Ближний Восток после "Арабской весны"
"А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми".
Макиавелли Никколо
Заниматься предсказаниями тяжело и нелепо, особенно на Ближнем Востоке, который больше всего напоминает сложное математическое уравнение с несколькими неизвестными. В отличие от арабских фильмов, конец которых известен в первые же минуты, нынешняя ближневосточная драма постоянно преподносит сюрпризы, и на данный момент еще очень далека от финальной развязки.
Пока очевидно, что арабские республики оказались уязвимее монархий – тунисские и египетские демонстрации привели к практически моментальному коллапсу режима, у Каддафи было больше времени на подготовку к этим событиям, однако он уже потерял Киренаику и теперь борется за каждый сантиметр в Триполитании, а в Алжире и Йемене демонстранты продолжают требовать отставки президентов Бутефлики и Салеха.
Между тем, монархии и в Северной Африке и Персидском Заливе подвергнуты гораздо меньшим нападкам и критике. Даже в Бахрейне демонстранты-шииты пока не требуют ликвидации монархического режима, несмотря на застарелую ненависть к суннитским правителям, тогда как в Иордании, Кувейте и Марокко оппозиция борется за проведение реформ и ограничение властных полномочий монарха, а в Саудовской Аравии - за введение конституционной монархии. Пока неизвестно, как скоро будет решен ливийский вопрос, но пока продолжаются бои между Каддафи и оппозицией (к которой уже присоединились самые крупные ливийские племена), будут продолжаться и демонстрации протеста в этих странах, и оппозиция сделает все что в ее силах, для того чтобы по максимуму использовать возникшее окно возможностей.
Вполне возможно, что после того как закончится ливийская эпопея, огонь разгорится с новой силой в Алжире и Йемене, и этот раунд может стать последним для Бутефлики или Салеха.
Сирийскому президенту пока удается подавлять немногочисленные акции протеста против режима, а сами сирийцы объясняют низкую революционную активность в своей стране улучшившейся в последние годы экономической ситуацией и сравнительной популярностью Башара Асада (во многом благодаря его жесткой и бескомпромиссной внешней политике).
Можно предположить, что в ближайшее время Башар Асад, иорданский король Абдалла II, марроканский король Мухаммад VI, а также эмиры стран Персидского Залива проведут более или менее серьезные реформы в своих странах, направленные на улучшение экономического статуса своих граждан либо на частичную демократизацию своих режимов.
Небольшим странам будет легче справиться с нынешним кризисом, чем крупным, таким как 30-миллионному Марокко и 25-миллионной Саудовской Аравии. Ситуация в последней может выйти из-под контроля в том случае, если внезапно заболеет или уйдет к праотцам престарелый король Абдалла Бин Абд аль-Азиз – борьба за трон ослабит правящую династию Саудов и создаст подходящий фон для попытки проведения переворота.
В Египте армия намерена оставаться у власти даже после того, как пройдут президентские и парламентские выборы, – а они состоятся нескоро, что наводит на мысль о турецкой модели, где армия (по крайней мере, до недавних пор) являлась заложником демократии.
В прошлую пятницу военные уже доказали демонстрантам на Тахрире, что в случае необходимости не остановятся перед использованием силы. Вполне возможно, что если бы выборы состоялись на следующий день после ухода Хосни Мубарака, большинство голосов на них получили бы "Мусульманские братья", однако пока Высший Военный Совет дипломатично не называет даже предположительной даты возможных выборов и все чаще звучат голоса, которые призывают отсрочить их проведение на год. Похожая ситуация пока царит и в Тунисе, где как перчатки меняются премьер-министры и правительства, а единственной константой является армия.
В Ливии в случае ухода Каддафи может начаться резня против племени каддафа, к которому принадлежит брат-лидер, а затем начнутся затяжные выяснения отношений между крупнейшими племенами, находившихся долгое время на вторых ролях. Оппозиция в Бенгази до сих пор не может решить, кто войдет в состав временного правительства, поэтому рассчитывать на гладкий переход власти в Ливии не приходится.
Совершенно ясно, что больше, чем кто-либо, на этой революции потеряла Палестинская автономия, так как отстаивать палестинские интересы (кроме Ирана) в ближайшее время будет некому, а финансовой помощи станет меньше – богатым донорам придется задабривать сначала своих оппозиционеров, а затем голодных соседей.
Лига арабских государств, беспомощная и беззубая организация, в которую так и не удалось вдохнуть жизнь генсеку Амру Мусе, фактически нейтрализована, и пока в Египте, где находится штаб-квартира ЛАГ, не появится хозяин, она будет бездействовать. Катар – единственное государство, где пока сохраняется идеальное спокойствие, уже пытается позиционировать себя как нового регионального лидера, однако пока все остальные игроки заняты борьбой за выживание, претензии Катара на гегемонии не будут восприняты серьезно.
Ослабление, если не полное уничтожение "фронта умеренных сил" и усиление позиций Турции и Ирана на Ближнем Востоке - вот, пожалуй, немедленный результат "арабской весны": теперь этим двум гигантам предстоит поделить между собой сферы влияния, поэтому как только пыль немного уляжется, стоит ожидать бурную активность турецких и иранских дипломатов в арабских столицах. А потом – новые премьеры, новые правительства, новые альянсы и новый Ближний Восток…
На снимке: повстанцы в Бенгази (Ливия)
Макиавелли Никколо
Заниматься предсказаниями тяжело и нелепо, особенно на Ближнем Востоке, который больше всего напоминает сложное математическое уравнение с несколькими неизвестными. В отличие от арабских фильмов, конец которых известен в первые же минуты, нынешняя ближневосточная драма постоянно преподносит сюрпризы, и на данный момент еще очень далека от финальной развязки.
