Драма в Гелиополисе
Вечером 10-го февраля 2011 года, когда на площади Тахрир вновь собирались сотни тысяч демонстрантов, скандирующих революционный девиз "Народ требует отставки режима!", в президентском дворце в Гелиополисе разворачивалась настоящая драма. Патриарх, вечно черноволосый Хосни Мубарак только что завершил еще одну изматывающую беседу с фельд-маршалом Хуссейном Тантауи и вице-президентом Омаром Сулейманом. Оба настаивали на его немедленной отставки, объясняли, что ситуация на площади Тахрир может выйти из под контроля и угрожали трагедией, которая угрожает его семье. В соседней комнате ссорились два брата – Алаа и Гамаль, до недавнего времени самые благополучные граждане Египта.

Очевидцы рассказывают, что здоровяк Алаа накинулся на Гамаля, бледнолицего наследного принца, с кулаками, обвиняя его в том, что его амбиции и самоуверенность подтолкнули семью к краю пропасти. Пока братья выясняли отношения, заплаканная первая леди, образец элегантности и хорошего вкуса, упала в обморок. В кабинете президента раздался телефонный звонок. На проводе был президент США Барак Обама. Менее чем через 24 часа Хосни, Сюзан, Алаа и Гамаль Мубарак оказались в Шарм аш-Шейхе, а вице-президент Омар Сулейман, бывший глава разведки, с каменным лицом зачитал заявления Мубарака о его отставке. Ровно через два месяца Алаа и Гамаль оказались в соседних камерах в каирской тюрьме Тора, а Хосни Мубарак, получивший известие о том, что генеральный прокурор выдал ордер на его арест, лежал в госпитале в Шарм аш-Шейхе, окруженном разьяренными демонстрантами.

Президент волею случая

До недавнего времени многие египтяне считали, что Мухаммад Хосни Мубарак родился под самой что ни на есть счастливой звездой.Неожиданно для самого себя он стал командующим ВВС, затем вице-президентом, и в конце концов президентом. В 1950 году молодой офицер Хосни Мубарак, уроженец маленького городка Кафр аль-Масалха, закончил учебу и стал преподавать в египетской военно-воздушной академии. В одном из совместных интервью его жена Сюзан с ностальгией рассказывала, как молодая семья с трудом сводила концы с концами. Правда, через несколько лет Мубараки навсегда позабыли о своих денежным проблемах. Все изменилось в один прекрасный день, когда академию неожиданно посетил президент Гамаль Абд аль-Насер. Легенда рассказывает, что поскольку о визите \не сообщили заранее, "кумира миллионов" встретил только никому неизвестный Хосни Мубарак, который сумел произвести выгодное впечатление на Нассера.

После шестидневной войны Мубарак, который прошел две стажировки в СССР, был назначен командующим авиабазой на западе Каира. В ходе войны Судного дня (она же "война Рамадана") в 1973 году он уже возглавлял египетские ВВС. Поскольку в Египте эту войну считают победоносной (несмотря на протесты Израиля, где убеждены, что победу в этой войне одержало именно еврейское государство), то Мубарак был осыпан почестями и орденами, и его имя повторяли с благоговением. И все же, когда президент Садат, унаследовавший Нассера, в срочном порядке вызвал Мубарака в свою резиденцию в апреле 1975 году , он и не предполагал, что Садат собирается возложить на него обязанности вице-президента.

В окружении политика рассказывали, что он был убежден в том, что Садат предложит ему должность посла, а жена Сюзан советовала попросить у Садата "приятную европейскую страну". Однако Садат и судьба распорядились иначе. Закулисная подготовка к Кэмп-Дэвиду уже была в самом разгаре, и президент с радостью возложил на своего заместителя каждодневные заботы по управлению государством. Через шесть лет Халед аль-Исламбули, офицер египетской армии и по совместительству член радикальной исламистской группировки "Исламский Джихад" выпускает шесть пуль в Анвара Садата. Под выкрики "Смерть фараону" раненый в руку Хосни Мубарак умудряется покинуть президентскую трибуну. 30 лет спустя желтая египетская пресса еще припомнит Мубараку этот инцидент, инкриминируя ему убийство Анвара Садата. Сам Мубарак пережил по крайней мере шесть попыток покушения на свою жизнь.

