Решение квартирного вопроса на Марсе (фельетон)
Три месяца ожесточенной борьбы марсиан за доступное жилье с закостеневшим и оторвавшимся от масс правительством закончились полной победой народа.
В этой справедливой битве за достойную жизнь на своем Марсе в ход пошло все – митинги, забастовки, палаточные городки, заскорузлые руки трудящегося народа, инвалиды на колясках и полные боевого задора студенты – будущая элита планеты. Полную поддержку справедливой народной борьбе оказали марсианские СМИ. Газеты ежедневно публиковали жуткие рассказы о молодых марсианах семьях, живущих в ужасных условиях, о студентах, не могущих из-за высокой арендной платы или цен на квартиры свести концы с концами.
Уже через неделю на сторону народа перешли все депутаты марсианского парламента. Ни один народный избранник не смел не то чтобы возразить, а хотя бы просто промолчать.
Такого воодушевления, такого подъема гражданского самосознания Марс не знал давно. У людей горели глаза, борьба за доступное жилье объединила всех - и коренных марсиан, и староосвоителей, и новых, прибывших с Земли сравнительно недавно. Слои, общины, сословия забыли свои обычные распри и взаимные обиды.
Апогеем борьбы стал многомиллионный митинг на центральной площади столицы. Казалось, в этот вечер сюда пришло все взрослое население планеты. Почти все надели футболки с портретом Гече Вары – легендарного марсианского борца с властями за счастье народа.
Выступавшие один за другим ораторы требовали немедленной отставки ненавистного всем премьера. Над толпой развивались плакаты с горделивым и угрожающим лозунгом: "Победили с брынзой – победим и с жильем!"
Лозунг намекал на предыдущую кампанию, закончившуюся оглушительной победой народа: тогда после недолгого бойкота правительство надавило – и молочные тресты снизили цену на брынзу. Правда, они тут же повысили цены на другие свои продукты, так что в проигрыше не остались; но этого трюка никто не разглядел, главное, брынза вдвое подешевела, народ понял, что его боятся. И почувствовал запах крови; нынешняя борьба за дешевое жилье стала прямым следствием той победы над брынзой.
…Выступавшие на митинге клеймили власти, стыдили, призывали. Миллионная толпа колыхалась, казалось, еще чуть-чуть - и она бросится на штурм дворцов. Время было уже за полночь, когда на трибуну взобрался очередной оратор. Это был известный на Марсе публицист из землян. Говорил он негромко, но мощные динамки разносили его слова на всю запруженную искателями лучшей жизни площадь. Он рассказал, что когда улетал с Земли, в его родном городе самую роскошную квартиру можно было купить за одну месячную зарплату.
- Прилетев сюда и увидев, что квартира здесь – это целое состояние, я понял, что принял верное решение. Есть такие законы – экономические и политические, согласно которым дешевое жилье есть в паршивых районах, и там, где оно дорогое - это хорошее место, перспективное, место, где стоит жить, стоит вкладывать в жилье…
Он продолжал еще разглагольствовать в том же духе. Собравшиеся вначале не могли понять, к чему он клонит. Вроде выходило, что дорогое жилье на Марсе – это благо. Дикость какая-то!
Тут кого-то из митингующих осенило:
- Да он просто издевается над нами! – закричал он.
Толпа возмущенно загудела. Каждый марсианин, получая паспорт, приносит клятву богу толерантности, это так. Но провокационное выступление публициста на митинге, на который его никто не звал, переходило все границы. Оратор явно нес полный бред, и народ, начисто забыв о либеральных принципах, опьяненный обретенной в последнее время силой грубо стащил его с трибуны. Кто-то крикнул: "Бей его!", на голову незадачливого публициста посыпались тумаки. И только оперативное вмешательство полиции спасло оратора от линчевания. Опозоренный публицист убежал с площади под улюлюканье возбужденной толпы.
