Мы еще не оправились от удара, нанесенного нам Кастелло, как очередные поп-старцы грозят нам бойкотом, если мы не «восстановим справедливость на всей территории исторической Палестины». И в их числе есть даже один несовершеннолетний идол, мнение которого в отношении арабо-израильского конфликта имеет особый вес. В некоторых кругах уже начали поговаривать об «интеллектуальной угрозе».

Откровенно говоря, я не против, чтобы эта «угроза» наконец-то осуществилась. Меняю один ракетный обстрел на десять рокерских концертов и одного невзорвавшегося шахида на сто писателей, отменивших свое явление перед здешними почитателями. Я искренне сожалею, что инициаторам бойкота Израиля не удалось убедить английского писателя отказаться от премии, полученной из рук мэра Иерусалима в рамках Международной книжной ярмарки. Это избавило бы нас от сомнительного удовольствия выслушивать его тривиальные нотации по поводу ущемления прав палестинцев вперемешку с реверансами в адрес нашей литературы и ее деятелей, которые против этих ущемлений последовательно протестуют на протяжении последних сорока лет.

Два года назад, когда премию получал японский писатель Харуки Мараками, он решил не включать в свою речь уроки политинформации, а приглашенный на нынешнюю ярмарку Умберто Эко оказался не только интеллектуалом, но и настоящим мужчиной, который не побоялся назвать инициаторов бойкота невежественными расистами. Но Эко на всю Европу-Америку есть только один.

Я лично не воспользовалась своим пригласительным билетом на церемонию награждения писателя, который изо всех сил старался, согласно израильской поговорке, «быть в… но ощущать себя как бы без». С одной стороны, не подчинился бойкоту и приехал в Иерусалим, с другой - дал своему коллеге сводить себя на стройплощадку, где демонстрировали палестино-защитники; с одной стороны, принял премию из рук мэра Иерусалима, с другой - выразил протест по поводу действий того же мэра. Так же двояко –или двусмысленно - звучали доносившиеся до меня аплодисменты: то ли ему аплодируют за критические слова в адрес политики демократически избранного правительства, то ли за то, что он все-таки не подчинился бойкоту.

Возможно, формально он и не подчинился бойкоту. Он интеллектуально он подчинился чему-то гораздо более опасному, чем бойкот, а именно: говорить то, что тебе предписывает медийная «линия партии», которую он и проводил.

Мне было стыдно за нашего президента, за мэра Иерусалима, за всю мэрию и за устроителей ярмарки. И мне было стыдно за израильских писателей, переводы и раскрутка которых за границей осуществляется с помощью нашего МИДа.

Этот стыд я в полной мере ощутила несколько лет назад в Париже, во время Парижской книжной ярмарки. Это было в год шестидесятилетия государства Израиль, наша литература была главной темой «книжного салона», делегация наших писателей была самой представительной. В каждом интервью и в каждом выступлении почти каждый наш писатель - прежде чем начать разговор собственно о литературе - заявлял, что он против политики своего правительства. Возникало впечатление, что они приехали из страны, где правят захватившие власть с помощью путча «черные полковники», а не демократически избранное правительство, а наши писатели – это что-то типа диссидентов. Дошло до того, что некоторые знакомые французы начинали выражать мне сочувствие и спрашивать, как можно жить в таком «политической климате».

Нет, чем такие унижения - уж лучше бойкот! Причем - обоюдный. Читайте тех писателей, которые не грузят вас нотациями. Слушайте тех рокеров, которые, подобно Мадонне, в ответ на угрозы выходят на израильскую сцену, обмотавшись израильским флагом. И покупайте билеты на гастроли российских звезд.