Эти загаженные ступеньки, темные прихожие, крохотные жилые "пенальчики" с местом для кровати, тумбочки и унитаза, уже стали классикой современных израильских реалий. Знаменитый многоквартирный дом в Бат-Яме на улице Бальфур, 2. Покойный ныне хозяин недвижимости поделил большие квартиры на 4, 5, 6 "пеналов" площадью в несколько квадратных метров, и по доступным ценам сдал в аренду почтенной публике из бывшего Союза.

Жанна Кузьмина жительница Бат-Яма Как говорил покойный хозяин этого дома, я вам вместо мисрад клиты. Это была правда. В свое время здесь было жилье за 400-500 шекелей.

Сотни квартир, доступная цена - и немыслимые условия, наспех оборудованная инфраструктура, наружная электропроводка. Как за долгие годы квартирного эксперимента здесь не случилось большого пожара, взрыва газовых баллонов, или какой еще катастрофы - большой вопрос. Местные власти зашевелились только к лету прошлого года - и то с подачи журналистов. К июлю нынешнего года было принято постановление суда о прекращении эксплуатации здания - из-за угрозы для жизни жильцов. А дальше начинается драматичная развязка этой квартирной драмы.

На самом деле эти трущобы, этот бат-ямский "терем-теремок" с сотнями квартир площадью в считанные квадратные метры, был единственным вариантом для одиноких пенсионеров, неимущих репатриантов. Как говорится, жильем по карману. Другой альтернативы на сегодняшний день у них нет. Разве что кроме улицы.

Постановление о выселении вступит в силу нынешней осенью. О чем бат-ямская мэрия корректно предупредила жильцов настенными листовками, попросив " добровольно и своевременно освободить квартиры".

Говорит Изабелла Абаева: «Есть решение суда, первого числа начинают выселять и думают, что здесь живут хаеты. А здесь хаеты не живут».

Говорит Александр Байбеков: «Я был у маклера. Минимум - 2800-2900. Это только за квартиру плюс услуги. А где взять деньги на лекарства?»

Говорит Любовь Дворкина: «Вот здесь поставлю палатку. Мне некуда идти. Не на что идти. У меня нет сбережений».

Говорит Александр: «Я буду бездомным, бомжом. Буду сидеть с вещами на улице. Зима, дожди скоро».

Около тридцати семей, квартирующих на Бальфур, два, дожидаются своей горькой участи накануне выселения. Кто-то арендовал квартиру на свободном рынке, кому-то муниципальные соцслужбы помогли с социальным жильем на периферии. Но лес рубят-щепки летят. Пока в остатке тридцать семей. В большой суматохе никто не вспомнил о семидесятипятилетнем Владимире Кожушнере, пережившем два шунтирования, частичную ампутацию топы, и арендующем вместе с женой считанные квадраты в одном из лабиринтов знаменитого дома. Это помещение - тумбочка-кровать и унитаз - напоминает новому репатрианту из Украины подвал. в котором еще пацаном в период Катастрофы, два года он скрывался от немцев.

Говорит Владимир Кожушнер: «Когда подумаешь, что там сидел в подвале, когда прятался во время войны, сейчас тоже самое - от кого прячусь - не знаю. И все угрожают выселить . А куда я пойду?»

Говорит Валентина Кожушнер: «Не нужны мы, оказывается, в этой стране. Как бы в родной стране».

Говорит Владимир: «Понимаешь, как будто ты лишний на этом свете».

Гораздо труднее найти крайнего в этой ситуации с лишними людьми.

Говорит Авив Кейнан зам. гендиректора мэрии Бат-Яма: «Бат-ямская мэрия в этой ситуации оказалась между молотом и наковальней. С одной стороны у многих жильцов этого дома нет никакой альтернативы. С другой стороны - в таких страшных условиях тоже нельзя жить. Мы сейчас в роли посредников между неустроенными жильцами и различными министерствами - абсорбции, строительства, - которые должны решить квартирный вопрос этих людей».

Мэрия обещает приложить максимум усилий, чтобы найти решение для большинства неустроенных жильцов, и подождать с выселением. Министерство абсорбции, ссылается на то, что - мол, здание частное, ведомству не подотчетно. Но представители министерства все же встретились с жильцами, предложив им решение проблем. А жильцы почему-то не проявили заинтересованности в этих предложениях».

Говорит Жанна Кузьмина: «Им ничего не предлагали. Им предлагали только периферию. Французская деревня в Ашкелоне, Нетивот, Кирьят-Гат. Причем, там квартиры – это даже не квартиры. Это бараки».

Говорит Любовь Дворкина: «А где эта программа Трахтенберга?»

Говорит Владимир Кожушнер: «А тут получилось, что мы на произвол судьбы брошены. Сами как можем выживаем. Трудно».

Людмила Зузовская, Вячеслав Книжин, Служба новостей 9 канала