В пять часов утра власти сдались на милость победителям. Министр строительства вышел на площадь и зачитал от имени всего правительства манифест, которым марсианам даровалось дешевое, доступное, хорошее жилье. Первый пункт манифеста гласил: "Отныне каждая семья получает бесплатно участок Марса для постройки дома. Все налоги на строительство жилья отменяются. Все бюрократические препоны упраздняются. Все необходимые для строительства материалы будут субсидированы, и цена кубометра леса, тонны цемента, центнера краски не будет превышать цены килограмма брынзы".
Это была полная и безоговорочная капитуляция правительства.
…Назавтра в семье Петровых-Коэнов состоялся совет. Решили, что глава семейства попросит на работе отгул и в ближайший же день отправится в министерство жилья за участком. Строить решили сами, работящие руки были, и нечего обогащать подрядчиков.
- Проси место возле бульвара Гече Вары, это самый культурный район, - напутствовала жена.
В четверг, надев свой лучший костюм, Петров-Коэн отправился в Минжилье. К его удивлению, на воротах министерства висел огромный замок, на здании был криво прикреплен плакат: "Все участки розданы".
Плетясь уныло домой, он обратил внимание, что по обе стороны главной улицы столицы все свободные участки земли были огорожены свежими заборами – их "застолбили" новые владельцы, будущие счастливые обладатели дешевых домов.
Сунувшись в Интернет, он узнал, что та же самая картина наблюдается по всей планете – центральные районы во всех самых крупных и престижных городах Марса уже разделены между счастливыми обладателями дешевого жилья.
Сначала пошел слух, что это подсуетились коренные марсиане, но очень быстро выяснилось, что дармовые участки захватили те, кто не работал, кому не нужно было отпрашиваться со службы – на заводе, стройке, в конторе. Это были те, кто выбрал образ жизни бездельника и "пособника", то есть, живущего на щедрые марсианские пособия, которые еще сто лет назад выбил для них национальный герой Гече Вара.
Нормативный народ не спешил брать участки в менее престижных трущобных районах – и снова оказался у разбитого корыта: не успели они прийти в себя, как в города хлынули лунепоклонники, которые застолбили все остальные участки. Теперь в городах не было мест нигде.
Когда и как впервые на Марсе появились лунепоклонники, науке точно установить не удалось. Самая распространенная версия гласит, что они прилетели с двух спутников, вращающихся вокруг Красной планеты – Фобоса и Деймоса. Они привезли с собой и свою религию, заключавшуюся в поклонении этим лунам. Поэтому острые на язык земляне высокомерно прозвали их "лунатиками".
Обычно "лунатики" мирно жили в своих городах и селах, в марсианские населенные пункты захаживали редко. Впервые группы лунатиков появились на улицах марсианских городов сразу после победы народа над производителями брынзы. Они стали скупать подешевевший продукт ящиками и бочками.
По слухам, где-то на периферии все еще оставались места, пригодные для строительства, но и там были огромные очереди, состоявшие в основном из "лунатиков" и марсианских "пособников" всех сортов.
Выполняя двенадцатый пункт манифеста, правительство начало строить многоэтажные дома на съем, но и там почти все места забили "пособники" и "лунатики".
Разумеется, многие трудолюбивые и инициативные марсиане - земляне и коренные - тоже получали дешевые квартиры, но теперь им приходилось жить в чуждом им окружении, которое стало диктовать свой образ жизни, свои ценности. "Пособники" заполнили респектабельные улицы городов – и криминальная кривая там поползла вверх. Женщины и дети уже не гуляли по бульвару Гече Вары с прежней свободой.
