Беженцы и мигранты: нет - депортации, да - сегрегации?
20 июня мир отмечал Международный день беженцев. В Израиле к этому тщательно готовились волонтеры и общественные организации, которые занимаются их устройством и защитой их прав. И вот неожиданно буквально за считанные дни до события полиция внезапно запретила мероприятия, запланированные на этот далеко не праздничный день. Раскрыв на следующий день газету "Гаарец", я ожидала найти публикации на тему. Или услышать протесты по ТВ. Но… ни слова!
По официальным данным в Израиле находятся 34 тысячи беженцев, большинство из которых прибыли из Эритреи. Только 20 процентов из них живут в Тель-Авиве. Остальные сконцентрированы в городах юга страны, в Эйлате и Араде.
По неофициальным сообщениям, беженцев в Израиле около 200 тысяч. Этот разрыв объясняется тем, что у нас, как, впрочем, и во всем мире, почти невозможно провести четкую грань между собственно беженцами и мигрантами, которые переходят границу в поисках заработка. Да и сами беженцы входят в более общую категорию «перемещенных лиц», которых в мире, по данным агентства ООН UNHCR, - 43 миллиона. Из них только 15 миллионов имеют статус беженцев.
Согласно же данным американского комитета по делам беженцев за 2010 год, в мире насчитывается около 62 миллионов фактических беженцев и 34 миллиона «перемещенных лиц». Понятие «беженцы» обрастает новыми эпитетами и распадается на все новые категории – сегодня мы говорим не только о политических беженцах, но и об «экономических» и « климатических» беженцах. Многие мигранты и нелегалы не учтены этой статистикой и, по некоторым оценкам, количество беженцев в мире де-факто - 105-115 миллионов.
Только небольшой процент беженцев попадает в Европу - остальные перемещаются, вернее - просто бегут в соседние страны своего региона. Только два процента беженцев из Ливии смогли доплыть до Италии – большинство бежали в Египет и Тунис. Несколько судов с ливийскими беженцами затонули. Из тех эритрейских беженцев, которые пытались добраться до Израиля, многие погибли по дороге.
Зимой прошлого года в прессу попали данные о 150 эритрейских беженцах, захваченных в Синае боевиками ХАМАСа по пути в Израиль. Хамасовцы потребовали с их семей выкуп в 12 тысяч долларов. А не получив выкупа, убили многих мужчин, подвергли насилию женщин и детей. Эти сведения а также случаи убийств беженцев с целью торговли органами, были переданы египетским властям итальянской правозащитной организацией.
А сколько странных историй вообще не вызвали никакого резонанса… Беженцы тонут в море, становятся добычей мафии и торговцами органами, их захватывают в плен, убивают и насилуют, но эти истории даже не выходят на первые полосы газет. Ну, утонули 1500 ливийцев – не палестинцы же. Ну, убили, изнасиловали, вырезали органы в Синае - но ведь это сделали палестинцы, "Аль-Каида", а не евреи. Эритрейцы не палестинцы. Значит – no news.
Во всем этом океане перемещенных лиц, беженцев и мигрантов около 5 миллионов или больше (зависит от того, кто считает) являются палестинскими беженцами. Они – единственная категория беженцев, за которыми этот статус закреплен постоянно и передается из поколения в поколение, тогда как за всеми остальными беженцами этот статус закрепляется не более чем на пять лет. В течение этого периода проблема этих беженцев должна быть решена.
Предлагаемое решение проблемы беженцев, согласно конвенции ООН, - это добровольная репатриация, локальная интеграция в стране, куда они прибыли, или перемещение в третье страны. Те беженцы и мигранты, которых нельзя репатриировать обратно в их страны, становятся частью местного человеческого ландшафта и общество должно способствовать их интеграции.
Таким образом, в то время как палестинцев поколениями нянчит и выращивает специально для них созданная агентство ООН UNRWA, детьми всех других разных народов занимается UNHCR, созданная ООН для всех прочих. Страны, которые подписали в начале пятидесятых конвенцию ООН по делам беженцев – а Израиль в числе подписантов, - должны заниматься их интеграцией. Бремя интеграции у нас возложено исключительно на социальную периферию.
