Полтора миллиона беженцев, 134000 убитых граждан Ирака (погибших в результате военных действий и террористической деятельности шиитских и суннитских военизированных группировок) и полное отсутствие оружия массового уничтожения – так выглядят десять лет войны в Ираке в цифрах.

Однако, даже эти цифры, которые говорят сами за себя, вряд ли могут передать всю гамму эмоций, которую испытывают жители Ирака по отношению к этому судьбоносному событию, которое навсегда изменило ход истории на Ближнем Востоке. Ирак, который когда-то оспаривал титул лидера арабского мира у Сирии и Египта, и соперничал с шиитским Ираном, оказался на грани распада. Падение суннитского режима в Ираке способствовало усилению Исламской республики и ее позиций в районе Персидского залива. Жестокой диктатуре на смену пришло безвластие, породившее на свет беспрецедентное насилие и анархию, которые сегодня усердно имитируют радикальные элементы в соседней Сирии.

Усилились позиции "Аль-Каиды" и прочих джихадистских движений: вторжение западных сил в Ирак как нельзя кстати вписалось в их концепцию борьбы с неверными, даже в том случае, если их руками был уничтожен не менее ненавистных светский арабский режим. Пока американцы использовали войну в Ираке как разменную карту в своей внутренней политике, в Фаллудже, Рамади, Куфе и Басре искали свободные места на переполненных кладбищах, чтобы похоронить своих мертвых. В Лондоне выясняли вопрос о том, знал Тони Блэйр или не знал, что Саддам Хуссейн на самом деле не располагает оружием массового уничтожения, а в Ираке сотни тысяч шиитов и суннитов бежали из смешанных городов и деревень, укрываясь от "Батальонов смерти" "Аль-Каиды" и от шиитских "Полков ас-Садра", следуя конфессиональным линиям разлома.

В экономическом плане на войне в Ираке заработали только американские производители оружия и иракские курды, которые, наконец, получили контроль над нефтеиндустрией в своей стране и принялись за возведение дежурного Дубая в Иракском Курдистане.

10 лет спустя после начала войны в Ираке продолжают греметь взрывы и теракты. Если судить по статистике, которую публикуют в США, объем террористической активности несколько снизился за последние два года, однако это всего лишь означает, что ситуация перешла из категории "ужасная" в "очень плохую". Демократически избранное правительство шиита Нури аль-Малики поддерживает тесные отношения с Ираном, а "суннитский треугольник" – в основном провинция Анбар, вновь гудит, как растревоженный улей. Сунниты, которые годами находились на лидирующих позициях, вдруг оказались преследуемым меньшинством, и мириться с этой ситуацией они не собираются.

Два извечных вопроса – кто виноват и что делать – продолжают в разной степени тревожить иракское население, которое пока еще помнит относительно спокойные "довоенные времена". Относительно спокойные – потому что во времена Саддама никогда нельзя было знать, когда за тобой явятся люди из "мухабарат", что может стать причиной для кляузы, доноса, ареста, и кто из родственников или друзей Саддама встанет на твоем пути, или на пути твоей дочери, сестры или жены.

В отношении первого вопроса – в Ираке царит единство мнений даже среди представителей противоборствующих лагерей: виноваты американцы и британцы. Шииты считают, что они неправильно провели операцию по "освобождению Ирака" от гнета Саддама, а многие сунниты, а также христиане (в особенности те, кто был приближен к кормушке) убеждены в том, что жизнь была прекрасна, а единственной целью вторжения был развал Ирака. Бесспорно, 2-я война в Персидском заливе зиждилась на лживой основе – утверждении о том, что Саддам располагает оружием массового уничтожения, которое он может применить и против своих граждан, и против других стран (Кувейта или Израиля).

Нет сомнений в том, что американцы и британцы совершили немало фатальных ошибок, полностью отстранив функционеров из партии БААС от власти – они были единственными, кто что-то понимал в управлении этой страной. Унизив суннитов и возвысив шиитов, не рассмотрев картинку поподробнее, Бремер и Вулфовиц своими руками ввергли Ирак в пучину междоусобицы. Американские солдаты спасли бы немало человеческих жизней, если бы не было скандала Абу-Грейб, сопряженного с издевательствами над заключенными и т. д. и т. п.

Но была бы судьба современного, послевоенного Ирака совершенно другой, если бы Западу удалось избежать всех этих промахов? Ведь нет сомнений в том, что конфессиональный конфликт между шиитами и суннитами существовал в Ираке задолго до прихода к власти Саддама Хуссейна: угольки тлели постоянно, и, когда в стране подул ветер перемен, разгорелись с полной силой. Возможно, что подобный сценарий был бы уделом Ирака и в том случае, если бы Саддам Хуссейн был отравлен, застрелен или просто тяжело заболел. Ненависть в поддерживаемых Ираном шиитских кругах по отношению к "нечестивцу" Саддаму была основным элементом, объединяющим противоборствующие шиитские кланы и группировки в Ираке. Экономика страны, серьезно пострадавшая от санкций и провальной фискальной политики, проводимой режимом БААС, к моменту вторжения уже практически не функционировала, а "Аль-Каида" уже действовала в то время и в Ираке, и в меньшей степени в Сирии.

Так что в своих сегодняшних бедах иракцам не приходится винить только завоевателей-освободителей, но, безусловно, и самого Саддама, и Хашемитскую династию, не забывая и о сэре Марке Сайксе и Франсуа-Жорже Пико, авторах небезызвестного соглашения о разделе Ближнего Востока на зоны влияния между Францией и Великобританией. Так, в общем-то, можно и до шумеров с аккадами дойти.

Понятно, что пока в Ираке будут заниматься поиском ответа на вопрос "кто виноват", на решение других вопросов время уже не останется – уж очень это трудоемкое занятие. Кроме того, серьезная дискуссия на тему о том, что нужно сделать для того, чтобы положить конец анархии и насилию и способствовать процветанию одной из самых богатых (потенциально) стран Ближнего Востока чревата весьма тревожными оценками и болезненными осознаниями. Для того, чтобы создать для себя и своих детей более или менее светлое будущее, иракцы должны исторгнуть из себя религиозный экстремизм и нетерпимость, положить конец клановой системе, которая принимает решения за индивидуума, способствовать равенству между полами, развивать промышленность, создавать свободный рынок – в общем, вытаскивать себя из вязкого и топкого болота за волосы.

К счастью, волна иммиграции из Ирака не смыла с собой всю прослойку интеллектуалов, писателей, аналитиков и ученых, которые не боятся смотреть правде в глаза. В иракской прессе появляется немало критических статей о судьбе иракской нации, о необходимых переменах и реформах в образовании, статусе женщин и так далее. Некоторые возразят и напомнят, что при Саддаме значительное количество молодежи училось в университетах, да и положение женщин было гораздо лучше. Однако, в тот раз эти реформы были сопряжены с насилием, они спускались сверху, как запрет на ношение хиджаба в Турции Ататюрка. На этот раз эти реформы – когда они придут - должны быть доподлинно общественными, иначе они и на этот раз останутся чужеродными и не привьются на иракской почве.

На фото: армия в Ираке