Лунепоклонники, в отличие от "пособников", были народом весьма безобидным. Ни один из них ни разу не был уличен в чем-то противозаконном. Они не торговали наркотиками, не насиловали женщин из чужих племен, не крали, не хулиганили на улицах чужих городов, ни один "лунатик" ни разу не принимал участия в совершении теракта. Еще ни один суд не осудил ни одного "лунатика" за пособничество террористам. Но и они внесли свою лепту в изменение облика городов: во всех прежде недоступных простому люду городских кварталах они начали массовое строительство храмов в честь своих богов - Фобоса и Деймоса. Участки под храмы, правда, по-прежнему стоили бешенных денег, все же не жилье, под манифест не подведешь, но лунепоклонников это не пугало: они вскладчину перекупали самые дорогие участки и возводили свои храмы-дворцы… Эти роскошные сооружения никому ничем вроде бы не угрожали, тем не менее марсиане чувствовали себя неуютно.
Робко проходя мимо разгуливавшегося плебса, мимо толп безобидных и законопослушных "лунатиков", как бы прижатые к земле роскошью новых чужих храмов, марсиане с тоской вспоминали те тяжелые времена, когда квартиры давались с огромным трудом, но уж если купил – то будь спокоен, жить будешь среди социально близких тебе людей.
Марсиане решили искать выход из сложившейся невыносимой ситуации – они создавали строительные кооперативы: инженеров, адвокатов, строителей, писателей, музыкантов, матерей-одиночек - в надежде, что хотя бы в своем доме не будут сталкиваться с чуждыми им элементами. Но этот трюк не прошел. Во все эти кооперативы записывались толпами те же "пособники" и лунепоклонники. Даже в кооператив писателей.
Оказалось, что многие "лунатики" в свое время получали высшее образование на Земле, и там ухитрились вступить в земельный Союз писателей. Они приходили в правление кооператива, предъявляли свои красные писательские книжки и забирали себе самые большие квартиры в еще не построенных фешенебельных домах.
Еще хуже ситуация была в кооперативе музыкантов - ведь известно, что каждый лунепоклонник может играть на каком-нибудь из своих национальных инструментов, а "марсианин-пособник" готов с утра и до ночи распевать песни, привезенные из противоположных континентов планеты…
Никакие протесты не помогали. Та же самая пресса, которая еще недавно горячо поддерживала справедливую борьбу за дешевое жилье, теперь занималась только одним – отслеживала, какая контора чинит препятствия "лунатику" или "пособнику", тут же поднимала крик о дискриминации, сегрегации, натравливала на чиновников полицию, прокуратуру, суды…
Да что чиновники - даже простым работягам опасно было что-то сказать против засилья социально чуждых элементов: донесут, а там – арест, допрос, суд…
- Как же так, ведь мы же старались да себя, при чем тут эти… - начинал такой бедолага жаловаться, но обрывал себя на полуслове.
Обращения трудящихся марсиан и землян к министрам и депутатам заканчивались безрезультатно. "Мы принесли клятву толерантности, мы не можем культивировать неравенство; и все равно - Верховный суд Марса отменит любой закон, который дискриминирует какую-либо группу населения. Вы что хотите, чтобы нас потянули в Межпланетный трибунал по обвинению в сегрегации и апартеиде? Благодаря вам мы же станем невыездными с Марса", – был бессердечный ответ бездушных и эгоистичных властей.
Премьер-министр заперся у себя в резиденции, выйти к народу отказывался.
- Сами просили дешевое жилье. За что вы боролись – на то и напоролись, - отвечал он на все требования народа, лишний раз подтвердив репутацию самого черствого политика во всей истории Марса.
За головы схватились все те, кто прежде купил квартиры по высокой цене. Теперь их жилье, в которое они вложили все свои сбережения, стоило копейки, а ипотечным банкам они должны были платить еще много лет. Теперь никто из них не признавался, что тоже был на том судьбоносном митинге и освистывал нудного публициста. "Мы работали, мы были заняты, мы ничего не знали", - оправдывались они.
На Марсе воцарился траур. Нормативные люди стали посыпать голову пеплом. Что мы натворили?
