70-я годовщина расстрела в Бабьем Яру. Памяти евреев и неевреев
Так получается, что нынешний 2011-й - год юбилеев. Два юбилея отметим особо. Это 100 лет со дня рождения замечательного писателя Виктора Платоновича Некрасова и 70 лет со дня расстрелов киевских евреев в сентября 1941 года в Бабьем Яру.
Случилось так, что я общался почти четверть века назад с Виктором Платоновичем Некрасовым в Париже в течение одного солнечного выходного дня. Познакомил нас Алексей Хвостенко, поэт и художник, личность грандиозная, очень яркая и значительная. Мы сидели на площади Этуаль, выпивали легко и говорили о книге, которую написал автор этой статьи и которая называлась «Феномен».
Я упоминаю об этом, потому что книга эта послужила формальным поводом для нашей встречи. Рассказы понравились Некрасову и он потом даже сделал радиопередачу о ней на «Свободе». Я относился к Некрасову с большим пиететом. И потому что он мне нравился как прозаик, и потому что он выдавлен из своей страны за порядочность, и потому что он бесстрашно занимался расстрелами евреев в Бабьем Яру нацистами и их пособниками, отстаивая право на честь и память о них.
Он был очень непростой человек, со своими странностями, привязанностями, страстями, как, впрочем, каждый из нас. К Израилю и евреям у Некрасова были сложные отношения. Вероятно, его нельзя было назвать филосемитом, не нужно его так называть. Это был просто очень честный, очень смелый,одаренный человек, который хотел от власти, в частности Советской власти, справедливости и памяти. Национальных предрассудков у него не было, он относился к людям так, как они того на его взгляд заслуживали.
У Некрасова вышла повесть, в которой он описывает свою встречу с тов. И. В. Сталиным после награждения его Сталинской премией за книгу «В окопах Сталинграда». На даче вождя они выпивают, закусывают и Сталин гневно кричит писателю, что не было антисемитизма никогда у коммунистов и у него лично (здесь приводится не текст повести, а изложение смысла – М. З.).
«Так давайте выпьем, Иосиф Виссарионович, за здоровье командира второй роты Фарбера (один из героев награжденной повести Некрасова, еврей по национальности, в одноименном фильме его сыграл Инокентий Смоктуновский)», - предложил Некрасов. Сталин посмотрел на него ужасным взглядом. Некрасов выпил стакан водки и упал без сознания.
- Ведь этого не было, Виктор Платонович, конечно? Ведь это невозможно? - спросил я его.
Хвостенко в это время удваивал заказ – мы сидели на веранде одного из кафе в тени тента. Палило солнце.
- Конечно нет, что вы, я его и не видел никогда, Иосифа Виссарионовича, все придумал. А Бабий Яр вот был, тоже трудно поверить, но ведь был же.
Мы выпили по глубокой рюмке «кальвадоса», не чокаясь. Официант быстрым шагом вернулся к стойке.
Некрасов первым в СССР поднял тему невероятного уничтожения более 100 тысяч евреев в Бабьем Яру во время войны. Его сильно осуждали за эту тему, писали в газетах статьи, обсуждали на партийных собраниях. Он не оставлял Бабьего Яра и лежащих там убитых евреев никогда. Кровь их бушевала в этом лихом человеке, заставляя совершать необратимые поступки. Какое-то время Сталинская премия, офицерское звание тяжело раненого фронтовика, да и отличная по всем меркам проза прикрывали Некрасова, спасали от расправы. Потом это прикрытие ушло, и Некрасов стал одиноким, не слишком советским человеком, затравленным властью и коллегами по профсоюзному цеху.
На одном из собраний у него спросили:
- Ну как же так, Виктор Платонович, ведь в Бабьем Яру убивали не только евреев, а вы хотите памятник только им, неправильно это?
- Конечно там убивали и людей других национальностей, украинцев, русских, поляков... Но только евреев убивали за то, что они евреи, - ответил непреклонный Некрасов.
Памяти этого человека и евреев города Киева, убитых 70 лет назад в районе Лукьяновки в Бабьем Яру в столице советской Украины, посвящается эта статья.
За два дня 29-30 сентября 1941 зондеркоманда 4а под командованием штандартенфюрера Пауля Блобеля (входившая в состав айнзатцгруппы С под командованием д-ра Раше) при участии частей вермахта (6-й армии) и Киевского куреня украинской вспомогательной полиции под командованием Петра Захвалынского (сам Захвалынский никакого отношения к этим расстрелам не имел, так как прибыл в Киев только в октябре 1941 г.; в 1943 г. его убили немцы) расстреляли в этом овраге 33771 человек — почти всё еврейское население Киева. Дальнейшие расстрелы евреев прошли 1, 2, 8 и 11 октября 1941, за это время было расстреляно приблизительно 17000 евреев. Относительно 90 тысяч расстрелянных евреев письменных показаний нет. Но евреи эти были убиты именно тогда.
