Израиль - коррумпированное общество?
В болоте коррупции
Коррупция и сексуальные скандалы - не новый феномен в этом регионе, и библейская история - тому свидетельство. ТАНАХ дает примеры подобного рода сомнительных, хотя и колоритных ситуаций. Например, эпизод, когда царь Давид посылает своего военачальника на смерть, чтобы завладеть его женой Бат-Шевой, к которой он воспылал страстью. Впрочем, в отличие от бывшего президента Моше Кацава, Давид очень быстро начал испытывать угрызения совести и публично раскаялся в содеянном.
Я был лично знаком с Моше Кацавом и, признаюсь, испытывал гордость представляя его как пример чрезвычайно успешной интеграции еврея из сравнительно бедной семьи выходцев из Ирана, который сумел подняться из низов общества в политический истеблишмент. Позже я испытал отвращение, когда познакомился с мнением людей, знавших этого человека (включая его коллег по партии, поддержавших, кстати, кандидатуру Кацава на пост президента). Все они, кто с презрением, кто со снисхождением, рассказывали о его репутации бабника, не пропускавшего ни одной юбки и назойливо домогавшегося женщин, с которыми он работал. Даже депутаты от ШАС, известные своим ханжеством и способностью в последнюю секунду менять "принципиальную позицию" в зависимости от политических дивидендов, испытывали сомнение во время голосования за Кацава, памятуя о его сомнительных пристрастиях.
Ариэль Шарон, в свое время возглавлявший оппозицию, несет особую ответственность за эту грязную историю. Сегодня стало известно, что он использовал свои личные контакты в СМИ, чтобы убедить прессу, радио и ТВ не обнародовать известные факты о распущенности Кацава.
Впрочем, Кацав - не первый президент, который был вынужден покинуть свой пост до завершения каденции в результате громкого скандала. Его предшественник, Эзер Вейцман, сложил президентские полномочия, когда стало известно, что он, занимая министерский пост, получал щедрые "подарки" в сотнях тысячах долларов от крупных бизнесменов.
Экс-премьер-министр Эхуд Ольмерт также ушел в отставку после обвинений в коррупции и злоупотреблении служебным положением в личных целях и в настоящее время ожидает решения суда. Упомянем в этой связи и бывшего министра финансов Авраама Гиршзона, улученного во взяточничестве и мздоимстве и отбывающего наказание в тюрьме; экс-министра обороны Ицхака Мордехая, смещенного со своего поста за сексуальные домогательства; экс-министра финансов Арье Дери, отбывшего наказание за финансовые махинации; бывшего министра юстиции Хаима Рамона, обвиненного в развратных действиях; экс-министра Шломо Бенизри, отправленного за решетку за коррупцию, и Цахи Анегби, совсем недавно вынужденного уйти из кнессета. В настоящий момент открыты дела на известных политиков, включая министра иностранных дел Авигдора Либермана и бывшего мэра Иерусалима Ури Луполянски, которые находятся под следствием.
Корни уходят в прошлое
Такое изобилие ведущих политиков, обвиненных (а также обвиняемых или подозреваемых) в самых различных и тяжелых преступлениях (начиная от сексуальных домогательств и кончая взяточничеством, вымогательством и злоупотреблением служебным положением) свидетельствует о серьезной болезни, которой поражено все израильское общество, и имя которой - коррупция. Причины этого феномена разнообразны. Одни объясняют его побочным продуктом динамичного развития общества, находящегося в ненормальных условиях "осажденной крепости". С точки зрения данной теории, коррупция и распущенность представителей политической элиты стали результатом патологических условий существования Израиля и несбалансированности политической системы в целом.
Однако такое объяснение выглядит поверхностным. В реальности семена болезни, все больше поражающей израильское общество, были заложены на заре его существования, в период правления партии МАПАЙ, которая установила безраздельный контроль над страной. "Витамин П", как шутливо-язвительно называют протекцию, еще в начале становления еврейского государства стал своего рода символом быстро распространяющейся в обществе коррупции.
В рамках политической монополии, главным условием продвижения была принадлежность к правящей партии МАПАЙ и непримиримость к оппозиции - прежде всего, к партии ЭЦЕЛ, являвшейся преемницей ревизионистского движения, созданного Зеэвом Жаботинским. Активисты ЭЦЕЛа, как и других правых движений, были вытеснены на обочину политической жизни и лишены возможности получить крупные государственные и общественные посты. В 60-е годы ситуация еще более ухудшилась, побудив молодое поколение партии МАПАЙ развернуть борьбу с непотизмом. Молодежь требовала, чтобы политические назначения осуществлялись не по родству и протекции, а с учетом личных заслуг и способностей человека.
