Уж если проливным дождям и ночным заморозкам не удалось выжить этих людей с детьми и пожитками из городского парка а-Тиква в южном Тель-Авиве, значит дело – «швах» и на горизонте "еврейская весна" социального протеста.

И на что только не шла тель-авивская мэрия, чтобы освободить от непрошенных квартирантов зеленый парк. И одноразовые денежные подарки предложила (по десять тысяч шекелей семьям, по шесть – одиночкам), лишь бы только исчезли с глаз долой, и в суд обращалась, чтобы разрешить выселение.

Последние из могикан палаточного протеста – десятки жителей южного Тель-Авива, в том числе и несколько семей, - пока что не собираются отказываться от своего палаточного статуса, статуса бездомных, несмотря на то, что суд отсрочил выселение всего лишь до ближайшего воскресенья. «Из нашей искры возгорится новое пламя», - обещают они.

Вот наступит весна – выползут из своих арендованных нор старожилы района а- Тиква – нищие, бездомные, хронические потребители пособия по безработице в третьем поколении. И чего греха таить – присоединятся к ним репатрианты из числа социально слабых. И процесс пойдет.

Рони Азулай , житель палаточного городка: «Я бездомный в третьем поколении. Арендовал квартиру, пока было подешевле. Сейчас цены растут. В конце концов, все придут сюда. Палатка теперь – наш дом. И вся страна равнодушно наблюдает, как люди умирают на улице».

Рони Азулай лишился крыши, выйдя на свободу из «мест, не столь отдаленных». Сорокавосьмилетняя безработная, инвалид мать-одиночка Льюис застряла в долгах. Ютится с сыном в подаренной волонтерами армейской палатке. Здесь у нее и спальня, и салон, и кухня, и место для собаки.

Льюис, жительница палаточного городка: «Пособие – три тысячи шекелей и столько же стоит аренда самой дешевой двухкомнатной квартиры. А как растить пятилетнего сына? А детсад, а продленка, кружки, вещи, еда, аренда, электричество, вода и прочее? Отправила просьбу на социальное жилье, а мне говорят – у нас критерии, ты должна родить еще двоих детей. Тогда поставим на очередь».

У каждого своя история. Пятидесятилетнюю Сару добил развод с мужем, скиталась по квартирам подруг, теперь дожила до палатки, переживает: взрослый сын стал стесняться своей бездомной матери. А вот бездомного пенсионера Рахамима – ветерана израильских войн - дочери периодически навещают.

Рахамим, житель палаточного городка: «Мне нечем дышать в палатке, мне не хватает воздуха. Был такой сильный дождь. У меня до сих пор мокрые сандалии».

Мирав, дочь Рахамима: «Я пришла навестить папу в палатке. А куда деваться? Я сама мать-одиночка, у меня семеро детей. Живем в трехкомнатной квартире. Где мне его принять? Такое несчастье. Папу недавно обокрали. Залезли ночью в палатку, забрали пособие – две тысячи шекелей и телефон. И никому никакого дела. А ведь папа - участник Шестидневной войны и войны Судного дня».

Рони Азулай: «Мэрия пыталась людей подкупить одноразовыми подачками, чтобы ушли отсюда. Кое-кто ушел. У кого-то ребенок заболел на холоде, кому- то деньги срочно были нужны. Предложите стейк голодному – он его съест. А мы на эти подачки не «купились». Потому что это не решение проблемы. Нам нужно жилье».

«Жилье сейчас и немедленно», - заявляют они. Иначе – ни шагу назад. Грядущая эвакуация их тоже не пугает. В «городе без перерыва» еще немало зеленых парков. Взять тот же комфортный а-Яркон. Чуть ближе к обеду в парке а-Тиква появились аутсайдеры. Те самые, что «купились» на одноразовые денежные подарки.

Рахель: «Мне дали шесть тысяч. Я инвалид стопроцентный. У меня онкология. Шли дожди. И я согласилась уйти на квартиру. Мне сказали – Рахель, будь спокойна. И что? Отдала долги. Месяц пожила на съеме, и я опять на улице. Я 30 лет жду от государства квартиру».

Типичный социальный случай в третьем поколении. Рахель признается – никогда в жизни не работала, с детства числилась на учете у соцработников - как обездоленная, слабая, неимущая, прошедшая через огонь и воду… Гвозди бы делать из этих людей...

Людмила Зузовская, Михаил Шварц, служба новостей 9 канала.