В результате мы видим все больше и больше темнокожих людей на наших улицах, которые убирают наш мусор. Как выяснилось в ходе теста, успешно проведенного депутатом Кнессета доктором Михаэлем Бен-Ари, мы не против того, чтобы они убирали наш мусор, но против того, чтобы купались в наших бассейнах. Борцы за права беженцев не против, чтобы они жили и отдыхали в бедных и социально запущенных районах южного Тель-Авива, способствуя их деградации, но шаг в северном направлении считается «провокацией». А если вы не против того, чтобы они убирали мусор в вашем районе, но при этом жили всем скопом в другом, то это называется сегрегация.
Почему полиция запретила масштабный ивент в Международный день беженцев? Почему по этому поводу не было слышно никаких протестов из уст нашей либеральной элиты? Почему так быстро замяли этот вопрос? Почему вообще никто не обмолвился о беженцах в день, когда самое время поставить эту проблему на повестку дня? Ведь до сих пор демонстрации в защиту беженцев и с их участием были привычным делом и проводились не раз. При этом организаторы тех ивентов пользовались случаем заснять соседей - беженцев и мигрантов, высказывающих «расистские» суждения. И вдруг общественность пропустила мимо ушей ничем не оправданную отмену медиа-геничного ивента.
Это молчание во многом связано с успехом «провокации» депутата Бен-Ари с запуском в муниципальный бассейн 40 беженцев и мигрантов: его угроза арендовать квартиры в богатых районах для расселения в них беженцев была воспринята всерьез. Проблема беженцев, которые проживают в социальных гетто бедных районов, может ферментировать подлинный, а не фиктивный социальный протест социально слабых слоев населения против сильных.
Между тем проблему нельзя запихивать под ковер. Она должна занять центральное место на повестке дня и поставить ряд вопросов: почему беженцы мира делятся на палестинских и всех остальных? Почему 90 процентов ресурсов ООН уходит на палестинских беженцев - в то время как остальные беженцы дискриминированы в плане распределения бюджета, сервиса и медийного внимания? Почему с палестинскими беженцами, большинство из которых - виртуальны, ООН занимается из поколения в поколение, а истинные беженцы находятся на его попечении ограниченный период времени? А также: кто и за чей счет выигрывает на присутствии беженцев, за работу которым платят по пять шекелей в час? И согласны ли те, кто борется за их присутствие в Араде, Эйлате и Южном Тель-Авиве, не выпрыгивать из муниципальных бассейнов при виде такого непривычного явления, как беженцы в плавках, которых только что видели выносящими мусорные урны?
Фотоиллюстрация
По официальным данным в Израиле находятся 34 тысячи беженцев, большинство из которых прибыли из Эритреи. Только 20 процентов из них живут в Тель-Авиве. Остальные сконцентрированы в городах юга страны, в Эйлате и Араде.
По неофициальным сообщениям, беженцев в Израиле около 200 тысяч. Этот разрыв объясняется тем, что у нас, как, впрочем, и во всем мире, почти невозможно провести четкую грань между собственно беженцами и мигрантами, которые переходят границу в поисках заработка. Да и сами беженцы входят в более общую категорию «перемещенных лиц», которых в мире, по данным агентства ООН UNHCR, - 43 миллиона. Из них только 15 миллионов имеют статус беженцев.
Согласно же данным американского комитета по делам беженцев за 2010 год, в мире насчитывается около 62 миллионов фактических беженцев и 34 миллиона «перемещенных лиц». Понятие «беженцы» обрастает новыми эпитетами и распадается на все новые категории – сегодня мы говорим не только о политических беженцах, но и об «экономических» и « климатических» беженцах. Многие мигранты и нелегалы не учтены этой статистикой и, по некоторым оценкам, количество беженцев в мире де-факто - 105-115 миллионов.
Только небольшой процент беженцев попадает в Европу - остальные перемещаются, вернее - просто бегут в соседние страны своего региона. Только два процента беженцев из Ливии смогли доплыть до Италии – большинство бежали в Египет и Тунис. Несколько судов с ливийскими беженцами затонули. Из тех эритрейских беженцев, которые пытались добраться до Израиля, многие погибли по дороге.
Зимой прошлого года в прессу попали данные о 150 эритрейских беженцах, захваченных в Синае боевиками ХАМАСа по пути в Израиль. Хамасовцы потребовали с их семей выкуп в 12 тысяч долларов. А не получив выкупа, убили многих мужчин, подвергли насилию женщин и детей. Эти сведения а также случаи убийств беженцев с целью торговли органами, были переданы египетским властям итальянской правозащитной организацией.
