- Здравствуйте, здесь подают документы на эмиграцию из Израиля?

- Да, проходите пошалуйста.

- У вас акцент – разве это не российское посольство?

- Нет.

- А это к вам можно эмигрировать?

- Да. Я вас записываю. Фамилия, имя…

- Погодите, мне нужно сначала кое-что выяснить. А это не розыгрыш?

- Нет.

- А я не уроженец Израиля. Это не имеет значения?

- Не имеет.

- Сколько стоит эмиграция к вам?

- Это безплатно.

- Но вы берете за регистрацию?

- Нет. Записываю вас. Сколько тшеловек в семье?

- Погодите. А что это за страна?

- Опландия.

- Опландия? Что-то я такой не знаю. А где она находится?

- В Европе.

- Не слышал.

- Мы – небольшая страна. У нас никогда нитшего вашного не происходит, о нас не сообщают в новостях.

- Ладно. В Европе любая страна подойдет. А много уже записалось на эмиграцию к вам?

- Это конфиденциальная информация.

- Значит, мало…

- Я этого не сказал.

- Или наоборот, очень много? Правильно? Угадал?

- Нам запрещено говорить на эту тему.

- А почему вы принимаете эмигрантов?

- У нас резко сокраштяется население. Записываю: Вы, супруга – дети есть?

- Двое. Погодите. У меня еще есть вопросы. А у вас выделяют квартиры?

- Вам сколько комнат?

- Я хочу выбрать. С видом на море.

- На озеро.

- Но я хочу квартиру в столице. Я не могу жить на периферии, я в эту исрульскую провинцию из самого Саранска приехал.

- У нас всего один город, и он – столица. Какой эташ хотите?

- А какой у вас есть?

- Любой.

- Первый.

- Запи…

- Нет, лучше – последний. С выходом на крышу. А можно потом поменять, если не понравится?

- Только через пять лет.

- Бюрократы долбанные. Вы работу предоставляете? Не охранником, а по профессии?

- У вас какая профессия?

- У меня советский диплом. Экономиста. В вашей стране я буду считаться доктором. Знаете ведь, какой высокий уровень был в Союзе.

- Тогда с работой проблем не будет. Только нужно знать языки. Английский.

- На хрен мне английский? У меня русский отличный. Могу на иврите немного.

- Иврит у нас не в ходу.

- Это хорошо. А машину можно приобрести по льготе, без таможенного сбора?

- Первая машина выделяется безплатно.

- Ух ты! А можно – "тойоту"?! Или это слишком?

- Записываю – "тойота". Какого цвета?

- Да погоди ты с цветом! И "мерс" можно?

- Записываю – "Мерседес". Черный. Другого цвета нет.

- А можно – два? Жена права здесь получит.

- Два нельзя.

- Послушай, а как у вас с марокканцами?

- В каком смысле?

- Эти чернозадые у меня вот где сидят! Ненавижу! У вас там марокканцы есть?

- Одна. Жена наследного принца – племянница короля Марокко.

- Так у вас – монархия?

- Просвещенная.

- А конституция у вас есть? В страну без конституции меня больше не заманишь. Нажрался этой дикости здесь.

- Конституция есть.

- Это хорошо.

- Знатшит, записываю – тшетыре тшеловека.

- Погоди, меня так легко не заполучить. У вас хоть культурная страна? А то чё менять шило на мыло. Мне здешнее бескультурье уже в печенках.

- Записываю: в корзину интеграции включить абонементы в Оперный на три года.

- Нет, погоди. Я должен подумать. Может, это за счет других льгот. На хрена мне эта твоя филармонь. Я и здесь на нее не хожу. Можно вместо оперы – абонемент в СПА?

- Мошно. Значит, семейный абонемент в кантри-клаб.

- А можно еще один – личный? Может, с телкой захочется пойти.

- Нельзя.

- Черт. Культурька у вас. Одно название. А можно получить статус политического беженца? Это же дает дополнительные льготы?

- Мошно. За што подвергались преследованиям?

- Я писал критику на здешних политиков. Разоблачал коррупцию и продажность.

- Вы – шурналист?

- Нет. Пишу, что на душе накипело.

- В каких газетах публикофали свои статьи?

- Да не публиковал. Я посылаю – а меня в корзину.

- Вы сказали, што вас преследовали. Как так, если не публикофали?

- Так они и без публикации знают, что я отношусь критически. Думаете, почему никуда на приличную работу не берут? У них во всех редакциях свои люди. Домашний телефон точно прослушивают. Так я нарочно, когда говорю – мат на мате. Чтобы ихние слухачи одурели.

- Если хотите статус полититшеского бешенца, нужно привести факты. Формальность, понимаете ли.

- Да это же все знают! Здесь таких как я преследуют. Каждый день.

- Нушны конкретные факты.

- Недавно меня обозвали "русским".

- А вы – не русский?

- Почему, я русский. В принципе, я еврей, но я из России, "русский", как здесь говорят.

- Что ше вас обидело?

- Вы что, не знаете, что здесь русских преследуют? Недавно одного русского засудили, повесили на него убийство девочки. Сами убили, а на него повесили. Вышку дали.

- А он не убивал?

- Конечно, нет! Он же русский! Я собственными глазами видел, как он не убивал.

- Без фактов статус полутшить нельзя.

- Слушай, друг, я этих гадов на дух не переношу! Ненавижу всех! Заманили, работать заставляют, пособия – гроши, и каждый норовит обмануть.

- Работать придется и у нас.

- Хреново мне здесь живется. Хреново. Жена, стерва, вчера курить запретила - сигареты опять подорожали.

- Значит, вы записались: супруг, супруга, двое детей…

- Да погоди ты. У меня еще вопросы. Что вы заставляете делать эмигрантов?

- У нас свободная страна.

- Что, никаких обязанностей?

- Как у всех граждан.

- Какие?

- Мы молимся пять раз в день.

- Как?! У вас – ислам?!

- Нет. Каждый гражданин обязан носить на груди большой крест.

- А, так вы христиане.

- Нет. Крест у нас особой формы. Вот такой.

- Ну, крест это ничего. Даже симпатичный. Все не кипа дурацкая. А можно, если не понравится, обратно сюда податься?

- Нельзя. Израиль не принимает эмигрантов из Опландии.

- Что?! И о самом главном ты молчишь? Думал, на дурака напал? Да с этого нужно было начинать! Ты давай, вычеркивай меня из списка. Во, контора, а? А друганы с работы: "Единственный шанс, все записываются…" Что-то не вижу очереди у вашего подъезда. Оревуар. Привет Гопландии. Дурака нашли. Вымрете скоро все.

3.06. 2011

Фотоиллюстрация