И тогда вспомнили о публицисте, с позором изгнанном с того исторического митинга. Депутация обманутых марсиан пришла к нему в дом. Публицист вышел к ним. Его левая рука висела на перевязи. Та самая рука, за которую его тащили с трибуны. Говоря по правде, она давно уже перестала болеть, но публицисту казалось, что с такой повязкой он выглядит эффектней, и упорно отказывался ее снять.
К чести публициста следует отметить, что он был отходчив. Увидев склоненные покорно головы делегатов, он сменил гнев на милость и стал вещать своим обычным менторским голосом:
- Спасти вас может только одно: нужно снова поднять цены на дома и квартиры.
- Но они уже все здесь! Запрудили наши улицы, наши дома… - возопили пилигримы.
- За все нужно платить, - изрек своим противным скрипучим голосом публицист. – Плебс не пойдет в клуб, в котором высокая входная плата… Идите к правительству и требуйте возведения новых городов с высокими ценами на участки, с высокими налогами, с высокой ценной на жилье. Плебс туда не сунется. Таковы неумолимые законы экономики.
Он говорил еще долго, но пилигримы понять его заумных речей не могли. Понурив головы, пошли они прочь, солнцем палимые, повторяя все: "Бог нас суди…"
* * *
(Важное разъяснение: вышеописанное не имеет никакого отношения к каким бы то ни было событиям, происходящим на планете Земля, и касается только марсианских хроник. Марсианская "брынза" ничего общего с каким-либо земным продуктом не имеет. Ее изготавливают из молока бебе, распространенного на Марсе животного; она является излюбленным продуктом коренных марсиан и совершенно не пригодна в качестве закуски к водке. И вообще - у марсианской брынзы столь специфический вкус, что земляне ее не едят. Разве что некоторые - те, кого называют неомарсианами. Но эти скорее из пижонства и желания показать, что полностью "обмарсианились".
Намеки на то, что упоминаемый в статье публицист является якобы близким родственником автора этих строк, являются грубой инсинуацией. Во-первых, этот публицист мой очень дальний родственник, а во-вторых и главных, наша семья уже давно отреклась от него и никаких контактов с ним не поддерживает уже несколько лет).
23.07.11
Фотоиллюстрация
В этой справедливой битве за достойную жизнь на своем Марсе в ход пошло все – митинги, забастовки, палаточные городки, заскорузлые руки трудящегося народа, инвалиды на колясках и полные боевого задора студенты – будущая элита планеты. Полную поддержку справедливой народной борьбе оказали марсианские СМИ. Газеты ежедневно публиковали жуткие рассказы о молодых марсианах семьях, живущих в ужасных условиях, о студентах, не могущих из-за высокой арендной платы или цен на квартиры свести концы с концами.
Уже через неделю на сторону народа перешли все депутаты марсианского парламента. Ни один народный избранник не смел не то чтобы возразить, а хотя бы просто промолчать.
Такого воодушевления, такого подъема гражданского самосознания Марс не знал давно. У людей горели глаза, борьба за доступное жилье объединила всех - и коренных марсиан, и староосвоителей, и новых, прибывших с Земли сравнительно недавно. Слои, общины, сословия забыли свои обычные распри и взаимные обиды.
Апогеем борьбы стал многомиллионный митинг на центральной площади столицы. Казалось, в этот вечер сюда пришло все взрослое население планеты. Почти все надели футболки с портретом Гече Вары – легендарного марсианского борца с властями за счастье народа.
Выступавшие один за другим ораторы требовали немедленной отставки ненавистного всем премьера. Над толпой развивались плакаты с горделивым и угрожающим лозунгом: "Победили с брынзой – победим и с жильем!"
Лозунг намекал на предыдущую кампанию, закончившуюся оглушительной победой народа: тогда после недолгого бойкота правительство надавило – и молочные тресты снизили цену на брынзу. Правда, они тут же повысили цены на другие свои продукты, так что в проигрыше не остались; но этого трюка никто не разглядел, главное, брынза вдвое подешевела, народ понял, что его боятся. И почувствовал запах крови; нынешняя борьба за дешевое жилье стала прямым следствием той победы над брынзой.