А сколько странных историй вообще не вызвали никакого резонанса… Беженцы тонут в море, становятся добычей мафии и торговцами органами, их захватывают в плен, убивают и насилуют, но эти истории даже не выходят на первые полосы газет. Ну, утонули 1500 ливийцев – не палестинцы же. Ну, убили, изнасиловали, вырезали органы в Синае - но ведь это сделали палестинцы, "Аль-Каида", а не евреи. Эритрейцы не палестинцы. Значит – no news.
Во всем этом океане перемещенных лиц, беженцев и мигрантов около 5 миллионов или больше (зависит от того, кто считает) являются палестинскими беженцами. Они – единственная категория беженцев, за которыми этот статус закреплен постоянно и передается из поколения в поколение, тогда как за всеми остальными беженцами этот статус закрепляется не более чем на пять лет. В течение этого периода проблема этих беженцев должна быть решена.
Предлагаемое решение проблемы беженцев, согласно конвенции ООН, - это добровольная репатриация, локальная интеграция в стране, куда они прибыли, или перемещение в третье страны. Те беженцы и мигранты, которых нельзя репатриировать обратно в их страны, становятся частью местного человеческого ландшафта и общество должно способствовать их интеграции.
Таким образом, в то время как палестинцев поколениями нянчит и выращивает специально для них созданная агентство ООН UNRWA, детьми всех других разных народов занимается UNHCR, созданная ООН для всех прочих. Страны, которые подписали в начале пятидесятых конвенцию ООН по делам беженцев – а Израиль в числе подписантов, - должны заниматься их интеграцией. Бремя интеграции у нас возложено исключительно на социальную периферию.
В результате мы видим все больше и больше темнокожих людей на наших улицах, которые убирают наш мусор. Как выяснилось в ходе теста, успешно проведенного депутатом Кнессета доктором Михаэлем Бен-Ари, мы не против того, чтобы они убирали наш мусор, но против того, чтобы купались в наших бассейнах. Борцы за права беженцев не против, чтобы они жили и отдыхали в бедных и социально запущенных районах южного Тель-Авива, способствуя их деградации, но шаг в северном направлении считается «провокацией». А если вы не против того, чтобы они убирали мусор в вашем районе, но при этом жили всем скопом в другом, то это называется сегрегация.
Почему полиция запретила масштабный ивент в Международный день беженцев? Почему по этому поводу не было слышно никаких протестов из уст нашей либеральной элиты? Почему так быстро замяли этот вопрос? Почему вообще никто не обмолвился о беженцах в день, когда самое время поставить эту проблему на повестку дня? Ведь до сих пор демонстрации в защиту беженцев и с их участием были привычным делом и проводились не раз. При этом организаторы тех ивентов пользовались случаем заснять соседей - беженцев и мигрантов, высказывающих «расистские» суждения. И вдруг общественность пропустила мимо ушей ничем не оправданную отмену медиа-геничного ивента.
Это молчание во многом связано с успехом «провокации» депутата Бен-Ари с запуском в муниципальный бассейн 40 беженцев и мигрантов: его угроза арендовать квартиры в богатых районах для расселения в них беженцев была воспринята всерьез. Проблема беженцев, которые проживают в социальных гетто бедных районов, может ферментировать подлинный, а не фиктивный социальный протест социально слабых слоев населения против сильных.
Между тем проблему нельзя запихивать под ковер. Она должна занять центральное место на повестке дня и поставить ряд вопросов: почему беженцы мира делятся на палестинских и всех остальных? Почему 90 процентов ресурсов ООН уходит на палестинских беженцев - в то время как остальные беженцы дискриминированы в плане распределения бюджета, сервиса и медийного внимания? Почему с палестинскими беженцами, большинство из которых - виртуальны, ООН занимается из поколения в поколение, а истинные беженцы находятся на его попечении ограниченный период времени? А также: кто и за чей счет выигрывает на присутствии беженцев, за работу которым платят по пять шекелей в час? И согласны ли те, кто борется за их присутствие в Араде, Эйлате и Южном Тель-Авиве, не выпрыгивать из муниципальных бассейнов при виде такого непривычного явления, как беженцы в плавках, которых только что видели выносящими мусорные урны?
Фотоиллюстрация
Журналистка, иногда писательница и контент-менеджер. В 90-е годы регулярно публиковалась как внештатник почти во всех русскоязычных израильских изданиях. Автор трех книг - "Двойное Дно", "Журнал" и только что вышедшей в свет на русском и английском языках "Israel Goes Russian". В настоящее время является членом редколлегии журнала "22" и одним из его авторов, публикуется также в литературном приложении "Окна".
