Любовь на почве ненависти
Так что, по вашему, теперь все в порядке? Никакого террора, никакого давления со стороны США, в общем и целом, не обращающий на нас внимания мир, относительно стабильная экономика, новообретенные запасы природного газа, не слишком хорошо выполняющая свои функции, но все-таки достаточно безобидная политическая система... Вы читаете книгу под названием «Создание новой нации» и фактически убедили себя в том, что эта книга - о вас? («Создание новой нации. История израильского экономического чуда», авторы Дан Сеньор и Сол Зингер. - Прим. пер.). Не так плохо, не правда ли?
Если вы действительно так думаете, то, возможно, вы не совсем представляете себе состояние того, что обычно называется «мирным процессом». Вы, наверное, полагаете, что «палестинцы» - это клингоны (вымышленная инопланетная цивилизация внешне напоминающих гуманоидов воинов с длинными волосами и бородами из научно-фантастической вселенной сериала «Звездный путь». - Прим. пер.), которые живут где-то в удаленной галактике. Это означает, что вы сами живете, отрицая нашу унижающую и постоянно возрастающую изоляцию в мире (возможно, вы обвиняете в этом либо Биньямина Нетаниягу либо левых, не так важно).
Вы, скорее всего, думаете, что это - модель демократии, а всякие Джеффри Голдберги из Atlantic, Дэвиды Ремники из New Yorker и Томасы Фридманы из New York Times не в состоянии это уразуметь. В довершение ко всему вы в глубине души уверены в том, что Иран нас боится.
Если вы ограничиваете свою гражданскую и интеллектуальную любознательность чтением ежедневных экономических и финансовых новостей, вы впадаете в соблазн, считая, что живете в нормальной стране. Но если вы потрудитесь бросить серьезный взгляд на Израиль образца начала 2011 года, то поймете, что здесь есть о чем подумать.
Никогда еще наш народ, наша демократия и чувства надежды и оптимизма не находились под такой явной угрозой исчезновения. Дело в том, что, в отличие от прошедших 63 с лишним лет, потенциально разрушительная тенденция набирает силу изнутри общества и представляется мучительным самоуничтожением.
Вы никогда не задумывались о том, откуда у нас такое количество сарказма, ядовитой злобы, неучтивости, бескультурья, откуда этот помойный язык, которым пользуется политическая система, откуда догматически разглагольствующий тон общественной дисуссии? Откуда это все берется? Действительно ли эти бесноватые радикально правые финансируются из Бруклина?
На самом ли деле араболюбивые и ненавидящие Тору европейские репатрианты получают норвежские деньги? Все ли «русские» женщины проститутки? Все ли «шасники» - примитивные реликты, доставшиеся нам в наследство от средних веков? Все ли арабы нелояльны еврейскому государству, все ли они потенциальные террористы? Все ли поселенцы заражены мессианством, все ли они беззаконные уродцы, которые не уразумели, что уже наступило XXI столетие? Все ли жители Тель-Авива - гедонисты, достойные порицания бродяги и бездельники, которые уверены, что живут в Амстердаме?
Если вы зададите эти вопросы другим, то, будьте уверены, они на каждый из них ответят громогласным «да».
Обычный академический анализ имеет тенденцию изображать нас как «нелиберальную демократию». В значительной степени это происходит из-за демографических особенностей, географического происхождения населения и наших культурных атрибутов. Понятно, что такое положение дел присуще стране, находящейся в состоянии перманентной войны.
Но это - лишь частичное объяснение. На самом деле Израиль никогда не был монолитным - может быть, за исключением двух или трех десятилетий, предшествовавших независимости. Войны 1967 и 1973 годов оказались основным объединяющим фактором, но они были ответом на главные кризисы и скрыли направление, в котором общество медленно двигалось.