Меня зовут Хосни Мубарак

После бурных событий июльской революции 1952 года, краткого, но незабываемого объединения с Сирией (1958-1961), долгосрочного вмешательства в Йемен, катастрофической для Египта Шестидневной войны, стремительной приватизации, еще одной войны с Израилем, затем мирного соглашения опять же с Израилем, исключения Египта из Лиги Арабских Государств и убийства Садата, в Египте поначалу были рады стабильности, которую предлагал новый президент. Он любил повторять "Меня зовут Хосни Мубарак", намекая на то, что не стоит ожидать от него ни романтизма, которым отличалась эпоха Гамаля Абд аль-Нассера, ни резкой смены политического курса или воин, характерных для его предшественника Анвара Садата. При Мубараке расцвел туризм (в 2010 году Египет посетили свыше 10 000 000 человек), американская помощь лилась рекой, а негласный наследник престола – молодой банкир Гамаль Мубарак – способствовал увеличению размера западных инвестиций в Египет.

К сожалению, плоды этой небывалой стабильности и процветания так и не дали себя знать ни в каирских трущобах, где люди живут на горах мусора, могилах, или построенных на скорую руку закопченных постоянным смогом египетских "хрущобах", ни в родном городе Мубарака Кафр аль-Масалха, где многие улицы до сих пор не замощены, и где люди готовы стоять часами за дешевым, субсидированным хлебом, ни в египетских деревнях, где частенько нет текущей воды, и распространены шистоматоз и гепатит C. Египет, который с древних времен называли "житницей мира", стал нищей страной. Чрезвычайное положение, введенное после убийства Садата, постоянно прописалось в АРЕ, позволяя Мубараку расправляться как с реальными, так и с вымышленными врагами. В тюрьме вновь оказались все те, кто вышел оттуда после амнистии Анвара Садата, плюс сотни других, которые успели прогневать нового фараона.

Среди жертв режима оказался известный социолог Саад ад-Дин Ибрагим, один из университетских профессоров Сюзан Мубарак, который публично критиковал президента за нарушения прав человека, и угодил в тюрьму после того, как рассказал неудачный анекдот о Мубараке. К концу девяностых годов люди, приближенные к президенту рассказывают о том, что Мубарак стал резким, раздражительным, нетерпимым. Он все чаще опирался на своих доверенных лиц, главу канцелярии Закарию Азми и министра информации Сафвата аш-Шарифа. Сына Гамаля в народе уже давно называли "Джимми", и упорные слухи о том, что его готовят в наследники, по аналогии с Башаром Асадом в Сирии, не вызывали у египтян ничего, кроме раздражения и отвращения. Гамаль Мубарак проводил большую часть времени заграницей, в Лондоне и Вашингтоне, и многие египтяне в полголоса говорили, что сын президента начинает забывать арабский язык.

Летом 2010 году таинственная организация обклеила портретами Гамаля, украшенными подписью "Гамаля в президенты!" . Другой половине города пришлось потратиться на приобретение таких портрето перед заранее спланированными визитами Мубарака-младшего "в народ". Апогеем стали парламентские выборы в ноябре 2010 года. Тогда Мубарак решил "наказать" свою оппозицию, как исламскую, так и светскую, заранее определив результаты голосования , в котором участвовали лишь 13% избирателей. Оттуда путь на площадь Тахрир был недолог. Тунисские события подтолкнули египтян к революции, однако, если вспомнить, что начиная с 2004 года в стране прошли свыше 3000 демонстраций, забастовок и прочих акций протеста, становится ясно, что и без Туниса египетский финал был таким же.

Президент подсел на измену

После короткой передышки в Шарм аш-Шейхе, для Хосни Мубарака настали трудные времена. Он стал первым в истории Египта бывшим фараоном, которому отвечать за свои действия и действия своих приближенных. Президенту, который столько лет отказывался назначать вице-президента и оглашать имя потенциальных кандидатов на должность президентов в ходе предвыборной гонки, будет очень сложно доказать на суде, что в его грехах виноваты другие люди – советники, министры или военные.