Все для партии, все для народа
Сегодня ситуация в некотором отношении сходна с той, что существовала около полувека назад, однако при этом есть и существенные различия. В 60-х годах кнессет в своем большинстве был представлен идеалистами, сохранявшими преданность идеям сионизма и не по рассказам и книгам знавших об ужасах Катастрофы. Угроза повторения Холокоста зримо стояла перед ними, побуждая напрягать все силы для сохранения еврейского государства. Несмотря на стремление к власти, большинство государственных деятелей первого поколения, в том числе и такие известные, как Бен-Гурион и Менахем Бегин, проявляли безразличие к роскоши и вели очень скромный образ жизни. Сионисты-социалисты, веря в истинность своих представлений и прибегая порой к жестким мерам в отношении оппозиции, не были коррумпированы - и уж тем более разнузданны в повседневной жизни. Взятки и разного рода подарки принимались, но, насколько нам известно, переправлялись в общую партийную кассу, а не на личные банковские счета.
Большинство из известных политических деятелей того времени не были уличены в злоупотреблениях и коррупции. Например, Пинхас Сапир, блестящий министр финансов, не извлек ни гроша от тех преимуществ, которые предоставлял ему этот пост. В то же время он не испытывал ни малейшего раскаяния, переводя дотации от иностранных жертвователей в партийную казну и в государственные учреждения. Делалось это не во имя личного обогащения, но ради общественной выгоды, так, как ее понимали в правящей партии.
Личная коррумпированность и распущенность считались недопустимыми и постыдными. Когда в 1977 году Авраам Офер стал первым министром, обвиненным в продажности, он предпочел покончить с собой, хотя его личная вина так и не была доказана, а степень злоупотребления им служебным положением (если таковое и было) не совместима с масштабами хищения и взяточничества в настоящее время.
Всего лишь спустя несколько месяцев после этого Ицхак Рабин добровольно сложил с себя полномочия премьер-министра, когда выяснилось, что его супруга Лея нарушила закон, открыв долларовый счет в Вашингтоне в период пребывания мужа на посту посла Израиля в США. Государственный прокурор Аарон Барак настаивал, что премьер-министр должен нести такую же ответственность за свои действия, как и рядовой гражданин.
Железное правило политики
К сожалению, отцы-основатели государства, при всей их личной скромности, не учли одного "железного правила" политической жизни: любая негласно принятая коррупция в партийной или государственной системе неизбежно приводит к стремлению к личному обогащению, потере моральных ориентиров и ощущению вседозволенности.
Этот процесс ускорился, когда страна начала превращаться из государства с социалистической экономикой в буржуазное капиталистическое общество. Новое поколение политиков все больше тяготело к откровенному гедонизму, стремясь использовать для личного процветания те блага, которыми наделяла их власть. От идеализма первых отцов-основателей осталась лишь пустая риторика и громкие, лишенные смысла, лозунги.
Сложилась система, в которой власть народа стала в реальности властью нескольких ведущих политических партий, преследующих свои текущие прагматические интересы. Их цель - минимизировать критику в свой адрес и одновременно обеспечить максимальный уровень популярности своих лидеров, которые устанавливают удобные для себя правила игры.
Судебная система как барьер для коррупции
Впрочем, есть один фактор, несколько смягчающий эту опасную ситуацию. Этот фактор - сдерживающая сила юридической системы, достаточно эффективно карающей за нарушения законности. В этом контексте не следует недооценивать роль государственного контроллера Михи Линденштрауса, который, несмотря на массированное давление правительства Ольмерта, сумел преобразовать свое ведомство в эффективный аппарат по борьбе с коррупцией.
Хотя это не отменяет необходимости преобразования электоральной системы, которая позволяла бы выбирать наиболее достойных и отвергать людей с сомнительной репутацией и устремлениями, мы можем испытывать гордость, что юридическая система и служба госконтроля в состоянии сдерживать опасные тенденции в политическом истеблишменте и действовать в отношении высокопоставленных лиц даже более жестко и решительно, чем в отношении рядовых граждан.
Благодаря этому ни одна VIP-персона в Израиле, включая президента, премьера или министра, не может поставить себя над законом. Это достижение, которым могут гордиться далеко не все страны, и данное обстоятельство дает надежду на будущее.
Юридическая и правовая система создала надежный заслон для беззаконий со стороны власть имущих, гарантируя, что коррупция и вседозволенность не останутся незамеченными и безнаказанными. Тем не менее очевидно, что проблема может быть полностью решена только в случае реформы электоральной системы, что положит конец эгоистическим поползновениям отдельных партий и их лидеров, стремлению использовать политический капитал в собственных целях и подняться над законом. Пока еще не было создано более эффективного контроля над коррупцией в высших эшелонах власти, чем создание развитой демократической системы, при которой народ выбирает своих избранников и контролирует их действия.