Пока очевидно, что арабские республики оказались уязвимее монархий – тунисские и египетские демонстрации привели к практически моментальному коллапсу режима, у Каддафи было больше времени на подготовку к этим событиям, однако он уже потерял Киренаику и теперь борется за каждый сантиметр в Триполитании, а в Алжире и Йемене демонстранты продолжают требовать отставки президентов Бутефлики и Салеха.
Между тем, монархии и в Северной Африке и Персидском Заливе подвергнуты гораздо меньшим нападкам и критике. Даже в Бахрейне демонстранты-шииты пока не требуют ликвидации монархического режима, несмотря на застарелую ненависть к суннитским правителям, тогда как в Иордании, Кувейте и Марокко оппозиция борется за проведение реформ и ограничение властных полномочий монарха, а в Саудовской Аравии - за введение конституционной монархии. Пока неизвестно, как скоро будет решен ливийский вопрос, но пока продолжаются бои между Каддафи и оппозицией (к которой уже присоединились самые крупные ливийские племена), будут продолжаться и демонстрации протеста в этих странах, и оппозиция сделает все что в ее силах, для того чтобы по максимуму использовать возникшее окно возможностей.
Вполне возможно, что после того как закончится ливийская эпопея, огонь разгорится с новой силой в Алжире и Йемене, и этот раунд может стать последним для Бутефлики или Салеха.
Сирийскому президенту пока удается подавлять немногочисленные акции протеста против режима, а сами сирийцы объясняют низкую революционную активность в своей стране улучшившейся в последние годы экономической ситуацией и сравнительной популярностью Башара Асада (во многом благодаря его жесткой и бескомпромиссной внешней политике).
Можно предположить, что в ближайшее время Башар Асад, иорданский король Абдалла II, марроканский король Мухаммад VI, а также эмиры стран Персидского Залива проведут более или менее серьезные реформы в своих странах, направленные на улучшение экономического статуса своих граждан либо на частичную демократизацию своих режимов.
Небольшим странам будет легче справиться с нынешним кризисом, чем крупным, таким как 30-миллионному Марокко и 25-миллионной Саудовской Аравии. Ситуация в последней может выйти из-под контроля в том случае, если внезапно заболеет или уйдет к праотцам престарелый король Абдалла Бин Абд аль-Азиз – борьба за трон ослабит правящую династию Саудов и создаст подходящий фон для попытки проведения переворота.
В Египте армия намерена оставаться у власти даже после того, как пройдут президентские и парламентские выборы, – а они состоятся нескоро, что наводит на мысль о турецкой модели, где армия (по крайней мере, до недавних пор) являлась заложником демократии.
В прошлую пятницу военные уже доказали демонстрантам на Тахрире, что в случае необходимости не остановятся перед использованием силы. Вполне возможно, что если бы выборы состоялись на следующий день после ухода Хосни Мубарака, большинство голосов на них получили бы "Мусульманские братья", однако пока Высший Военный Совет дипломатично не называет даже предположительной даты возможных выборов и все чаще звучат голоса, которые призывают отсрочить их проведение на год. Похожая ситуация пока царит и в Тунисе, где как перчатки меняются премьер-министры и правительства, а единственной константой является армия.
В Ливии в случае ухода Каддафи может начаться резня против племени каддафа, к которому принадлежит брат-лидер, а затем начнутся затяжные выяснения отношений между крупнейшими племенами, находившихся долгое время на вторых ролях. Оппозиция в Бенгази до сих пор не может решить, кто войдет в состав временного правительства, поэтому рассчитывать на гладкий переход власти в Ливии не приходится.
Совершенно ясно, что больше, чем кто-либо, на этой революции потеряла Палестинская автономия, так как отстаивать палестинские интересы (кроме Ирана) в ближайшее время будет некому, а финансовой помощи станет меньше – богатым донорам придется задабривать сначала своих оппозиционеров, а затем голодных соседей.
Лига арабских государств, беспомощная и беззубая организация, в которую так и не удалось вдохнуть жизнь генсеку Амру Мусе, фактически нейтрализована, и пока в Египте, где находится штаб-квартира ЛАГ, не появится хозяин, она будет бездействовать. Катар – единственное государство, где пока сохраняется идеальное спокойствие, уже пытается позиционировать себя как нового регионального лидера, однако пока все остальные игроки заняты борьбой за выживание, претензии Катара на гегемонии не будут восприняты серьезно.
Ослабление, если не полное уничтожение "фронта умеренных сил" и усиление позиций Турции и Ирана на Ближнем Востоке - вот, пожалуй, немедленный результат "арабской весны": теперь этим двум гигантам предстоит поделить между собой сферы влияния, поэтому как только пыль немного уляжется, стоит ожидать бурную активность турецких и иранских дипломатов в арабских столицах. А потом – новые премьеры, новые правительства, новые альянсы и новый Ближний Восток…
На снимке: повстанцы в Бенгази (Ливия)
