Литературный прорыв в Рамалле: «Краткая история всего на свете», Махмуд Аббас, 67 палестинских долларов
«Помните дни мира этого». Вот, что завещал Моисей палестинцам, когда пастырским своим словом направил он их в Мекку, Медину, Газу и Эль-Кудс. Никогда это завещание не было исполнено более изобретательно, чем в монументальном труде, написанном, как это ни невероятно, вовсе не ученым, однако, как, собственно, и Тора, неохотно отвлекающимся на мелочи государственным деятелем, которого мало что интересует больше, чем правда.
(«Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» - цитата из Второзакония 32:7. - Прим. пер.)
Являясь ретроспективным изложением истории и эволюции рода человеческого, эта работа, наверное, - наиболее всеобъемлющая, оригинальная и интересная историческая книга из написанных до сих пор. Познания автора в области государственности не уступают тем, которыми обладали Карл Великий, Саладин и Бисмарк, что придает еще больше авторитетности, глубины, загадочности и таланта его последней работе. Той работе, которая, вне всякого сомнения, превосходит его предыдущие бестселлеры, такие как «Другая сторона: секретные отношения между нацистами и лидерами сионистского движения», и, безусловно, революционизирует всю науку историографии.
Правдивая историческая хроника, написанная одной из личностей, эту историю творивших, - дело не новое. Так, Фукидид написал «Историю Пелопоннесской войны» сразу же после того, как принял в ней участие в качестве военачальника афинских войск. Иосиф Флавий написал «Иудейскую войну», в которой он успел побывать на обеих сторонах. Уинстон Черчилль издал шеститомную «Вторую мировую войну», хронику событий, в которых он был главным действующим лицом (а также «Мировой кризис» о Первой мировой войне, где он также многое определил. - Прим. пер.). А Шарль де Голль выступил с трехтомной книгой мемуаров «Воспоминания о войне», о той самой войне, в которой он был не последним винтиком. В этой связи «Краткая история всего на свете» является еще одним звеном в цепочке, которая имеет столь же древние традиции, как и сама историография.
Что же нового появилось в этой книге, почему она позволяет развернуться воображению с такой силой, которую ни один из прежних историков не могу возбудить? Что в ней такого, что она позволяет и, разумеется, поощряет составлять осколки прошлого друг с другом как детали в детском конструкторе, выясняя, что достойно нового взгляда на вещи? Что проливает новый свет на, казалось бы, давно известные или, наоборот, таинственные события?
Дело в том, что она принципиально отличается от писаний традиционных ученых, которые одержимы «установленными фактами» и, в большинстве случаев, не могут их понять и правильно трактовать.
Книга эта гениально разделена на три части, которые называются «Как?», «Что?» и «Почему?». Она написана столь же красочно, как и «Осень Средневековья» историка из Нидерландов Йохана Хейзинги. Эта книга повествует не только о политике, но и о технологии, подчеркивая ключевое изобретение в истории человечества - не колесо, а пращу. А уж потом в ней идет речь о первой жертве, Каине. Это происходит уже на открывающих книгу страницах, на которых автор пересекает континенты, плывет по океанам и измеряет тысячелетия, он демонстрирует уникальную способность выражать свои личные эмоции даже тогда, когда участвует в высоколобой дискуссии по поводу далеко отстоящих от нашего времени событий. «О, Авель, - восклицает он, - ты растратил свою молодость, свои таланты и данные тебе милости, и во имя чего? / Во имя зависти, во имя подлости, во имя опрометчивости. / О, что ты выбрал, - убийство, уничтожение и ненависть?»