В 80-е и 90-е Израиль медленно, но неотвратимо становился гетерогенным и расколотым обществом. Эта тенденция не привела к расцвету страны, наоборот, превратиле ее в совокупность социально сегментированных и географически разделенных групп населения, каждая из которых ощущает угрозу, исходящую от всех остальных. Каждая из групп проповедует свои претензии на понимание того, чем на самом деле является Израиль, каждая пытается оттеснить других и ненавидит их.
Главный плавильный котел, израильская армия, все больше и больше сползает вниз и не оправдывает надежды на социализацию различных слоев общества.
Племенные и клановые группы современного Израиля могут находиться на расстоянии сотен метров или нескольких километров одна от другой, но отсутствие их культурного соприкосновения весьма заметно. Это старая ашкеназская элита, 1,2 млн репатриантов из стран бывшего Советского Союза, ультраортодоксы, 1,3 млн арабов, поселенцы, бедные и не слишком бедные сефарды, как подчиняющиеся ШАСу, так и не очень, периферия, финансовая элита и трудящийся, но сокращающийся средний класс.
Прошли те дни, когда в Израиле было всего четыре четко определенных социальных расслоения: светские - религиозные, богатые - бедные, ашкеназы - сефарды и арабы - евреи. Нынешняя мозаика превратила 7,6 млн человек в настоящую головоломку.
Что же объединяет эту мозаику? Всеобъемлющая обида на остальной мир, страх перед ядерным Ираном и до сих пор парализующее недоверие к арабам. Это негативные чувства, не позитивные.
Что находится в общем знаменателе?
«Израильская идентичность»? Все ли согласны с основополагающими принципами сионизма? Понимают ли их? Останавливаются ли, усышав сирену в День памяти - священный из священных дней нашего календаря, - как это было совсем недавно?
Но и это еще не все. Несогласие с унификацией - естественная реакция нации, все еще переживающей процесс возрождения. Однако ненависть всех ко всем и проецирование всех возможных социальных искажений и личных недостатков на другие группы совсем не естественны. Ткань нашего общества опасно расползается, а несчастными жертвами этого процесса становятся демократия, терпимость, либеральные ценности вроде «живи и дай жить другим» и даже элементарные воспитанность и обходительность.
Как результат, чувство национальной принадлежности и общность целей подвергаются неуклонному обесцениванию.
По крайней мере, это то, во что, как уверяет нас постсионизм, мы должны верить. Проблема состоит в том, что мы до сих пор находимся в тени нескольких серьезных внешних угроз и не можем воспользоваться подходом, который нам предлагают постсионисты. Сионизм продолжает оставаться смыслом нашей жизни.
В привычном для нашего коллективного сознания нытье мы достаточно часть вызываем призраки эпохи Второго храма, выборочно цитируем Талмуд и его версию падения Иерусалима.
Город, как это следует из коллективно принятой точки зрения, пал, потому что его защитники были охвачены истерией братской ненависти, и в нем царила атмосфера гражданской войны. Талмуд уводит нас на 30 лет до того, как был разрушен Второй храм. Он описывает братоубийственный характер еврейской политики под римской оккупацией.
Исторические аналогии крайне редко оказываются совершенными и столь же редко предоставляют практические рецепты для действия. И все же в этой частичной аналогии можно обнаружить неотвратимое достоинство. Мы сейчас не находимся под пятой римской оккупации, однако нас окружают враждебность и нетерпимость.
В отличие от времен Иудейской войны 70-73 годов н.э., в наше время мы являемся суверенной нацией, однако древняя фракционность в эти дни возросла в экспоненциальной прогрессии.
Если и есть в этом сравнении поразительно точная параллель, то она относится к качеству наших политических лидеров. Само слово «лидерство» является преувеличением того, что есть у нас. Это относится и к левым, и к правым, и к центру.
Наши лидеры должны создать согласованные национальные правила, установить общие цели и определить, что же такое «мир против нас».
Это выходит за рамки введения НДС на овощи и замораживания поселений. Различия и споры - явление здоровое, но когда расизм, нетерпимость, ненависть и инсинуации становятся правилом, когда радикальные воззрения оказываются главной линией, когда система сознательно расширяет расколы ради краткосрочных соображений, знайте, что даже со всеми запасами газа в мире мы не будем «беседер».
