Символическим "прочерком" в израильском удостоверении личности моавитянке Рут, соединившей судьбу с евреем, козырять не пришлось. Но этот библейский пример верности еврейскому народу стал первым зафиксированным фактом гиюра.

"Мой народ – твой народ, мой Бог – твой Бог" – видимо, не случайно знаменитый отрывок из Книги Рут включен в учебник "Курс изучения иудаизма и сионизма". Тот самый, что дал путевку в новую жизнь тысячам репатриантов, прошедших курс по подготовке к гиюру.

Говорит Лев Барамович, выпускник курса гиюра, Ашкелон:

- Просто мы дети галута. Мы сюда поднялись для того, чтобы стать евреями не по паспорту, а по состоянию души.


Говорит Маргарита Лапскер, выпускница курса гиюра, Ашкелон:
- Мы мечтаем стать частью еврейского народа.

Говорит Татьяна Скок, выпускница курса гиюра, Ашкелон:

- Меня это больше свяжет с народом.

Очередной выпуск курса в ашкелонском ульпане по подготовке к гиюру. Позади – десять месяцев учебы. Впереди – раввинатский суд. Красивая финишная прямая. А куратор курса Александр Риман, выпустивший с добрую сотню аналогичных классов, волнуется, как в первый раз.

Говорит Александр Риман, преподаватель иерусалимского Института изучения иудаизма:

- Чудо еврейского народа состоит в том, что он существует почти три с половиной тысячи лет. И существует во многом за счет геров. Когда иногда говорят – а кто такой еврей? Я говорю: еврей – это, прежде всего, гер. Человек, который прошел путь от того, кем он был. И вообще слово "еврей" - от "лаавор" – переход, движение.

Затем своим новоиспеченным выпускникам он приведет в пример отца Авраама, тоже рожденного неевреем, но ставшего евреем по духу. И совсем уже свежий пример. Недавняя выпускница ашкелонского курса Адасс-Елена Степ. В июне 2011 года успешно прошедшая раввинатский суд, по поводу которого Елену тут же засыпают вопросами.

Как было? О чем спрашивали? Нужно ли штудировать Танах?

Говорит Адасс-Елена Степ(обращается к классу):

- Нужно понять – зачем вы это делаете. Вот что вас будут спрашивать. В тот момент, когда вы сможете ответить на этот вопрос…

Хороший вопрос – для самой Елены растянувшийся на целых тридцать лет. На то, что было до и после репатриации. На детство в далеком узбекском Андижане, куда в годы второй мировой репатриировался с семьей ее дед по отцу Абрам Менделеевич Степ. Уроженец Винницкой области, прекрасно говоривший на идише и иврите. В оригинале читавший Шалом Аллейхема. Но в эпоху развитого социализма вынужденный скрывать свою приверженность к иудаизму.

Говорит Эммануил Степ - отец Елены:

- Если бы мой отец – ее дедушка – видел бы и знал бы это – что происходит у нас, как мы живем в Израиле, как дочка наша стала настоящей иудейкой, и как она нас старается к этому приобщить.

В далеком провинциальном Андижане в эпоху советской действительности, по правде говоря, не до того им было. Тянули лямку – от зарплаты до зарплаты. Родители Елены – отец-Эммануил Степ – еврей по Галахе и мама Светлана Землинская – дочь еврея, но нееврейка по Галахе, даже боялись подумать о репатриации в Израиль. Волны еврейского отказничества до полусонного Андижана докатывались легким штилем.


Говорит Елена Степ:

- Мы жили вперемешку и учились вперемешку. И уважали друг друга и все праздники – и корейские, и еврейские, и узбекские. Все было легко и просто. Когда начали взрослеть и говорить – кто какой национальности – начались отклики. И негативные тоже, споры неприятные. Но когда я получала паспорт, я уже писала – "Еврейка".

Чуть позже у нее появился свой круг общения – еврейская молодежь. И вскоре Елену пригласили на работу координатором в Андижанское отделение еврейского агенства "Сохнут". Затем по программе Таглит Елена посетила Израиль. А позже была поездка в Польшу, в концлагерь Освенцим, приуроченная ко дню Катастрофы.

Говорит Елена Степ:

- Мне посчастливилось участвовать в семинаре по катастрофе европейского еврейства. Я была в Польше. Где миллионы нас и погибли. Если судьба сложится и бог подарит мне такую возможность, я хотела бы пополнить еврейское население. Хочу деток – еврейских израильских деток.

Вот, собственно, и главный посыл – причастность к еврейскому народу - подтолкнувший Елену Степ на репатриацию в Израиль и на гиюр, необходимость которого даже не обсуждалась в семье.

Говорит Эммануил Степ отец Елены:

- Обязательно нужно было. Потому что и жить в дальнейшем, и выйти замуж и родить ребенка, чтобы он был настоящий ватик.

Говорит Елена Степ:

- Так сложилось, что я достаточно легко влилась в израильское общество. Благодаря учебе. Что я очень ярко русской себя здесь не ощущаю. Возможно, такова моя позиция. Я изначально с этим не согласилась. Более того – не только, что я русская – как тут воспринимают всех русскоговорящих. Я с Узбекистана. Я поправляю людей. Особой связи с Россией у меня нет.

А это уже характер. Это уже стиль жизни, не позволяющий плыть по течению в ожидании падающих с неба благ. Репатриировавшись, Елена немедленно занялась высоким ивритом в кибуцном ульпане для олим-академаим. Затем к своей первой академической педагогической степени добавила учебу в Бар-Илане. Переквалифицировавшись на соцработника по реабилитации душевнобольных людей. За неполные пять лет работы в этой очень непростой сфере, Елена Степ вернула к нормальной жизни десятки больных людей. Выкраивая свободное время для курсов гиюра. Это ли не еврейство по духу.

Говорит Елена Степ:

- Мне очень обидно за людей, что не умеют ценить друг друга. А в процессе познания иудаизма для меня это было настолько ярко. Что это самое важное. Именно – отношение к ближним. Что мы делаем для этого. И наверное. Поэтому я выбрала себе имя Адасс.

В контексте иудейского праздника Суккот, оригинально трактующего типы людей, Адасс – благоухающий мирт, ассоциируется с теми, кто не жалеет сил на добрые дела для ближних.

Говорит Елена Степ:

- Внутреннее состояние, что я, да, отношусь к народу, который есть за что уважать – вот что мне было важно, будет важно всегда.

Людмила Зузовская, Вячеслав Книжин, специально для программы "Вовремя!"