По существу, в этих строках представляется основа сразу для нескольких выдающихся мыслей, которые проводятся в первых частях книги. Здесь противопоставляются механистические инновации и социальный распад, отношения между которыми уже были созданы ранним столкновением между страстью и инструментом. Они впервые появились тогда, когда человек изобрел царство, а царство изобрело войну. «Война, - пишет этот великий искатель мира из Рамаллы, - началась тогда, когда Иосиф Мечтатель (Иосиф Прекрасный, сын Иакова. - Прим. пер.) выбрался из египетского колодца, куда его посадили, и возглавил кавалерию еврейских рабов-господ. (Отсылка к одной из главных тем Фридриха Ницше о «подчиненной» или «иерархической» - по-английски slave-masters - морали, где он рассуждает о «морали господ» и «морали рабов». - Прим. пер.). С этой кавалерией Иосиф напал на башню своего дяди Исава-миротворца, построенную тем в Вавилоне. Таким образом, этот Иосиф, чудовище и поджигатель войны, мог насладиться плодами первой в истории войны, а затем - объятиями жены Потифара».
Да, этот невероятный толкователь исторических событий может посрамить целые поколения комментаторов, богословов, мистиков, нумерологов и литературоведов, которые в течение многих столетий ограничивались поверхностным взглядом, которые смотрели куда угодно и пытались читать между строк, как будто жаждали быть засосанными ими, поэтому были не в состоянии подняться над текстом и достичь той высоты, которая скрывается за пределами доказательств.
Но сейчас, благодаря этой новаторской работе, открылись новые горизонты, которые посредственные ученые не в состоянии выщелочить из букв, теснящихся на изношенных свитках пергамента, изображенных на потрескавшихся камнях или набросанных на пыльных осколках глины. Нет, мы должны уйти от них как можно дальше, чтобы увидеть, как размываются, смешиваются и сливаются события в одно захватывающее психоделическое видение, как будто после хорошей дозы героина. Это происходит тогда, когда воображение постфактического историка полностью перетягивает на весах аргументы, положенные туда историками старой школы, и берет на себя полное управление прошлым.
Будучи полностью свободным от обычных исторических оков, этот обязательный для чтения текст переносит нас от неподвижной бумаги в ковер-самолет, на котором автор книги скользит по прошлому столь же уверенно, как он мечтал бы (он может только мечтать об этом) передвигаться по улицам Газы.
И далее, в захватывающем дух разделе «Что?» мы узнаем, что Вторая мировая война была вызвана финским вторжением в Россию и вторжением Лихтенштейна в Германию. А завершена она была тогда, когда сионские мудрецы появились на развалинах Европы и успешно установили свои знамена на кремлевских башнях, на куполе Белого дома, на небоскребе Крайслер билдинг на Манхэттене и на Луне. А уже оттуда они, не останавливаясь, продолжили свое движение на Мекку, Медину, Газу и Эль-Кудс.
Все это подвигло автора, выдающегося мастера-рассказчика, уникального в породе государственных деятелей, подобного которому природа не произвела со времен Гаруна аль-Рашида, к Соломону, еврейскому царю, который однажды разрезал пополам ребенка - вопреки резолюции Организации Объединенных Наций, запрещающей разделение чего бы то ни было на части.
В разделе «Почему?» мы узнаем, что Америка напала на Пирл-Харбор с целью испытать на нем атомную бомбу, что развязало руки евреям, а также что Просвещение, промышленная революция, телевидение, интернет и феминизм - все это были отдельные части заговора, призванные обессилить арабскую гегемонию в мире, и завершилось это начатое повсеместно действо на горе Синай.
Описав Синай, его сушь, уединенность и святость, автор представляет читателю Моисея после возвращения с горы. Пророк готов обратиться к народу с высоты Золотого тельца, «нависающего над толпою столь же величественно, как статуи Ленина, установленные на площадях Москвы в те времена, когда коммунисты из университета им. Патриса Лумумбы сделали меня историком». Проходит несколько секунд, во время которых даже дети закрывают рты, а вороны перестают кричать. И в этот момент Моисей воздымает скрижали Завета и, водя пальцем по соответствующим частям текста, начинает говорить. И голос его начинает громыхать между скал в пустыне.