Алон Пинкас
Автор - дипломат, бывший генеральный консул Израиля в Нью-Йорке
Jerusalem Post
Перевод Владимира Заева
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
Если вы действительно так думаете, то, возможно, вы не совсем представляете себе состояние того, что обычно называется «мирным процессом». Вы, наверное, полагаете, что «палестинцы» - это клингоны (вымышленная инопланетная цивилизация внешне напоминающих гуманоидов воинов с длинными волосами и бородами из научно-фантастической вселенной сериала «Звездный путь». - Прим. пер.), которые живут где-то в удаленной галактике. Это означает, что вы сами живете, отрицая нашу унижающую и постоянно возрастающую изоляцию в мире (возможно, вы обвиняете в этом либо Биньямина Нетаниягу либо левых, не так важно).
Вы, скорее всего, думаете, что это - модель демократии, а всякие Джеффри Голдберги из Atlantic, Дэвиды Ремники из New Yorker и Томасы Фридманы из New York Times не в состоянии это уразуметь. В довершение ко всему вы в глубине души уверены в том, что Иран нас боится.
Если вы ограничиваете свою гражданскую и интеллектуальную любознательность чтением ежедневных экономических и финансовых новостей, вы впадаете в соблазн, считая, что живете в нормальной стране. Но если вы потрудитесь бросить серьезный взгляд на Израиль образца начала 2011 года, то поймете, что здесь есть о чем подумать.
Никогда еще наш народ, наша демократия и чувства надежды и оптимизма не находились под такой явной угрозой исчезновения. Дело в том, что, в отличие от прошедших 63 с лишним лет, потенциально разрушительная тенденция набирает силу изнутри общества и представляется мучительным самоуничтожением.
Вы никогда не задумывались о том, откуда у нас такое количество сарказма, ядовитой злобы, неучтивости, бескультурья, откуда этот помойный язык, которым пользуется политическая система, откуда догматически разглагольствующий тон общественной дисуссии? Откуда это все берется? Действительно ли эти бесноватые радикально правые финансируются из Бруклина?
На самом ли деле араболюбивые и ненавидящие Тору европейские репатрианты получают норвежские деньги? Все ли «русские» женщины проститутки? Все ли «шасники» - примитивные реликты, доставшиеся нам в наследство от средних веков? Все ли арабы нелояльны еврейскому государству, все ли они потенциальные террористы? Все ли поселенцы заражены мессианством, все ли они беззаконные уродцы, которые не уразумели, что уже наступило XXI столетие? Все ли жители Тель-Авива - гедонисты, достойные порицания бродяги и бездельники, которые уверены, что живут в Амстердаме?
Если вы зададите эти вопросы другим, то, будьте уверены, они на каждый из них ответят громогласным «да».
Обычный академический анализ имеет тенденцию изображать нас как «нелиберальную демократию». В значительной степени это происходит из-за демографических особенностей, географического происхождения населения и наших культурных атрибутов. Понятно, что такое положение дел присуще стране, находящейся в состоянии перманентной войны.
Но это - лишь частичное объяснение. На самом деле Израиль никогда не был монолитным - может быть, за исключением двух или трех десятилетий, предшествовавших независимости. Войны 1967 и 1973 годов оказались основным объединяющим фактором, но они были ответом на главные кризисы и скрыли направление, в котором общество медленно двигалось.
В 80-е и 90-е Израиль медленно, но неотвратимо становился гетерогенным и расколотым обществом. Эта тенденция не привела к расцвету страны, наоборот, превратиле ее в совокупность социально сегментированных и географически разделенных групп населения, каждая из которых ощущает угрозу, исходящую от всех остальных. Каждая из групп проповедует свои претензии на понимание того, чем на самом деле является Израиль, каждая пытается оттеснить других и ненавидит их.
