Итак, голодовка. В самый разгар летнего сезона. Конструкции для палаток готовы. Осталось натянуть тенты. И вперед. Потому что люди устали ждать. Потому что одной залетной шальной ракеты или серьезного толчка хватит ашдодскому амигуровскому комплексу " Мерказ пладот", чтобы превратиться в груду металлоконструкций и асбестовых плит. Вместе со стаями крыс, мышей и тараканов, наводнивших аварийные дома. Илан, отец пятерых детей, уже не раз и не два пытался отремонтировать свое трехкомнатное социальное бунгало, но тщетно. Где тонко, там и рвется. Чернеют от грибка стены, трухлявятся трубы, обваливается насквозь прогнившая кухня. А ночами по квартире фланируют откормленные крысы.

«Этот дом не для жилья. Хотя здесь живут и пожилые, и дети. Здание обшито асбестом. Кругом дыры. Трещины. Прогнившая инсталляция. Я 10 раз пытался отремонтировать, замазать, подкрасить. Приходите к нам после восьми вечера посмотреть. Как гуляют по квартире крысы. Я уже готов жить на улице, в картонной коробке», говорит житель комплекса Илан.

А так красиво все начиналось 40 лет назад.

Это карточный дом, еще в начале семидесятых построенный на деньги заокеанских спонсоров, сооружен был явно на скорую руку. Кому пришла в голову идея изменить статус этого временного жилья на постоянное – сегодня уже не столь важно. Сегодня этот 84-квартирный дом, в народе именуемый "раковым корпусом", служит яркой иллюстрацией наших "достижений" в социальной сфере.

Когда из собственности Еврейского агентства комплекс перекочевал под крышу минстроя и «Амигура», автоматически сменив временный статус на постоянный, 84 семьи получили ордера на вселение в так называемое социальное жилье. С асбестовой обшивкой, подгнившими аварийными конструкциями. Наивные люди и не догадывались, пока нетипичная статистика онкологических заболеваний не начала косить без разбору взрослых и детей.

Лев Дворкин житель комплекса "Мерказ пладот": «Так тут уже не один человек помер. Молодой парень с пятого этажа умер от рака колена».

У самого Льва Дворкина, прожившего в комплексе более десяти лет, на этот счет имеется персональная страшилка с историей болезни собственного внука. Когда-то здорового, шустрого мальчишки.

«Я считаю, с ногами у него случилось от дома. Он ходил хорошо с детства. Бегал. Я его не мог догнать. А сейчас он ходить не может. Надо его придерживать за руку», рассказывает Лев Дворкин.

«Моя младшая дочь страдает от астмы, заболеваний легких, почек. 269 посещений врача за последние пять лет», - присоединяется к разговору Сигалит Охана.

И Римма подтверждает: «У нас почти на каждом этаже люди, заболевшие раком. В том числе и я».

Три солидных субъекта, ашдодская мэрия, компания Амигур и министерство строительства, судя по всему, не пытаются объединить усилия в решении квартирного вопроса 84 семей, попавших в большую квартирную беду. Обещанный мэрией проект пинуй-бинуй, как считают жильцы, затягивается на неопределенный срок. А жить и растить детей нужно сегодня.

Раиса Станкевич жительница комплекса: «Ирия отмахнулась. Здесь столкновение интересов между ашдодской ирией и министерством строительства».

«Сначала говорили пинуй-бинуй будет в течение 8 лет. Потом мэр города сказал по радио, что 4 года. Об этом он говорил три года назад. Вот почему мы начинаем голодный протест. Чтобы депутаты и министры узнали о том, как живут в таких условиях люди, как умирают от рака».

Мы начинаем голодовку, потому что не хотим жить в асбестовом доме и ждать – непонятно сколько лет. Ломайте комплекс. Выселяйте нас отсюда в другие временные квартиры. Никто не просит построить здесь дворец. В конце концов, переселяйте нас в каравиллы, как это сделали с жителями Гиват А Ульпана», говорит жительница комплекса Галит Хитуси.

«Тронешь – рассыплется» – горько шутят они про свой дом. Прекрасно понимая – нет в Израиле ничего более постоянного, чем временные аварийные варианты.

Репортаж Людмила Зузовская (оператор Вячеслав Книжин), Служба новостей 9-го канала