Как мы уже сообщали, в пятницу (12.10) тель-авивский суд постановил передать все документы из архива Франца Кафки, которые вывез в Страну Израиля его друг Макс Брод, в Национальную библиотеку в Иерусалиме.

Таким образом, судья Тали Копельман поставила точку в процессе, который длился пять лет и по своему драматизму напоминал сюжет одноименного произведения самого Франца Кафки. Суд принял сторону адвокатов, представлявших крупнейшую библиотеку Израиля.

Они настаивали на выполнении предсмертной воли известного писателя и композитора Макса Брода, который репатриировался в Страну Израиля в 1939 году и скончался в Тель-Авиве 29 лет спустя. В то же время на своем праве владеть архивом Кафки настаивали Хава (Ева) Хоффе и ее сестра Рут Визлер - дочери секретарши Макса Брода Эстер Хоффе.

По словам истиц, Макс Брод - член Художественного совета Театра «Габима» - передал своей секретарше архив Франца Кафки с правом распоряжаться им по своему усмотрению. Как сообщает газета «Гаарец», позицию сестер Хоффе поддерживали адвокаты из Германии, которые считали, что архив германоязычного писателя-еврея должен принадлежать европейской стране.

Часть документов из архива Кафки уже были проданы сестрами Хоффе покупателям из Германии и, возможно, они вскоре будут выставлены на аукцион. Самые известные аукционные дома мира «воюют» за архив Франца Кафки, заранее объявляя, что исходная цена предполагаемых лотов будет составлять миллионы долларов.

Чем же так привлекает современных исследователей, читателей и аукционистов наследие Франца Кафки? И почему так важно, чтобы его архив все-таки остался в Израиле? По-видимому, все дело в принципальном вопросе о том, кому принадлежит талант и творческое наследие еврея, который, казалось бы, был примером «успешной ассимиляции» в мировом культурном пространстве – пусть не при жизни, а уже после смерти.

На самом деле, еврейская и сионистская составляющая в творческом и мировоззренческом наследии Кафки все еще остается недостаточно исследованной. А точнее говоря, те, кто пишут о Кафке (даже в Израиле), чаще всего стесняются «выпячивать» этот вопрос.

И, например, забывают упомянуть о том, что родители дали мальчику, родившемуся в 1883 году в одном из домов бывшего пражского гетто, еврейское имя Аншель. И именно это имя начертано на иврите на его могильном камне на новом Еврейском кладбище в Праге… Сам Кафка иврит изучал достаточно серьезно и не исключал возможности репатриации в Страну Израиля.

О том, что главные герои главных романов Кафки, несмотря на их подчеркнуто нейтральный облик «людей ниоткуда» - это, по сути, угнетаемые и бесправные евреи, которые изо всех сил пытаются выбиться в люди и получают один удар за другим, впервые написала известный филолог историк и публицист Хана Арендт в своем очерке о жизни и творчестве великого писателя в сборнике «Скрытая традиция».

«Я впервые понял смысл рассказа «Превращение», когда нацисты заставили меня надеть на рукав «желтую звезду» и я, фактически, превратился в насекомое», - говорили несколько человек, с которыми автор этих строк беседовал во время работы в фонде Спилберга.

О еврейской составляющей творчества Кафки, о его отношении к истории и традиции своего народа, можно писать еще очень много. И, судя по всему, передача в Иерусалимскую библиотеку архива великого писателя позволит нам лучше понять, кем же все-таки он был – евреем, немцем, чехом или гражданином Вселенной…

На фото: Франц Кафка