Я понял, что и правда иду верной дорогой, увидев посредине улицы Дизенгоф здоровенную кучу свежего, ещё дымящегося навоза. Кто ж в нашем солнечном государстве может кататься на лошади по главной улице Тель-Авива, кроме моей полиции, которая, как известно, меня бережёт и жезлом правит, чтоб вправо шёл...

Стоп! Сегодня мне вправо не по пути, сегодня, этим влажным зимним вечером, тут всем налево. Ещё издали вижу, спускаясь к перекрёстку с Кинг Джордж, толпу полицейских в машинах, лошадей и пеших, но в кепках с надписью сзади - "Миштара". Для охраны затылочной части.

Чем ближе к перекрёстку, тем громче шумят. Валит с Кинг Джордж толпища с красными флагами и чёрно-бело-зелёными, а кое-где сиротливо и одиноко виднеются наши, бело-голубые. Впереди едет полугрузовичок с громкоговорителями, в которые сипло-надорванные, но настырные голоса чего-то вопят. На каждый отдельный вопль толпа послушно отвечает.

Кроме флагов, над толпой плакаты, транспаранты и лозунги. "ШАЛОМ АХШАВ! ДОЛОЙ НАЦИЗМ и РАСИЗМ! ВСЕМ В ДЕМОКРАТИЧЕСКОМ ИЗРАИЛЕ - АБСОЛЮТНО РАВНЫЕ ПРАВА!" Ещё какие-то плакаты, уже на арабском - а у меня, к сожалению, с этим дружеским языком как-то слабо.

Всматриваюсь в толпу. Прилично одетые люди, в основном с довольно интеллигентными лицами. Полно молодёжи. Ей, как всегда и везде, очень весело. Ни одного сефардского лица и ни единого "русского". Ашкеназы из благополучных дорогих районов да арабы. Арабов много - тоже прилично одетых и образованных. Спасибо нашим израильским университетам за видимые невооружённым глазом результаты.

Внезапно замечаю одинокий плакатик на русском: "Расследуйте и меня!"

Бескровное нестарое лицо. Говорит, уже 20 лет в Израиле и живёт в каком-то поселении. Завязывается у нас спор. Что же ты, дорогой товарищ, участвуешь в этом сборище, почему и зачем? А вот, говорит, преследуют люто левых, а самых активных просто пристреливают. А я - несогласный!..

Да где ж их преследуют, говорю. Где стреляют?!

А вот! - отвечает. Вот тут нашего левого одного товарища посадили недавно на целых три месяца! А он простой анархист, мирно швырял булыжниками в солдат у стены. За что же такое зверство?!

- Гм... в самом деле... - говорю. - Только правых, мне кажется, сажают вообще почём зря - и десятками. А в Амоне вон копытами топтали и дубинами избивали, вашему товарищу и не снилось!..

- Ладно, - отвечает. - Останемся каждый при своём мнении. Я ваше уважаю.

Оставив при себе свое мнение, спешу к площади возле Оперы, где намечена главная оратория. Говорят, даже Бейлина пригласили. Чтоб рассказал всему честному народу, каким замечательным боком вышло нам всем это самое Осло, и почему надо и дальше двигать этим самым верным путем.

Тут мимо меня прокатил ещё один "тендер" с могучими матюгальниками, из которых в рифму громыхало: "Либерман, Либерман, гам фашист ве гам гиз'ан!" Окружающие студенты и прочая интеллигенция стали охотно повторять это стихотворение хором, но как-то вразброд.

На подходе к площади у театра стоял одиноко мой старинный приятель Женька с маленьким плакатиком на груди. Иногда плакатик привлекал внимание прохожих. Надпись на нём гласила: "PEACE - ДА!"

На самой довольно просторной площади оратор с сильным арабским акцентом страстно орал в микрофон насчёт вечной дружбы и братства арабов и евреев. Сразу вспомнилось из незабываемого прошлого: "Русский с китайцем братья навек!.."

Потом выступал ещё более страстный оратор, но без акцента.

Когда толпа - а народу там было, наверное, тысяч десять - начала расходиться, я подошёл к одному молодому человеку, который держал под мышкой красиво напечатанный плакат, я такие видел в толпе у сотен, а может - и тысяч демонстрантов.

- Где купил? - спрашиваю.

Он посмотрел на меня с недоумением.

- Зачем покупать? Нам их так раздавали...

- Наверное, много денег стоило это всё сделать?.. - говорю. - Богато живут ваши кукловоды. Интересно, откуда денежки?..

Он нахмурился и, ничего не ответив, перешёл на другую сторону улицы.