Обычай религиозно-сионистской молодежи устраивать шествие с флагами в переулках Старого города в День освобождения Иерусалима вызывает у меня чувство протеста. Пришло время повзрослеть и прекратить эти танцы с флагами в руках. У меня нет ничего против нашего флага, наоборот, он поднимает мне настроение. Но раз в год тащить в переулки, населенные арабами, тысячи юнцов с танцами и криками, с "квасным патриотизмом" и религиозным этатизмом – это, извините, просто плохой вкус. Это очень плохо. Вы считаете, что цветок, который вы не поливали в течение года, оживет, если направить на него струю из пожарного шланга? На этот раз дело закончилось дракой и несколькими ранеными евреями и арабами. Чудо, что произошла только одна драка.

По-моему, такие танцы достигают прямо противоположных целей. Они не подчеркивают наше присутствие в городе, наоборот. Принадлежность городу не определяется специально организованным ночным маршем молодежи, с флагами в руках и охрипшими глотками. И если это вызывает отторжение у меня (а я воспитывался именно в этом секторе и могу понять, что ими движет), то ясно, какие чувства это вызывает у обычного израильтянина, столкнувшегося с этим явлением.

Тот, кто ищет настоящую точку связи с городом, найдет ее только в одном месте – на Храмовой горе. Связь заключается не в криках, не в дрыгании ногами и не в безудержном национализме. Просто взойти, как еврей, стремящийся к своей святыне. В этом цель, несмотря на все унижения, когда следящий за вами представитель "вакфа" запрещает вам молиться. Когда вы поднимаетесь с соблюдением всех правил ритуальной чистоты на Храмовую гору, вы на самом деле освобождаете Иерусалим.

Нет галахического постановления, запрещающего поворачиваться спиной к месту, где находилась Святая Святых Храма. Но многие из посетителей придерживаются такого правила. Часть маршрута по обходу Храмовой Горы я прохожу, пятясь назад. Это странная и даже несколько смешная ситуация. Представьте себе: евреям запрещается молиться или читать псалмы, но пятиться еще пока разрешается. Израильский полицейский и представитель арабского "вакфа" сопровождают группу евреев, которые не притворяются глазеющими туристами, а упрямо ведут себя как евреи в своем святом месте. Они идут спиной вперед на глазах удивленных арабов, отдыхающих там.

Почему-то такое движение задом наперед производит сильное впечатление. Без слов, без флагов, даже без молитвы, оно передает глубокую и настоящую связь – самую настоящую связь на свете. Это сводит арабов с ума. Это невозможно победить. Арабы играют тут в футбол, становятся на колени, склоняясь на юг в сторону Мекки, а ягодицы обратив к горе. А эти евреи – все их существование и поведение доказывают, что это место свято для них, что здесь их корни, что это место принадлежит евреям и только евреям.

Иногда я думаю, что если бы те, кого называют "светскими", понимали бы глубоко смысл и значение Храма, они бы побежали и построили бы его, несмотря на резкие протесты религиозных… Потому что вся суть Храма – это непосредственное соединение человека со Всевышним. Религия (в западноевропейском понимании этого понятия, разделяющего «богово» и «кесарево») возникла у нас тогда, когда был отобран Храм. Светские содрогаются, наблюдая отсутствие аутентичности в религиозном ритуале и труднообъяснимую рутину постановлений и ограничений "4-х локтей Галахи", кроме которых у нас нет ничего с тех пор, как был разрушен Храм. Эти обряды, в сущности, заменяют его. Такой разрыв между жизнью и религией – это следствие потери Храма.

Светские первыми побежали бы строить Храм, если б они осознали, что это откроет для нас возможность жить естественной и полной жизнью (включая частные, национальные и универсальные вопросы существования), в то время как Всевышний будет буквально с нами - и физически и метафизически.

А религиозные? Они, разумеется, противились бы строительству. И не только потому что не смогли бы решить: как и сколько, когда и где именно… А просто потому, что привыкли к "религии" и к ненормальному разделению между верой и жизнью, к параллельным маршрутам, которые никогда не пересекаются, кроме как в проповедях, всегда заканчивающихся словами "Да будет отстроен Храм"… Та же ненормальность сквозит и в ежегодных танцах, наутро после которых арабские торговцы спокойно открывают свои лавки, а тысячи шумевших танцующих исчезают, как будто их никогда и не было.

("Макор ришон")

Перевел Моше Борухович, МАОФ

Фотоиллюстрация