"Русские мужья провожали своих еврейских жен. Русские жены провожали своих еврейских мужей. Приближаясь к Бабьему Яру, мы услышали стрельбу и нечеловеческие крики. Я начала понимать, что здесь происходит, но маме ничего не говорила... Когда мы вошли в ворота, нам велели сдать документы и ценные вещи и раздеться. Один немец подошёл к маме и сорвал с её пальца золотое кольцо. Я увидела, как группа за группой раздеваются женщины, старики и дети. Всех подводят к открытой яме, и автоматчики расстреливают их. Затем подводят другую группу... Я своими глазами видела этот ужас. Хотя я находилась не совсем близко от ямы, я все равно слышала жуткие крики обезумевших людей и приглушённые голоса детей, звавшие: «Мама, мама...»
(Свидетельское показание Дины Проничевой, выжившей в Бабьем Яру).
Массовые казни продолжались вплоть до ухода немцев из Киева. 10 января 1942 года были расстреляны около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии. В 1941—1943 гг. в Бабьем Яру были расстреляны 621 член ОУН (фракция А. Мельника), среди них украинская поэтесса Елена Телига и её муж, у которого была возможность спастись, но он предпочел остаться с женой и коллегами по редакции «Украинского слова» (редактор Иван Рогач).
Кроме того, Бабий Яр стал местом расстрела пяти цыганских таборов. По разным подсчётам, в Бабьем Яру в 1941—1943 было расстреляно от 70000 до 200000 человек. Евреи-заключённые, которых нацисты заставили сжигать тела в 1943 году, говорили о 70-120 тысячах.
Невозможно не назвать еще три имени. Это футболисты киевского «Динамо» Трусевич, Клименко и Кузьменко, участники «Матча смерти», которые были расстреляны там же.
Сегодня клуб «Динамо» (Киев) играет в Тель-Авиве с местным «Маккаби» матч Лиги Европы, стоит вспомнить прошлое. Всем.
Несколько слов о судьбе нацистов – командиров убийц.
Генерал-майор Курт Эберхард, отдавший приказ о расстреле, не был осуждён — он умер в 1947 году в Штутгарте. Начальник айнзацгруппы Пауль Блобель был осуждён в конце 1940-х гг. к смертной казни. Комендант Киевской полиции Андрей Орлик (Анатолий Конкель) был уволен из полиции в конце 1941 года и убит неизвестным в Киеве в июле 1942 года Генеральный комиссар Киева Хельмут Квитцрау к ответственности не привлекался, умер в 1999 году.
Виктор Платонович Некрасов умер от рака в 1987 году.
Случилось так, что я общался почти четверть века назад с Виктором Платоновичем Некрасовым в Париже в течение одного солнечного выходного дня. Познакомил нас Алексей Хвостенко, поэт и художник, личность грандиозная, очень яркая и значительная. Мы сидели на площади Этуаль, выпивали легко и говорили о книге, которую написал автор этой статьи и которая называлась «Феномен».
Я упоминаю об этом, потому что книга эта послужила формальным поводом для нашей встречи. Рассказы понравились Некрасову и он потом даже сделал радиопередачу о ней на «Свободе». Я относился к Некрасову с большим пиететом. И потому что он мне нравился как прозаик, и потому что он выдавлен из своей страны за порядочность, и потому что он бесстрашно занимался расстрелами евреев в Бабьем Яру нацистами и их пособниками, отстаивая право на честь и память о них.
Он был очень непростой человек, со своими странностями, привязанностями, страстями, как, впрочем, каждый из нас. К Израилю и евреям у Некрасова были сложные отношения. Вероятно, его нельзя было назвать филосемитом, не нужно его так называть. Это был просто очень честный, очень смелый,одаренный человек, который хотел от власти, в частности Советской власти, справедливости и памяти. Национальных предрассудков у него не было, он относился к людям так, как они того на его взгляд заслуживали.
У Некрасова вышла повесть, в которой он описывает свою встречу с тов. И. В. Сталиным после награждения его Сталинской премией за книгу «В окопах Сталинграда». На даче вождя они выпивают, закусывают и Сталин гневно кричит писателю, что не было антисемитизма никогда у коммунистов и у него лично (здесь приводится не текст повести, а изложение смысла – М. З.).
«Так давайте выпьем, Иосиф Виссарионович, за здоровье командира второй роты Фарбера (один из героев награжденной повести Некрасова, еврей по национальности, в одноименном фильме его сыграл Инокентий Смоктуновский)», - предложил Некрасов. Сталин посмотрел на него ужасным взглядом. Некрасов выпил стакан водки и упал без сознания.
- Ведь этого не было, Виктор Платонович, конечно? Ведь это невозможно? - спросил я его.
Хвостенко в это время удваивал заказ – мы сидели на веранде одного из кафе в тени тента. Палило солнце.
- Конечно нет, что вы, я его и не видел никогда, Иосифа Виссарионовича, все придумал. А Бабий Яр вот был, тоже трудно поверить, но ведь был же.
