По утверждению инициаторов этих поправок – конечно. Мы не можем себе позволить роскошь быть ближневосточной Италией. Причём роскошь – это не метафора. Досрочные выборы – это не только огромные расходы на организацию непосредственно голосования.

Это и множество косвенных убытков. Например, в нынешнем году – это закрытие многих проектов и отмен госзаказов из-за того, что государственный бюджет до сих пор не принят. Поэтому, если кто-то способен собрать 61 депутатский голос для поддержки вотума недоверия, должен быть не только разрушителем, но и созидателем.

Он должен на основании тех же голосов сформировать новое правительство, которое и будет руководить страной до следующих, очередных выборов. Также не стоит распылять государственное финансирование, поощряя создание карликовых партий.

Поэтому повышение электорального барьера представляется своевременным и оправданным.

С другой стороны, система пропорционального представительства появилось в израильской политике не случайно. Это наследство от выборов в Общинный совет («Ваад ха-ишув»), который руководил страной до официального создания государства Израиль.

Давид Бен-Гурион, человек, которого трудно заподозрить в излишней тяге к демократизму, считал необходимым сохранять эту норму. Причём, сохраняя низкий электоральный барьер – 1%. Ему указывали, что это даёт шанс экстремистам, приводя в пример организацию ЛЕХИ, которую Бен-Гурион искренне ненавидел.

Члены ЛЕХИ создали свой независимый список и даже провели одного депутата в Кнессет первого созыва. Бен-Гурион отвечал, что отмена существующей ситуации возможна лишь с переходом к территориальной избирательной системе (по избирательным округам). Даже после ухода Бен-Гуриона существующую систему было решено сохранить, чтобы любые группы населения могли получить своё представительство в Кнессете.

Выдвижение различных условий к принятию вотума недоверия также представляется проблематичным. Причём считает эту меру проблематичной… лично Биньямин Нетаньягу. Он достаточно точно объяснил свою позицию в далёком 2001 году.

Тогда депутаты Кнессета и премьер-министр избирались отдельно. Нетаньягу отмечал, что досрочные выборы премьер-министра без смены состава парламента не имеют смысла. Это всё равно, что залить новое вино в старые мехи. Для него это не было пустой болтовнёй.

Когда Барак ушёл в отставку, а Кнессет остался прежним, Нетаньяху отказался от борьбы за пост премьер-министра. Нетаньяху повторил эти же доводы и после того, как из-за начавшегося уголовного преследования Эхуд Ольмерт отказался от поста председателя партии Кадима.

Его место во главе партии заняла Ципи Ливни, но сформировать новое правительство не смогла. Так Ольмерт оставался на своём посту премьер-министра почти до официального окончания каденции. Этот абсурд завершился лишь с досрочными выборами. Нетаньяху тогда назвал результаты выборов 2008 года не только победой партии Ликуд, но и победой демократии.

Что ни говори, а ведь прав Нетаньяху. Ни в каком из действующих законов не сказано, что лидер правящей коалиции становится главой правительства с диктаторскими полномочиями. Если депутаты Кнессета окончательно теряют чувство ответственности перед своими избирателями, досрочные выборы становятся вполне оправданной мерой.

Сейчас же мы можем столкнуться с ситуацией, когда и сейчас не сильно страдающие от «внимания» избирателей, теперь могут и вовсе наплевать на свои обязанности, даже не принимая госбюджет. Теперь, по крайней мере, полных четыре года, им абсолютно ничего не грозит.

Жалко, что Нетаньягу сейчас в Китае. Так и хочется его спросить, когда он был действительно прав: сейчас или в совсем не далёком прошлом.А также, кто его убедил в том, что Ликуд всегда будет у власти и рычаги парламентской борьбы ему больше не понадобятся.