Изи Либлер
Jerusalem Post
Перевод Давида Маркова
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
Коррупция и сексуальные скандалы - не новый феномен в этом регионе, и библейская история - тому свидетельство. ТАНАХ дает примеры подобного рода сомнительных, хотя и колоритных ситуаций. Например, эпизод, когда царь Давид посылает своего военачальника на смерть, чтобы завладеть его женой Бат-Шевой, к которой он воспылал страстью. Впрочем, в отличие от бывшего президента Моше Кацава, Давид очень быстро начал испытывать угрызения совести и публично раскаялся в содеянном.
Я был лично знаком с Моше Кацавом и, признаюсь, испытывал гордость представляя его как пример чрезвычайно успешной интеграции еврея из сравнительно бедной семьи выходцев из Ирана, который сумел подняться из низов общества в политический истеблишмент. Позже я испытал отвращение, когда познакомился с мнением людей, знавших этого человека (включая его коллег по партии, поддержавших, кстати, кандидатуру Кацава на пост президента). Все они, кто с презрением, кто со снисхождением, рассказывали о его репутации бабника, не пропускавшего ни одной юбки и назойливо домогавшегося женщин, с которыми он работал. Даже депутаты от ШАС, известные своим ханжеством и способностью в последнюю секунду менять "принципиальную позицию" в зависимости от политических дивидендов, испытывали сомнение во время голосования за Кацава, памятуя о его сомнительных пристрастиях.
Ариэль Шарон, в свое время возглавлявший оппозицию, несет особую ответственность за эту грязную историю. Сегодня стало известно, что он использовал свои личные контакты в СМИ, чтобы убедить прессу, радио и ТВ не обнародовать известные факты о распущенности Кацава.
Впрочем, Кацав - не первый президент, который был вынужден покинуть свой пост до завершения каденции в результате громкого скандала. Его предшественник, Эзер Вейцман, сложил президентские полномочия, когда стало известно, что он, занимая министерский пост, получал щедрые "подарки" в сотнях тысячах долларов от крупных бизнесменов.
Экс-премьер-министр Эхуд Ольмерт также ушел в отставку после обвинений в коррупции и злоупотреблении служебным положением в личных целях и в настоящее время ожидает решения суда. Упомянем в этой связи и бывшего министра финансов Авраама Гиршзона, улученного во взяточничестве и мздоимстве и отбывающего наказание в тюрьме; экс-министра обороны Ицхака Мордехая, смещенного со своего поста за сексуальные домогательства; экс-министра финансов Арье Дери, отбывшего наказание за финансовые махинации; бывшего министра юстиции Хаима Рамона, обвиненного в развратных действиях; экс-министра Шломо Бенизри, отправленного за решетку за коррупцию, и Цахи Анегби, совсем недавно вынужденного уйти из кнессета. В настоящий момент открыты дела на известных политиков, включая министра иностранных дел Авигдора Либермана и бывшего мэра Иерусалима Ури Луполянски, которые находятся под следствием.
Корни уходят в прошлое
Такое изобилие ведущих политиков, обвиненных (а также обвиняемых или подозреваемых) в самых различных и тяжелых преступлениях (начиная от сексуальных домогательств и кончая взяточничеством, вымогательством и злоупотреблением служебным положением) свидетельствует о серьезной болезни, которой поражено все израильское общество, и имя которой - коррупция. Причины этого феномена разнообразны. Одни объясняют его побочным продуктом динамичного развития общества, находящегося в ненормальных условиях "осажденной крепости". С точки зрения данной теории, коррупция и распущенность представителей политической элиты стали результатом патологических условий существования Израиля и несбалансированности политической системы в целом.
Однако такое объяснение выглядит поверхностным. В реальности семена болезни, все больше поражающей израильское общество, были заложены на заре его существования, в период правления партии МАПАЙ, которая установила безраздельный контроль над страной. "Витамин П", как шутливо-язвительно называют протекцию, еще в начале становления еврейского государства стал своего рода символом быстро распространяющейся в обществе коррупции.
В рамках политической монополии, главным условием продвижения была принадлежность к правящей партии МАПАЙ и непримиримость к оппозиции - прежде всего, к партии ЭЦЕЛ, являвшейся преемницей ревизионистского движения, созданного Зеэвом Жаботинским. Активисты ЭЦЕЛа, как и других правых движений, были вытеснены на обочину политической жизни и лишены возможности получить крупные государственные и общественные посты. В 60-е годы ситуация еще более ухудшилась, побудив молодое поколение партии МАПАЙ развернуть борьбу с непотизмом. Молодежь требовала, чтобы политические назначения осуществлялись не по родству и протекции, а с учетом личных заслуг и способностей человека.