…Выступавшие на митинге клеймили власти, стыдили, призывали. Миллионная толпа колыхалась, казалось, еще чуть-чуть - и она бросится на штурм дворцов. Время было уже за полночь, когда на трибуну взобрался очередной оратор. Это был известный на Марсе публицист из землян. Говорил он негромко, но мощные динамки разносили его слова на всю запруженную искателями лучшей жизни площадь. Он рассказал, что когда улетал с Земли, в его родном городе самую роскошную квартиру можно было купить за одну месячную зарплату.
- Прилетев сюда и увидев, что квартира здесь – это целое состояние, я понял, что принял верное решение. Есть такие законы – экономические и политические, согласно которым дешевое жилье есть в паршивых районах, и там, где оно дорогое - это хорошее место, перспективное, место, где стоит жить, стоит вкладывать в жилье…
Он продолжал еще разглагольствовать в том же духе. Собравшиеся вначале не могли понять, к чему он клонит. Вроде выходило, что дорогое жилье на Марсе – это благо. Дикость какая-то!
Тут кого-то из митингующих осенило:
- Да он просто издевается над нами! – закричал он.
Толпа возмущенно загудела. Каждый марсианин, получая паспорт, приносит клятву богу толерантности, это так. Но провокационное выступление публициста на митинге, на который его никто не звал, переходило все границы. Оратор явно нес полный бред, и народ, начисто забыв о либеральных принципах, опьяненный обретенной в последнее время силой грубо стащил его с трибуны. Кто-то крикнул: "Бей его!", на голову незадачливого публициста посыпались тумаки. И только оперативное вмешательство полиции спасло оратора от линчевания. Опозоренный публицист убежал с площади под улюлюканье возбужденной толпы.
В пять часов утра власти сдались на милость победителям. Министр строительства вышел на площадь и зачитал от имени всего правительства манифест, которым марсианам даровалось дешевое, доступное, хорошее жилье. Первый пункт манифеста гласил: "Отныне каждая семья получает бесплатно участок Марса для постройки дома. Все налоги на строительство жилья отменяются. Все бюрократические препоны упраздняются. Все необходимые для строительства материалы будут субсидированы, и цена кубометра леса, тонны цемента, центнера краски не будет превышать цены килограмма брынзы".
Это была полная и безоговорочная капитуляция правительства.
…Назавтра в семье Петровых-Коэнов состоялся совет. Решили, что глава семейства попросит на работе отгул и в ближайший же день отправится в министерство жилья за участком. Строить решили сами, работящие руки были, и нечего обогащать подрядчиков.
- Проси место возле бульвара Гече Вары, это самый культурный район, - напутствовала жена.
В четверг, надев свой лучший костюм, Петров-Коэн отправился в Минжилье. К его удивлению, на воротах министерства висел огромный замок, на здании был криво прикреплен плакат: "Все участки розданы".
Плетясь уныло домой, он обратил внимание, что по обе стороны главной улицы столицы все свободные участки земли были огорожены свежими заборами – их "застолбили" новые владельцы, будущие счастливые обладатели дешевых домов.
Сунувшись в Интернет, он узнал, что та же самая картина наблюдается по всей планете – центральные районы во всех самых крупных и престижных городах Марса уже разделены между счастливыми обладателями дешевого жилья.
Сначала пошел слух, что это подсуетились коренные марсиане, но очень быстро выяснилось, что дармовые участки захватили те, кто не работал, кому не нужно было отпрашиваться со службы – на заводе, стройке, в конторе. Это были те, кто выбрал образ жизни бездельника и "пособника", то есть, живущего на щедрые марсианские пособия, которые еще сто лет назад выбил для них национальный герой Гече Вара.
Нормативный народ не спешил брать участки в менее престижных трущобных районах – и снова оказался у разбитого корыта: не успели они прийти в себя, как в города хлынули лунепоклонники, которые застолбили все остальные участки. Теперь в городах не было мест нигде.