Мы выпили по глубокой рюмке «кальвадоса», не чокаясь. Официант быстрым шагом вернулся к стойке.
Некрасов первым в СССР поднял тему невероятного уничтожения более 100 тысяч евреев в Бабьем Яру во время войны. Его сильно осуждали за эту тему, писали в газетах статьи, обсуждали на партийных собраниях. Он не оставлял Бабьего Яра и лежащих там убитых евреев никогда. Кровь их бушевала в этом лихом человеке, заставляя совершать необратимые поступки. Какое-то время Сталинская премия, офицерское звание тяжело раненого фронтовика, да и отличная по всем меркам проза прикрывали Некрасова, спасали от расправы. Потом это прикрытие ушло, и Некрасов стал одиноким, не слишком советским человеком, затравленным властью и коллегами по профсоюзному цеху.
На одном из собраний у него спросили:
- Ну как же так, Виктор Платонович, ведь в Бабьем Яру убивали не только евреев, а вы хотите памятник только им, неправильно это?
- Конечно там убивали и людей других национальностей, украинцев, русских, поляков... Но только евреев убивали за то, что они евреи, - ответил непреклонный Некрасов.
Памяти этого человека и евреев города Киева, убитых 70 лет назад в районе Лукьяновки в Бабьем Яру в столице советской Украины, посвящается эта статья.
За два дня 29-30 сентября 1941 зондеркоманда 4а под командованием штандартенфюрера Пауля Блобеля (входившая в состав айнзатцгруппы С под командованием д-ра Раше) при участии частей вермахта (6-й армии) и Киевского куреня украинской вспомогательной полиции под командованием Петра Захвалынского (сам Захвалынский никакого отношения к этим расстрелам не имел, так как прибыл в Киев только в октябре 1941 г.; в 1943 г. его убили немцы) расстреляли в этом овраге 33771 человек — почти всё еврейское население Киева. Дальнейшие расстрелы евреев прошли 1, 2, 8 и 11 октября 1941, за это время было расстреляно приблизительно 17000 евреев. Относительно 90 тысяч расстрелянных евреев письменных показаний нет. Но евреи эти были убиты именно тогда.
"Русские мужья провожали своих еврейских жен. Русские жены провожали своих еврейских мужей. Приближаясь к Бабьему Яру, мы услышали стрельбу и нечеловеческие крики. Я начала понимать, что здесь происходит, но маме ничего не говорила... Когда мы вошли в ворота, нам велели сдать документы и ценные вещи и раздеться. Один немец подошёл к маме и сорвал с её пальца золотое кольцо. Я увидела, как группа за группой раздеваются женщины, старики и дети. Всех подводят к открытой яме, и автоматчики расстреливают их. Затем подводят другую группу... Я своими глазами видела этот ужас. Хотя я находилась не совсем близко от ямы, я все равно слышала жуткие крики обезумевших людей и приглушённые голоса детей, звавшие: «Мама, мама...»
(Свидетельское показание Дины Проничевой, выжившей в Бабьем Яру).
Массовые казни продолжались вплоть до ухода немцев из Киева. 10 января 1942 года были расстреляны около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии. В 1941—1943 гг. в Бабьем Яру были расстреляны 621 член ОУН (фракция А. Мельника), среди них украинская поэтесса Елена Телига и её муж, у которого была возможность спастись, но он предпочел остаться с женой и коллегами по редакции «Украинского слова» (редактор Иван Рогач).
Кроме того, Бабий Яр стал местом расстрела пяти цыганских таборов. По разным подсчётам, в Бабьем Яру в 1941—1943 было расстреляно от 70000 до 200000 человек. Евреи-заключённые, которых нацисты заставили сжигать тела в 1943 году, говорили о 70-120 тысячах.
Невозможно не назвать еще три имени. Это футболисты киевского «Динамо» Трусевич, Клименко и Кузьменко, участники «Матча смерти», которые были расстреляны там же.
Сегодня клуб «Динамо» (Киев) играет в Тель-Авиве с местным «Маккаби» матч Лиги Европы, стоит вспомнить прошлое. Всем.
Несколько слов о судьбе нацистов – командиров убийц.
Генерал-майор Курт Эберхард, отдавший приказ о расстреле, не был осуждён — он умер в 1947 году в Штутгарте. Начальник айнзацгруппы Пауль Блобель был осуждён в конце 1940-х гг. к смертной казни. Комендант Киевской полиции Андрей Орлик (Анатолий Конкель) был уволен из полиции в конце 1941 года и убит неизвестным в Киеве в июле 1942 года Генеральный комиссар Киева Хельмут Квитцрау к ответственности не привлекался, умер в 1999 году.
Виктор Платонович Некрасов умер от рака в 1987 году.
Марк Меирович Зайчик – писатель и журналист. Жил в Ленинграде. В 1973 году репатриировался в Израиль. Работал журналистом на радиостанции "Голос Израиля" и в газете "Вести". Печатался в журналах "22", "Менора", "Континент", "Звезда" и др. Автор девяти книг прозы.