«Не убий, - постановляет он. - Ты не будешь убивать, но твоему коалиционному партнеру это позволено». И «не произноси ложного свидетельства против соседа своего. Но можно свидетельствовать ложно против соседа, с которым ты вел войну, и который не ожидал этой войны, а ты не ожидал, что войну проиграешь».
Амоц Аса-Эль
Jerusalem Post
Перевод Владимира Заева
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
(«Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» - цитата из Второзакония 32:7. - Прим. пер.)
Являясь ретроспективным изложением истории и эволюции рода человеческого, эта работа, наверное, - наиболее всеобъемлющая, оригинальная и интересная историческая книга из написанных до сих пор. Познания автора в области государственности не уступают тем, которыми обладали Карл Великий, Саладин и Бисмарк, что придает еще больше авторитетности, глубины, загадочности и таланта его последней работе. Той работе, которая, вне всякого сомнения, превосходит его предыдущие бестселлеры, такие как «Другая сторона: секретные отношения между нацистами и лидерами сионистского движения», и, безусловно, революционизирует всю науку историографии.
Правдивая историческая хроника, написанная одной из личностей, эту историю творивших, - дело не новое. Так, Фукидид написал «Историю Пелопоннесской войны» сразу же после того, как принял в ней участие в качестве военачальника афинских войск. Иосиф Флавий написал «Иудейскую войну», в которой он успел побывать на обеих сторонах. Уинстон Черчилль издал шеститомную «Вторую мировую войну», хронику событий, в которых он был главным действующим лицом (а также «Мировой кризис» о Первой мировой войне, где он также многое определил. - Прим. пер.). А Шарль де Голль выступил с трехтомной книгой мемуаров «Воспоминания о войне», о той самой войне, в которой он был не последним винтиком. В этой связи «Краткая история всего на свете» является еще одним звеном в цепочке, которая имеет столь же древние традиции, как и сама историография.
Что же нового появилось в этой книге, почему она позволяет развернуться воображению с такой силой, которую ни один из прежних историков не могу возбудить? Что в ней такого, что она позволяет и, разумеется, поощряет составлять осколки прошлого друг с другом как детали в детском конструкторе, выясняя, что достойно нового взгляда на вещи? Что проливает новый свет на, казалось бы, давно известные или, наоборот, таинственные события?
Дело в том, что она принципиально отличается от писаний традиционных ученых, которые одержимы «установленными фактами» и, в большинстве случаев, не могут их понять и правильно трактовать.
Книга эта гениально разделена на три части, которые называются «Как?», «Что?» и «Почему?». Она написана столь же красочно, как и «Осень Средневековья» историка из Нидерландов Йохана Хейзинги. Эта книга повествует не только о политике, но и о технологии, подчеркивая ключевое изобретение в истории человечества - не колесо, а пращу. А уж потом в ней идет речь о первой жертве, Каине. Это происходит уже на открывающих книгу страницах, на которых автор пересекает континенты, плывет по океанам и измеряет тысячелетия, он демонстрирует уникальную способность выражать свои личные эмоции даже тогда, когда участвует в высоколобой дискуссии по поводу далеко отстоящих от нашего времени событий. «О, Авель, - восклицает он, - ты растратил свою молодость, свои таланты и данные тебе милости, и во имя чего? / Во имя зависти, во имя подлости, во имя опрометчивости. / О, что ты выбрал, - убийство, уничтожение и ненависть?»
По существу, в этих строках представляется основа сразу для нескольких выдающихся мыслей, которые проводятся в первых частях книги. Здесь противопоставляются механистические инновации и социальный распад, отношения между которыми уже были созданы ранним столкновением между страстью и инструментом. Они впервые появились тогда, когда человек изобрел царство, а царство изобрело войну. «Война, - пишет этот великий искатель мира из Рамаллы, - началась тогда, когда Иосиф Мечтатель (Иосиф Прекрасный, сын Иакова. - Прим. пер.) выбрался из египетского колодца, куда его посадили, и возглавил кавалерию еврейских рабов-господ. (Отсылка к одной из главных тем Фридриха Ницше о «подчиненной» или «иерархической» - по-английски slave-masters - морали, где он рассуждает о «морали господ» и «морали рабов». - Прим. пер.). С этой кавалерией Иосиф напал на башню своего дяди Исава-миротворца, построенную тем в Вавилоне. Таким образом, этот Иосиф, чудовище и поджигатель войны, мог насладиться плодами первой в истории войны, а затем - объятиями жены Потифара».