Когда и как впервые на Марсе появились лунепоклонники, науке точно установить не удалось. Самая распространенная версия гласит, что они прилетели с двух спутников, вращающихся вокруг Красной планеты – Фобоса и Деймоса. Они привезли с собой и свою религию, заключавшуюся в поклонении этим лунам. Поэтому острые на язык земляне высокомерно прозвали их "лунатиками".
Обычно "лунатики" мирно жили в своих городах и селах, в марсианские населенные пункты захаживали редко. Впервые группы лунатиков появились на улицах марсианских городов сразу после победы народа над производителями брынзы. Они стали скупать подешевевший продукт ящиками и бочками.
По слухам, где-то на периферии все еще оставались места, пригодные для строительства, но и там были огромные очереди, состоявшие в основном из "лунатиков" и марсианских "пособников" всех сортов.
Выполняя двенадцатый пункт манифеста, правительство начало строить многоэтажные дома на съем, но и там почти все места забили "пособники" и "лунатики".
Разумеется, многие трудолюбивые и инициативные марсиане - земляне и коренные - тоже получали дешевые квартиры, но теперь им приходилось жить в чуждом им окружении, которое стало диктовать свой образ жизни, свои ценности. "Пособники" заполнили респектабельные улицы городов – и криминальная кривая там поползла вверх. Женщины и дети уже не гуляли по бульвару Гече Вары с прежней свободой.
Лунепоклонники, в отличие от "пособников", были народом весьма безобидным. Ни один из них ни разу не был уличен в чем-то противозаконном. Они не торговали наркотиками, не насиловали женщин из чужих племен, не крали, не хулиганили на улицах чужих городов, ни один "лунатик" ни разу не принимал участия в совершении теракта. Еще ни один суд не осудил ни одного "лунатика" за пособничество террористам. Но и они внесли свою лепту в изменение облика городов: во всех прежде недоступных простому люду городских кварталах они начали массовое строительство храмов в честь своих богов - Фобоса и Деймоса. Участки под храмы, правда, по-прежнему стоили бешенных денег, все же не жилье, под манифест не подведешь, но лунепоклонников это не пугало: они вскладчину перекупали самые дорогие участки и возводили свои храмы-дворцы… Эти роскошные сооружения никому ничем вроде бы не угрожали, тем не менее марсиане чувствовали себя неуютно.
Робко проходя мимо разгуливавшегося плебса, мимо толп безобидных и законопослушных "лунатиков", как бы прижатые к земле роскошью новых чужих храмов, марсиане с тоской вспоминали те тяжелые времена, когда квартиры давались с огромным трудом, но уж если купил – то будь спокоен, жить будешь среди социально близких тебе людей.
Марсиане решили искать выход из сложившейся невыносимой ситуации – они создавали строительные кооперативы: инженеров, адвокатов, строителей, писателей, музыкантов, матерей-одиночек - в надежде, что хотя бы в своем доме не будут сталкиваться с чуждыми им элементами. Но этот трюк не прошел. Во все эти кооперативы записывались толпами те же "пособники" и лунепоклонники. Даже в кооператив писателей.
Оказалось, что многие "лунатики" в свое время получали высшее образование на Земле, и там ухитрились вступить в земельный Союз писателей. Они приходили в правление кооператива, предъявляли свои красные писательские книжки и забирали себе самые большие квартиры в еще не построенных фешенебельных домах.
Еще хуже ситуация была в кооперативе музыкантов - ведь известно, что каждый лунепоклонник может играть на каком-нибудь из своих национальных инструментов, а "марсианин-пособник" готов с утра и до ночи распевать песни, привезенные из противоположных континентов планеты…
Никакие протесты не помогали. Та же самая пресса, которая еще недавно горячо поддерживала справедливую борьбу за дешевое жилье, теперь занималась только одним – отслеживала, какая контора чинит препятствия "лунатику" или "пособнику", тут же поднимала крик о дискриминации, сегрегации, натравливала на чиновников полицию, прокуратуру, суды…
Да что чиновники - даже простым работягам опасно было что-то сказать против засилья социально чуждых элементов: донесут, а там – арест, допрос, суд…
- Как же так, ведь мы же старались да себя, при чем тут эти… - начинал такой бедолага жаловаться, но обрывал себя на полуслове.
