В один из недавних дней с утра шел сильный дождь, я ехала на работу и слушала по радио своего любимого ведущего Рази Баркаи.
Только такой многоопытный ведущий-новостник, каким является Рази, может позволить себе сказать своим слушателям: "ну что ж, сегодня у нас не так много новостей, так что можем снова послушать колыбельные, которые нам пели наши мамы и бабушки".

И вот в плотном потоке машин на многополосной трассе Иерусалим – Тель-Авив я слушала, как в радиоэфире пели мои сотечественники,
а по данным Еврейского агентства – оно-то знает, в Израиле живут выходцы из девяноста стран – и вот они пели по-английски, по-американски и по-шотландски, на французском, арабском и идише, на польском и турецком.

Замечу еще раз – речь идет об утренней, как правило, динамичной, насыщенной актуальными событиями программе нашей армейской радиостанции, и вдруг – колыбельные.

Пел сам Рази, пели его коллеги – публицист Ирит Линор, невероятно острая на язык в своей программе, пела политический корреспондент второго канала израильского телевидения Рина Мацлиах, известная своими неудобными вопросами политикам и министрам, включая премьера.

А каждый из тех, кто звонил, рассказывал свою короткую историю. Ривка, к примеру родственница великой Мерседес Сосы, приехала в Израиль из Аргентины с мужем и четырьмя детьми. Мужа потеряла в войну Судного дня, потом - старшего сына. Теперь у нее внуки в армии, им она посвятила свою колыбельную по-испански.

Рина Мацлиах, кстати, спев по-французски бабушкину колыбельную, поделилась удивительным наблюдением – во всякой колыбельной, сказала Рина, обязательно есть элемент жестокости, насилия. А ведь так и есть – «придет серенький волчкок и укусит за бочок» - и это еще не самый страшный вариант. Отчего так?

Шел дождь, по шоссе вместе со мной ехало много народу на работу и по делам, было начало рабочего дня, и потом оказалось, что среди моих знакомых очень многие слушали ту передачу, и не могли оторваться. Хоть мы и народ, не могущий и получаса прожить без новостей и политики. Но каждый слушал и думал о своей колыбельной, а я подумала, что чаще всего пела дочери вовсе даже не колыбельную, а просто свою любимую - Вертинского на стихи Гумилева «И вот мне приснилось, что сердце мое не болит».

На выходные приехала моя взрослая дочь, и сказала: «На этой неделе была у Рази передача про колыбельные песни. Я думала, что вот ты сейчас мне позвонишь и споешь ту песню, ну, помнишь, про сердце?»...