На сегодяшний день Мубарака обвиняют в двух серьезных преступлениях: применения силы против демонстрантов в ходе первых дней протестов в Каире и других городах, а также в коррупции и хищении государственных средств. Кроме того, многие неправительственные организации, египетские и международные, выступают за то, чтобы Мубарака судили и за "предыдущие преступления против египетского народа", также как в свое время Саддама Хуссейна. К таким преступлениям египетские правозащитники и политики приписывают и гибель известного александрийского блоггера Халеда Саида – одного из символов египетской революции (Саид расследовал преступления, совершенные местными полицейскими, и был избит до смерти в ходе ареста), и убийство президента Анвара Садата, и пытки десятков тысяч египтян в застенках "Амн ад-Даула" – египетской Лубянки, и сделку по продаже Израилю природного газа по заниженным ценам, и стрельбу в палестинцев на КПП Рафиах в 2007 году, и многие другие прегрешения и преступления.

Судя по всему, Мубараку придется заплатить не только за свои поступки, но и за всю 6000-летнюю историю произвола египетских правителей, начиная от фараона Нармера, объединившего Южный и Северный Египет.

Пока показания по делу об использовании огнестрельного оружия против мирных демонстрантов дал только генерал Омар Сулейман, бывший глава разведки, бывший вице-президент, и бывший претендент в президенты – халиф на час. Сулейман заявил, что Мубарак не давал распоряжения стрелять в демонстрантов, и более того, попросил у министра внутренних дел Хабиба аль-Адли проявить сдержанность по отношению к митингущим, однако недавний опрос на популярном телеканале "Дрим" показал, что большинство египтян не верят Омару Сулейману, которого они считают соучастником Мубарака.

Между тем, один из судей в офисе генпрокурора заявил, что если будет доказана причастность Мубарака к убийству 846 демонстрантов, экс-президенту грозит смертная казнь. К несчастью для самого Мубарака, в декабре 2010 года, когда почва уже горела у него под ногами, Египет проголосовал против резолюции ООН о моратории на применение смертной казни.

Разумеется, в социальной сети Фейсбук уже была создана группа, участники которой выступают "за" смертную казнь, а а египетских газетах, где еще вчера прославляли мудрость президента, изображают Мубарака с веревкой на шее. Более других за казнь ратуют извечные враги президента – лидеры движения "Мусульманские братья", а также главы салафитских движений, которые впервые за всю свою историю вышли из подполья.

Между тем, кандидаты в президенты страны д—р Мухаммад аль-Барадеи и адвокат Айман Нур убеждены, что вместо того, чтобы смаковать подробности будущего аутодафе, Египет должен сосредоточиться на своем будущем, в частности на предстоящих парламентских выборах. Они прекрасно понимают, что ни суд, ни казнь Мубарака не решат многочисленных проблем Египта, а возможно, лишь усугубят их. Но в современном, прошедшем процесс "тахриризации" Египте, решения принимают не кандидаты в президенты и не члены правительства, а египетское общество, научившееся громогласно заявлять о своих требованиях и пожеланиях. Высший Военный Совет, вовремя отказавшийся от своего президентского козла отпущения - молчит. Военные надеются, что "сдав" Мубарака они, таким образом, обезопасили самих себя. Глупцы!

От комментариев на тему смертной казни Мубарака воздерживаются и Барак Обама с Хиллари Клинтон, которые совсем недавно изьяснялись в любви к Хосни Мубараку. В частности в 2009 году, в ходе визита в Каир Обама назвал Мубарака "силой добра и стабильности в регионе", и потом не раз вел с ним длительные беседы в Вашингтоне о перспективах мирного процесса в регионе. Судя по всему, Обама тоже смотрит в будущее, зачеркнув совсем недавнее прошлое.

