Турецкая Партия справедливости и развития становится влиятельной политической силой на Ближнем Востоке
Одно из неожиданных следствий волны революций на Ближнем Востоке - повышение роли Анкары, делающее Турцию региональной сверхдержавой. Глава египетской исламистской организации «Братья-мусульмане» Ашраф Абдель Гаффар сказал в Стамбуле, что пока каирские демонстрации не свалили режим Мубарака он находил убежище в Турции.
В своем интервью Гаффар похвалил Турцию и сказал, что собирается налаживать диалог между «Братьями-мусульманами» и правящей Партией справедливости и развития (АКР). Подобное развитие событий не только делает АКР фактической покровительницей «Братьев-мусульман», но и дает турецким политикам невиданное влияние в египетской столице.
Когда партия АКР пришла к власти в 2002 году, в стране начались оживленные дебаты по поводу того, какое место займет Турция в региональной политике. До переворотов в Тунисе и Египте у АКР не было достойных возможностей проявить себя на международной арене. Внешняя политика партии, защищающей ХАМАС и иранскую ядерную программу, не находила отклика в большинстве арабских столиц, где недолюбливали боевиков из Газы за террористическую деятельность и волновались из-за роста влияния Тегерана. Теперь, когда «Братья-мусульмане» стали одним из ключевых игроков египетской политики, АКР нашла нового союзника в Каире.
Такая же ситуация сложилась в Тунисе, где «Братья-мусульмане» вышли из подполья после падения тунисского диктатора. Кроме того, начались волнения в большинстве арабских стран. Не все они завершились революциями, однако, по крайней мере, власти начали диалог с оппозицией. Таким образом АКР получила дополнительных союзников.
Зима 2011 года создала новый политический пейзаж, в котором АКР выступила в качестве покровителя «Братьев-мусульман» и защитника египетских демонстрантов.
Близость партии АКР и «Братьев-мусульман» имеет давние корни. АКР пришла на смену турецкой версии «Братьев-мусульман», исламистской Партии благосостояния (RP), действовавшей в 90-х годах прошлого века. В свою очередь, Партия благосостояния пришла на смену еще более радикальной Партии народного спасения (MSP), подъем которой пришелся на 70-е годы прошлого века.
Все эти партии, как и «Братья-мусульмане», имеют общие политические цели и предпочтения. Они стремятся ввести в качестве «морального компаса» общества крайне консервативный вид религии, а также испытывают сильную неприязнь к светской демократии и США.
Такую же дружбу мы видели в ХХ веке среди партий - участников Социалистического интернационала.
Не исключено, что «Братья-мусульмане» войдут в новое египетское правительство. Это даст АКР мощные рычаги влияния в Каире. Таким образом, будет положен конец стратегической изоляции Турции на Ближнем Востоке.
Светские режимы, управлявшие Турцией до 2002 года, хотели связать Ближний Восток с Западом. Политика, проводимая АКР на Ближнем Востоке, является полностью самостоятельной и не ориентирована на Запад. Однако до зимы 2011 года эта политика не приводила к положительным результатам. АКР не получила влияния в столицах арабских стран, при этом испортив отношения с западными партнерами. Этот пирог, как говорится, оказался турецким исламистам не по зубам. Волна революций зимы 2011 года смешала все карты. Теперь Турция станет не только равноправным партнером Запада в переговорах по таким вопросам, как Судан и ХАМАС, но и получит статус региональной сверхдержавы.
Сонер Сагаптей, старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики
Jerusalem Post
Перевод Александра Рыбалки
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
В своем интервью Гаффар похвалил Турцию и сказал, что собирается налаживать диалог между «Братьями-мусульманами» и правящей Партией справедливости и развития (АКР). Подобное развитие событий не только делает АКР фактической покровительницей «Братьев-мусульман», но и дает турецким политикам невиданное влияние в египетской столице.
Когда партия АКР пришла к власти в 2002 году, в стране начались оживленные дебаты по поводу того, какое место займет Турция в региональной политике. До переворотов в Тунисе и Египте у АКР не было достойных возможностей проявить себя на международной арене. Внешняя политика партии, защищающей ХАМАС и иранскую ядерную программу, не находила отклика в большинстве арабских столиц, где недолюбливали боевиков из Газы за террористическую деятельность и волновались из-за роста влияния Тегерана. Теперь, когда «Братья-мусульмане» стали одним из ключевых игроков египетской политики, АКР нашла нового союзника в Каире.
Такая же ситуация сложилась в Тунисе, где «Братья-мусульмане» вышли из подполья после падения тунисского диктатора. Кроме того, начались волнения в большинстве арабских стран. Не все они завершились революциями, однако, по крайней мере, власти начали диалог с оппозицией. Таким образом АКР получила дополнительных союзников.
Зима 2011 года создала новый политический пейзаж, в котором АКР выступила в качестве покровителя «Братьев-мусульман» и защитника египетских демонстрантов.
Близость партии АКР и «Братьев-мусульман» имеет давние корни. АКР пришла на смену турецкой версии «Братьев-мусульман», исламистской Партии благосостояния (RP), действовавшей в 90-х годах прошлого века. В свою очередь, Партия благосостояния пришла на смену еще более радикальной Партии народного спасения (MSP), подъем которой пришелся на 70-е годы прошлого века.
Все эти партии, как и «Братья-мусульмане», имеют общие политические цели и предпочтения. Они стремятся ввести в качестве «морального компаса» общества крайне консервативный вид религии, а также испытывают сильную неприязнь к светской демократии и США.
Такую же дружбу мы видели в ХХ веке среди партий - участников Социалистического интернационала.
Не исключено, что «Братья-мусульмане» войдут в новое египетское правительство. Это даст АКР мощные рычаги влияния в Каире. Таким образом, будет положен конец стратегической изоляции Турции на Ближнем Востоке.
Светские режимы, управлявшие Турцией до 2002 года, хотели связать Ближний Восток с Западом. Политика, проводимая АКР на Ближнем Востоке, является полностью самостоятельной и не ориентирована на Запад. Однако до зимы 2011 года эта политика не приводила к положительным результатам. АКР не получила влияния в столицах арабских стран, при этом испортив отношения с западными партнерами. Этот пирог, как говорится, оказался турецким исламистам не по зубам. Волна революций зимы 2011 года смешала все карты. Теперь Турция станет не только равноправным партнером Запада в переговорах по таким вопросам, как Судан и ХАМАС, но и получит статус региональной сверхдержавы.
Сонер Сагаптей, старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики
Jerusalem Post
Перевод Александра Рыбалки
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