Главный плавильный котел, израильская армия, все больше и больше сползает вниз и не оправдывает надежды на социализацию различных слоев общества.
Племенные и клановые группы современного Израиля могут находиться на расстоянии сотен метров или нескольких километров одна от другой, но отсутствие их культурного соприкосновения весьма заметно. Это старая ашкеназская элита, 1,2 млн репатриантов из стран бывшего Советского Союза, ультраортодоксы, 1,3 млн арабов, поселенцы, бедные и не слишком бедные сефарды, как подчиняющиеся ШАСу, так и не очень, периферия, финансовая элита и трудящийся, но сокращающийся средний класс.
Прошли те дни, когда в Израиле было всего четыре четко определенных социальных расслоения: светские - религиозные, богатые - бедные, ашкеназы - сефарды и арабы - евреи. Нынешняя мозаика превратила 7,6 млн человек в настоящую головоломку.
Что же объединяет эту мозаику? Всеобъемлющая обида на остальной мир, страх перед ядерным Ираном и до сих пор парализующее недоверие к арабам. Это негативные чувства, не позитивные.
Что находится в общем знаменателе?
«Израильская идентичность»? Все ли согласны с основополагающими принципами сионизма? Понимают ли их? Останавливаются ли, усышав сирену в День памяти - священный из священных дней нашего календаря, - как это было совсем недавно?
Но и это еще не все. Несогласие с унификацией - естественная реакция нации, все еще переживающей процесс возрождения. Однако ненависть всех ко всем и проецирование всех возможных социальных искажений и личных недостатков на другие группы совсем не естественны. Ткань нашего общества опасно расползается, а несчастными жертвами этого процесса становятся демократия, терпимость, либеральные ценности вроде «живи и дай жить другим» и даже элементарные воспитанность и обходительность.
Как результат, чувство национальной принадлежности и общность целей подвергаются неуклонному обесцениванию.
По крайней мере, это то, во что, как уверяет нас постсионизм, мы должны верить. Проблема состоит в том, что мы до сих пор находимся в тени нескольких серьезных внешних угроз и не можем воспользоваться подходом, который нам предлагают постсионисты. Сионизм продолжает оставаться смыслом нашей жизни.
В привычном для нашего коллективного сознания нытье мы достаточно часть вызываем призраки эпохи Второго храма, выборочно цитируем Талмуд и его версию падения Иерусалима.
Город, как это следует из коллективно принятой точки зрения, пал, потому что его защитники были охвачены истерией братской ненависти, и в нем царила атмосфера гражданской войны. Талмуд уводит нас на 30 лет до того, как был разрушен Второй храм. Он описывает братоубийственный характер еврейской политики под римской оккупацией.
Исторические аналогии крайне редко оказываются совершенными и столь же редко предоставляют практические рецепты для действия. И все же в этой частичной аналогии можно обнаружить неотвратимое достоинство. Мы сейчас не находимся под пятой римской оккупации, однако нас окружают враждебность и нетерпимость.
В отличие от времен Иудейской войны 70-73 годов н.э., в наше время мы являемся суверенной нацией, однако древняя фракционность в эти дни возросла в экспоненциальной прогрессии.
Если и есть в этом сравнении поразительно точная параллель, то она относится к качеству наших политических лидеров. Само слово «лидерство» является преувеличением того, что есть у нас. Это относится и к левым, и к правым, и к центру.
Наши лидеры должны создать согласованные национальные правила, установить общие цели и определить, что же такое «мир против нас».
Это выходит за рамки введения НДС на овощи и замораживания поселений. Различия и споры - явление здоровое, но когда расизм, нетерпимость, ненависть и инсинуации становятся правилом, когда радикальные воззрения оказываются главной линией, когда система сознательно расширяет расколы ради краткосрочных соображений, знайте, что даже со всеми запасами газа в мире мы не будем «беседер».
Алон Пинкас
Автор - дипломат, бывший генеральный консул Израиля в Нью-Йорке
Jerusalem Post
Перевод Владимира Заева
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