Обращения трудящихся марсиан и землян к министрам и депутатам заканчивались безрезультатно. "Мы принесли клятву толерантности, мы не можем культивировать неравенство; и все равно - Верховный суд Марса отменит любой закон, который дискриминирует какую-либо группу населения. Вы что хотите, чтобы нас потянули в Межпланетный трибунал по обвинению в сегрегации и апартеиде? Благодаря вам мы же станем невыездными с Марса", – был бессердечный ответ бездушных и эгоистичных властей.
Премьер-министр заперся у себя в резиденции, выйти к народу отказывался.
- Сами просили дешевое жилье. За что вы боролись – на то и напоролись, - отвечал он на все требования народа, лишний раз подтвердив репутацию самого черствого политика во всей истории Марса.
За головы схватились все те, кто прежде купил квартиры по высокой цене. Теперь их жилье, в которое они вложили все свои сбережения, стоило копейки, а ипотечным банкам они должны были платить еще много лет. Теперь никто из них не признавался, что тоже был на том судьбоносном митинге и освистывал нудного публициста. "Мы работали, мы были заняты, мы ничего не знали", - оправдывались они.
На Марсе воцарился траур. Нормативные люди стали посыпать голову пеплом. Что мы натворили?
И тогда вспомнили о публицисте, с позором изгнанном с того исторического митинга. Депутация обманутых марсиан пришла к нему в дом. Публицист вышел к ним. Его левая рука висела на перевязи. Та самая рука, за которую его тащили с трибуны. Говоря по правде, она давно уже перестала болеть, но публицисту казалось, что с такой повязкой он выглядит эффектней, и упорно отказывался ее снять.
К чести публициста следует отметить, что он был отходчив. Увидев склоненные покорно головы делегатов, он сменил гнев на милость и стал вещать своим обычным менторским голосом:
- Спасти вас может только одно: нужно снова поднять цены на дома и квартиры.
- Но они уже все здесь! Запрудили наши улицы, наши дома… - возопили пилигримы.
- За все нужно платить, - изрек своим противным скрипучим голосом публицист. – Плебс не пойдет в клуб, в котором высокая входная плата… Идите к правительству и требуйте возведения новых городов с высокими ценами на участки, с высокими налогами, с высокой ценной на жилье. Плебс туда не сунется. Таковы неумолимые законы экономики.
Он говорил еще долго, но пилигримы понять его заумных речей не могли. Понурив головы, пошли они прочь, солнцем палимые, повторяя все: "Бог нас суди…"
* * *
(Важное разъяснение: вышеописанное не имеет никакого отношения к каким бы то ни было событиям, происходящим на планете Земля, и касается только марсианских хроник. Марсианская "брынза" ничего общего с каким-либо земным продуктом не имеет. Ее изготавливают из молока бебе, распространенного на Марсе животного; она является излюбленным продуктом коренных марсиан и совершенно не пригодна в качестве закуски к водке. И вообще - у марсианской брынзы столь специфический вкус, что земляне ее не едят. Разве что некоторые - те, кого называют неомарсианами. Но эти скорее из пижонства и желания показать, что полностью "обмарсианились".
Намеки на то, что упоминаемый в статье публицист является якобы близким родственником автора этих строк, являются грубой инсинуацией. Во-первых, этот публицист мой очень дальний родственник, а во-вторых и главных, наша семья уже давно отреклась от него и никаких контактов с ним не поддерживает уже несколько лет).
23.07.11
Фотоиллюстрация
Писатель, журналист.