Похоже, что кроме членов семьи Мубарак этим предательством были поражены только в Израиле, Иордании и Саудовской Аравии, где до сих пор считали, что служение верой и правдой американским интересам может обеспечить безоговорочную поддержку, напрочь позабыв о том, что в политике нет друзей и врагов, а есть только интересы. В остальных странах знают на собственном опыте, что "сердце красавицы склонно к измене".

Еще в 1983-м году Дональд Рамсфельд, специальный посланник президента Рональда Рейгана сердечно пожимал руку иракского диктатора Саддама Хуссейна, а несколько лет спустя Саддама нещадно бомбили, потом какое-то время не трогали, потом опять бомбили, и в конце убили. В июне 1967 года министр иностранных дел Абба Эвен покинул Белый Дом в недоумении, будучи не в состоянии расшифровать таинственную фразу президента Джонсона " Израиль будет не один, если не решит действовать в одиночку", но так и не получил обещания встать на сторону Израиля в случае больших неприятностей на египетском фронте, а йеменский президент Али Абдалла Салех лишь недавно заслужил от Обамы титул "надежного партнера в борьбе с терроризмом", а теперь Обама вряд ли вспомнит, кого он имел тода ввиду.

С его точки зрения Мубарак 2011-го года ничем не отличается от Саддама в 2007, или от шаха Пехлеви в 1979. Это для Израиля Хосни был другом и защитником (хотя и его в Иерусалиме нередко пинали за отказ посетить Израиль и неспособность бороться с контрабандой оружия на границе с Газой), а Саддам был злейшим врагом, закидавшим Тель-Авив ракетами СКАД. То, что и тот, и другой боролись с исламскими фундаменталистами, заодно подавляя любые ростки гражданского общества и светской оппозиции, в Иерусалиме никого не волновало. А в Вашингтоне, эти нюансы и тем более не очевидны. Америка - далеко, и оттуда будущий Ближний Восток выглядит не только стабильным, но и демократичным. В Пентагоне используют самую продвинутую технику, но видят только то, что хотят: идеалистическую революционную молодежь Тахрира, которая смогла провести практически бескровную революцию, и навести порядок в каирском хаосе, после того как полиция бросила город на произвол судьбы.

Вместе с тем, здесь отказываются всматриваться в мелкие детали, которые плохо видны издалека. Например, то что демократическая борьба революционной молодежи с ярко выраженными анти-демократическими элементами, такими как "Братья-Мусульмане" и всевозможными салафитскими организациями обречена на провал.

Точно также в 2005 году американцы настаивали на проведении палестинских выборов с участием ХАМАСа, хотя в Норвежских соглашениях вариант, при котором партия, призывающая к уничтожению Израиля баллотируется на выборах, полностью исключен. Но ведь это не суть, а суть в том, чтобы картинка красиво складывалась, и в том, чтобы костюмчик сидел. А ради этого можно и не одним Хосни Мубараком пожертвовать.

За тридцать лет безрадельной власти в стране фараонов, пережив пять американских президентов и шесть покушений на свою жизнь, Мубарак позабыл о том, что перемены возможны и в самом Египте, и за его пределами, что не всегда египтяне будут терпеливо сносить произвол его людей, и коррупцию его министров. Что его борьба с террором и ядерным Ираном не обеспечит ему статус "любимчика" на Западе пожизненно. Мубарак сросся со своим троном и своим статусом "незаменимого" настолько прочно, что уже не мог представить себе другого человека у власти при своей жизни, даже собственного сына. С фараонами такого не бывает. Но времена фараонов и их обычаи давно канули в Лету, а на смену им пришли Халеды Саиды и Ваели Гнеймы, Фейсбуки и Твиттеры, и свободный обмен информацией.

Египет ждал перемен, а Хосни Мубарак готовил сына в наследники, Барак Обама в Каире встречался с лидерами "Братьев-Мусульман", а Хосни Мубарак оплакивал любимого внука Мухаммада, позволив себе непростительную для фараона слабость. Он планировал для себя судьбу Рамзеса 2-го, правившего Египтом 67-лет, но позабыл о том, что во времена Рамзеса2-го не было Фейсбука, Аль-Джазиры и США…