В Анталии состоялась встреча между израильскими и палестинскими журналистами, организованная «Школой мира» и русскоязычным штабом Женевской инициативы. Я был приглашен на эту встречу в качестве писателя и эссеиста и хочу поделиться некоторыми своими впечатлениями.

- А что, более спокойного места, чем Турция, найти было невозможно?- первым делом спросил я у дамы, которая пригласила меня присоединиться к группе журналистов, отправляющихся в Анталию.

- Да что вы, там абсолютно безопасно, - ответила она, - еженедельно в Турцию вылетают несколько десятков рейсов, забитых израильтянами.

В том, что дама говорила чистую правду, я убедился, войдя в самолет – он был, действительно, забит до отказа. Израильские арабы ехали на отдых в Турцию не просто семьями, а целыми хамулами - в том числе и женщины, закутанные в хиджабы и другие исламские религиозные аксессуары.



«В эрдогановской Турции они наверняка почувствуют себя совершенно замечательно»,- подумал я и, пройдя по салону, попытался определить, есть ли еще евреи, кроме нашей группы. Евреев больше не было.

Не увидел я их и в Анталии – ни в гостинице, ни на улицах города. Зато меня местные жители вычисляли сразу. Хотя кипа моя была прикрыта шапочкой, защищавшей голову от ничуть не менее знойного, чем в Израиле, солнца, многие продавцы обращались ко мне на иврите: «Барух ха-ба! Ма нишма! ( Добро пожаловать! Что слышно!).



Тут следует отметить, что все лавочки, в которые я заходил вместе с еще тремя представителями русскоязычной израильской прессы, гуляя по улочкам старого города Анталии, стояли пустые. И продавцы буквально накидывались на нас, расхваливая свой незамысловатый сувенирный товар. А один сказал мне с нескрываемой горечью: «Зачем вы, израильтяне, перестали сюда приезжать? Тут ведь на вас все держалось»….

Встреча между журналистами продлилась два дня, и в ее ходе обсуждались различные вопросы: как повлияет на палестино-израильский конфликт «арабская весна», какими будут последствия сентябрьского голосования в ООН по поводу признания автономии независимым государством, какова этика и ответственность журналиста. Приведу несколько наиболее запомнившихся мне моментов и высказываний.

Встреча началась с того, что ее организаторы предложили израильской и палестинской группе перестроиться на национальные. И у арабских журналистов, прибывших вместе с нами из Израиля, не возникло даже тени сомнения, к какой группе они принадлежат - все израильские арабы моментально присоединились к палестинской группе. Вопроса о двойной лояльности не возникло…

В соответствии с правилами, предложенными организаторами, прежде чем высказаться по какой-то теме, члены каждой национальной группы сперва должны были обсудить эту тему между собой и выработать общую позицию. В арабской группе это работало замечательно - у нее всегда был один представитель, который высказывал общую для всех позицию. Причем эта позиция была совершенно четкая, ясная и в черно-белых тонах. Израилю, понятное дело, доставался исключительно черный.



А вот с израильтянами такой подход себя совершенно не оправдал. Высказаться желал каждый, поскольку в товарищах согласия не было никакого. Причем не только между русскоязычными журналистами и их ивритоязычными коллегами. Спектр мнений представителей ивритоязычной прессы колебался от просто левых до радикально левых. Но и они не могли найти общий язык. Поэтому после того, как выступал представитель израильской группы, излагавший, в основном, свою точку зрения, все остальные не могли молчать и чувствовали себя обязанными высказаться.

В этом смысле наша группа наглядно представляла всю разноголосицу израильского общества. Кое-кто из палестинцев относился к этому многоголосию если не с презрением, то с явно выраженным превосходством - вот, мол, какой хаос у евреев, даже между собой договориться не в состоянии. Но когда я не выдержал и сказал одному из них, что, как бывший гражданин СССР, предпочитаю израильскую демократическую сумятицу тоталитарному единству, он просто не понял, о чем я толкую.

Во время одной из дискуссий я услышал весьма интересное мнение об израильском обществе. С точки зрения палестинцев, оно, оказывается, делится на две части. Одна - «это те, кто знает историю, знает, к чему стремится, и занимается увековечиванием оккупации», то есть строительством новых поселений – внутри и вне границ 1967 года. А вторая часть - это те, кто «ничего не знает, и знать не хочет, а озабочен лишь сиюминутными бытовыми проблемами, вроде повышения цен на творог «коттедж».

То есть, ни о каком делении, принятом у самих израильтян и речи не шло. Палестинцы вовсе не делят нас на правых и левых, олим и старожилов, религиозных и светских. Деление иное – на врагов и быдло. Причем к категории врагов могут относиться те люди, которые сами себя причисляют к противоположным идеологическим лагерям и остервенело ругаются с представителями иного ( как им по наивности кажется) лагеря.

Один из журналистов автономии задал нам вопрос: «Как часто ШАБАК вмешивается в ваши статьи?» Я ответил, что за всю свою журналистскую карьеру в Израиле, длящуюся с 1989 года, ни разу не сталкивался с указаниями ШАБАКа. В том же духе высказались и журналисты, работающие в ивритской прессе. «Так это же ужасно, - воскликнул доктор Нух, организатор встречи с палестинской стороны. - Это ведь означает, что вы пишете статьи, которые целиком и полностью устраивают ШАБАК!»

Я с удивлением также узнал, что все палестинцы, да и израильские арабы уверены – Израиль убил Арафата. Причем, по мнению некоторых, отравил его (по заданию ШАБАКА) не кто иной, как Абу Мазен - один из немногих людей, имевший свободный доступ к «раису» и воспользовавшийся этим для того, чтобы регулярно подсыпать (или подливать) медленно действующий яд в его пищу.

Тема возвращения беженцев для палестинцев также была вне дискуссии - им совершенно ясно, что все беженцы должны вернуться туда, откуда их прадедушки бежали во время «накбы». И когда я попытался объяснить, что про возвращение беженцев в Израиль они должны забыть навсегда, поскольку евреи - не самоубийцы, я натолкнулся на стену полного непонимания.

Что же касается территориальных претензий, то их лучше всего выразил очень бойкий на язык сотрудник «Радио Бейт-Лехем», который сказал: «Я приехал сюда вместе с женой и дочерью. Знаете, как я назвал ее? Яффа. А вторую дочь я назову Хайфа».



Слушая все эти высказывания, я не мог не вспомнить заявление одного израильского премьера: «Неужели палестинцы не понимают, что максимальные уступки, на которые может пойти даже самое левое израильское правительство не приближаются к их минимальным требованиям?»

Вместе с тем, не могу не отметить, что личные отношения между участниками встречи на глазах изменялись к лучшему. После дискуссий-посиделок журналисты вместе ходили на море и на дискотеку. Когда я предложил во время обеда выпить со мной рюмочку виски, то несколько моих весьма резвых оппонентов с удовольствием согласились. А один из палестинцев, занимающий влиятельный пост в масс-медиа автономии, в конце встречи сказал: «Наши народы находятся в конфликте, но это не означает, что мы должны быть личными врагами».

Услышав эти слова, несколько человек из палестинской группы согласно кивнули. Не знаю, найдет ли эта позиция свое выражение в их статьях и выступлениях на радио, но если в результате двухдневной встречи уровень их ненависти к израильтянам понизился хотя бы на личном уровне, то ради этого стоило, наверное, съездить в Анталию…

Фото автора