Да, этот невероятный толкователь исторических событий может посрамить целые поколения комментаторов, богословов, мистиков, нумерологов и литературоведов, которые в течение многих столетий ограничивались поверхностным взглядом, которые смотрели куда угодно и пытались читать между строк, как будто жаждали быть засосанными ими, поэтому были не в состоянии подняться над текстом и достичь той высоты, которая скрывается за пределами доказательств.
Но сейчас, благодаря этой новаторской работе, открылись новые горизонты, которые посредственные ученые не в состоянии выщелочить из букв, теснящихся на изношенных свитках пергамента, изображенных на потрескавшихся камнях или набросанных на пыльных осколках глины. Нет, мы должны уйти от них как можно дальше, чтобы увидеть, как размываются, смешиваются и сливаются события в одно захватывающее психоделическое видение, как будто после хорошей дозы героина. Это происходит тогда, когда воображение постфактического историка полностью перетягивает на весах аргументы, положенные туда историками старой школы, и берет на себя полное управление прошлым.
Будучи полностью свободным от обычных исторических оков, этот обязательный для чтения текст переносит нас от неподвижной бумаги в ковер-самолет, на котором автор книги скользит по прошлому столь же уверенно, как он мечтал бы (он может только мечтать об этом) передвигаться по улицам Газы.
И далее, в захватывающем дух разделе «Что?» мы узнаем, что Вторая мировая война была вызвана финским вторжением в Россию и вторжением Лихтенштейна в Германию. А завершена она была тогда, когда сионские мудрецы появились на развалинах Европы и успешно установили свои знамена на кремлевских башнях, на куполе Белого дома, на небоскребе Крайслер билдинг на Манхэттене и на Луне. А уже оттуда они, не останавливаясь, продолжили свое движение на Мекку, Медину, Газу и Эль-Кудс.
Все это подвигло автора, выдающегося мастера-рассказчика, уникального в породе государственных деятелей, подобного которому природа не произвела со времен Гаруна аль-Рашида, к Соломону, еврейскому царю, который однажды разрезал пополам ребенка - вопреки резолюции Организации Объединенных Наций, запрещающей разделение чего бы то ни было на части.
В разделе «Почему?» мы узнаем, что Америка напала на Пирл-Харбор с целью испытать на нем атомную бомбу, что развязало руки евреям, а также что Просвещение, промышленная революция, телевидение, интернет и феминизм - все это были отдельные части заговора, призванные обессилить арабскую гегемонию в мире, и завершилось это начатое повсеместно действо на горе Синай.
Описав Синай, его сушь, уединенность и святость, автор представляет читателю Моисея после возвращения с горы. Пророк готов обратиться к народу с высоты Золотого тельца, «нависающего над толпою столь же величественно, как статуи Ленина, установленные на площадях Москвы в те времена, когда коммунисты из университета им. Патриса Лумумбы сделали меня историком». Проходит несколько секунд, во время которых даже дети закрывают рты, а вороны перестают кричать. И в этот момент Моисей воздымает скрижали Завета и, водя пальцем по соответствующим частям текста, начинает говорить. И голос его начинает громыхать между скал в пустыне.
«Не убий, - постановляет он. - Ты не будешь убивать, но твоему коалиционному партнеру это позволено». И «не произноси ложного свидетельства против соседа своего. Но можно свидетельствовать ложно против соседа, с которым ты вел войну, и который не ожидал этой войны, а ты не ожидал, что войну проиграешь».
Амоц Аса-Эль
Jerusalem Post
Перевод Владимира Заева
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