Все для партии, все для народа
Сегодня ситуация в некотором отношении сходна с той, что существовала около полувека назад, однако при этом есть и существенные различия. В 60-х годах кнессет в своем большинстве был представлен идеалистами, сохранявшими преданность идеям сионизма и не по рассказам и книгам знавших об ужасах Катастрофы. Угроза повторения Холокоста зримо стояла перед ними, побуждая напрягать все силы для сохранения еврейского государства. Несмотря на стремление к власти, большинство государственных деятелей первого поколения, в том числе и такие известные, как Бен-Гурион и Менахем Бегин, проявляли безразличие к роскоши и вели очень скромный образ жизни. Сионисты-социалисты, веря в истинность своих представлений и прибегая порой к жестким мерам в отношении оппозиции, не были коррумпированы - и уж тем более разнузданны в повседневной жизни. Взятки и разного рода подарки принимались, но, насколько нам известно, переправлялись в общую партийную кассу, а не на личные банковские счета.
Большинство из известных политических деятелей того времени не были уличены в злоупотреблениях и коррупции. Например, Пинхас Сапир, блестящий министр финансов, не извлек ни гроша от тех преимуществ, которые предоставлял ему этот пост. В то же время он не испытывал ни малейшего раскаяния, переводя дотации от иностранных жертвователей в партийную казну и в государственные учреждения. Делалось это не во имя личного обогащения, но ради общественной выгоды, так, как ее понимали в правящей партии.
Личная коррумпированность и распущенность считались недопустимыми и постыдными. Когда в 1977 году Авраам Офер стал первым министром, обвиненным в продажности, он предпочел покончить с собой, хотя его личная вина так и не была доказана, а степень злоупотребления им служебным положением (если таковое и было) не совместима с масштабами хищения и взяточничества в настоящее время.
Всего лишь спустя несколько месяцев после этого Ицхак Рабин добровольно сложил с себя полномочия премьер-министра, когда выяснилось, что его супруга Лея нарушила закон, открыв долларовый счет в Вашингтоне в период пребывания мужа на посту посла Израиля в США. Государственный прокурор Аарон Барак настаивал, что премьер-министр должен нести такую же ответственность за свои действия, как и рядовой гражданин.
Железное правило политики
К сожалению, отцы-основатели государства, при всей их личной скромности, не учли одного "железного правила" политической жизни: любая негласно принятая коррупция в партийной или государственной системе неизбежно приводит к стремлению к личному обогащению, потере моральных ориентиров и ощущению вседозволенности.
Этот процесс ускорился, когда страна начала превращаться из государства с социалистической экономикой в буржуазное капиталистическое общество. Новое поколение политиков все больше тяготело к откровенному гедонизму, стремясь использовать для личного процветания те блага, которыми наделяла их власть. От идеализма первых отцов-основателей осталась лишь пустая риторика и громкие, лишенные смысла, лозунги.
Сложилась система, в которой власть народа стала в реальности властью нескольких ведущих политических партий, преследующих свои текущие прагматические интересы. Их цель - минимизировать критику в свой адрес и одновременно обеспечить максимальный уровень популярности своих лидеров, которые устанавливают удобные для себя правила игры.
Судебная система как барьер для коррупции
Впрочем, есть один фактор, несколько смягчающий эту опасную ситуацию. Этот фактор - сдерживающая сила юридической системы, достаточно эффективно карающей за нарушения законности. В этом контексте не следует недооценивать роль государственного контроллера Михи Линденштрауса, который, несмотря на массированное давление правительства Ольмерта, сумел преобразовать свое ведомство в эффективный аппарат по борьбе с коррупцией.
Хотя это не отменяет необходимости преобразования электоральной системы, которая позволяла бы выбирать наиболее достойных и отвергать людей с сомнительной репутацией и устремлениями, мы можем испытывать гордость, что юридическая система и служба госконтроля в состоянии сдерживать опасные тенденции в политическом истеблишменте и действовать в отношении высокопоставленных лиц даже более жестко и решительно, чем в отношении рядовых граждан.
Благодаря этому ни одна VIP-персона в Израиле, включая президента, премьера или министра, не может поставить себя над законом. Это достижение, которым могут гордиться далеко не все страны, и данное обстоятельство дает надежду на будущее.
Юридическая и правовая система создала надежный заслон для беззаконий со стороны власть имущих, гарантируя, что коррупция и вседозволенность не останутся незамеченными и безнаказанными. Тем не менее очевидно, что проблема может быть полностью решена только в случае реформы электоральной системы, что положит конец эгоистическим поползновениям отдельных партий и их лидеров, стремлению использовать политический капитал в собственных целях и подняться над законом. Пока еще не было создано более эффективного контроля над коррупцией в высших эшелонах власти, чем создание развитой демократической системы, при которой народ выбирает своих избранников и контролирует их действия.
Изи Либлер
Jerusalem Post
Перевод Давида Маркова
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
