x
channel 9

Автор: Марк Зайчик Фото: 9 Канал

Повторяется ли история? Великая победа Израиля в праздник Шавуот 1981 года

События, описанные ниже, происходили 32 года назад. Ничего и никогда не повторяется в истории. Но полное ощущение того, что все это происходит сегодня и сейчас, только некоторые имена героев другие, не оставляет при изучении происшедшего. Автор не раздает оценок кому бы то ни было, не занимается сравнениями. Тогда, в 1981 году, это было именно так. А про то, как и что происходит сегодня, напишут потом.

Во время предвыборной кампании 1981 года некоторые оппоненты обвиняли премьер-министра Менахема Бегина в политических расчетах во время принятия им решения о бомбардировке атомного реактора в Багдаде. Бегин отмахивался от этих слов, как от мух, не считая нужным отвечать на обвинения, мол, пусть говорят, что хотят. Лишь однажды, выступая на предвыборном митинге, раздраженный Бегин, человек пафосный, громко сказал, обращаясь к огромной толпе сторонников:

«Вы меня хорошо знаете. Некоторые политические противники в Израиле обвиняют меня в том, что я послал наши самолеты бомбить атомный реактор в Багдаде, думая о лишних голосах на выборах в Кнессет. Можно ли себе представить, чтобы я послал наших парней, наших лучших солдат на смертельную операцию, результат которой был сомнителен, ради своих амбиций? Можно ли себе представить, что я пошлю молодых людей на смерть ради выборов, скажите?»

И толпа загудела: «Нет, этого не может быть, мы любим тебя, ты лучший, мы любим тебя и верим тебе!». Это не были подставные лица. В Израиле 1981 года любили Бегина, обожали его, даже боготворили.

Автор присутствовал тогда при разговоре нескольких взрослых здравомыслящих людей, которые всерьез утверждали, что Бегин - уроженец марокканского города Фес. «Там он вырос, я знаю улицу, на которой жили его мама и папа, знаю няньку его, он говорит на нашем наречии, обожаем его», - сказал один из них. Остальные кивали в знак согласия с говорившим.

Выборы в Кнессет десятого созыва были назначены на июль 1981 года.

Выступая в программе израильского ТВ «Мокед», Бегин сообщил, что он намеревается находиться на посту главы правительства еще два года. «В возрасте 70 лет я уйду с этого поста. У меня нет никакого политического наследника. Когда это будет надо, то наследник Бегина будет избран демократическим путем», — сказал он, отвечая на вопросы.

Стоит запомнить эти слова Менахема Бегина. В августе 1983 года больной, подавленный Бегин ушел с поста главы правительства.

Бегин пришел к власти в Израиле 17 мая 1977 года.

Вот как пишет о происходившем в то время на заседаниях правительства журналист Шломо Накдимон в своей книге «Пылающий тамуз»:

«Господа, — сказал Бегин присутствовавшим на заседании министрам, — я прошу вас подумать, уделить этой проблеме много раздумий в направлении наших возможных действий. Мы должны устранить эту опасность».

Любопытно, что позиции сторонников бомбардировки иракского реактора активно придерживался и профессор Юваль Нээман, в прошлом один из руководителей АМАНа (военная разведка ЦАХАЛа), и один из претендентов на Нобелевскую премию в области физики. Позже он стал депутатом Кнессета. Он несколько раз повторял Эзеру Вейцману (министру обороны) о необходимости уничтожения иракского ядерного реактора, и тот всегда отвечал на эти требования отказом.

Из Ирака же пока приходили откровенные заявления официальных лиц этой страны о «единственном разрешении проблемы сионистского государства — его уничтожении». «Ирак никогда не даст своего согласия на существование сионистского государства на земле Палестины», — звучало и такое.

В марте 1975 года ливанская газета «А-Дустур» сообщила, что Франция намеревается предоставить Ираку атомный реактор или атомную электростанцию своего производства».

10 января 1976 года лондонская газета «Дейли мейл» предупредила: «Ирак способен в ближайшее время добиться возможности производства атомной бомбы. Атомный реактор «Осирак», который будет построен в предместьях Багдада, должен стать самым современным и большим на Ближнем Востоке. Франция не сможет осуществлять настоящий контроль над тем, что будут делать иракские ученые и инженеры в «Осираке».

Иракский атомный реактор был, естественно, одной из первых и важнейших тем, затронутых и обсужденных Бегиным на встречах с начальником МОСАДа - генералом запаса Ицхаком Хофи. Бегин был чрезвычайно озабочен подробным отчетом Хофи. Но тревога главы израильского правительства выросла в несколько раз после того, как выяснилось, что иракско-французское соглашение в области атомной энергии предусматривает французские обязательства о поставках Ираку ядерного топлива из собственных запасов.

Бюджет иракской комиссии по атомной энергии вырос в 1978 году с 5 до 70 миллионов долларов — в 14(!) раз. Строительство атомного реактора под Багдадом началось в августе 1976 года и должно было по плану закончиться до 1981 года. Предполагаемая стоимость проекта, подписанного Жискар д'Эстеном и Саддамом Хуссейном, — 1,45 миллиарда долларов. Строительство атомного реактора вели французы.

Первые испытания на «Осираке» должны были пройти в начале 1980 года.

28 октября 1980 года состоялось специальное заседание правительства. Сначала на этом заседании выступили Эйтан и руководители разведки. Они рассказали все, что было известно о реализации планов Ирака. Затем Бегин сказал министрам следующее:

- Большие часы отстукивают поступь времени над нашими головами. В Багдаде сидят люди, которые задумали уничтожить нас. Каждый день приближает их к цели. Мы должны спросить себя: что составляет суть этого факта — Ирак производит ядерное оружие. Суть этого факта одна — жизнь каждого человека в Израиле находится в опасности. Через пять, возможно, три года у Ирака в распоряжении будут находиться 2-3 атомные бомбы, мощность каждой из них равна бомбе, сброшенной на Хиросиму в 1945 году. Саддам Хуссейн, жестокий диктатор, который уничтожил своих лучших друзей для захвата власти. Он без колебаний использует атомное оружие для нашего уничтожения.

Можем ли мы в свете этой опасности сидеть сложа руки и ждать?

В случае, если у Ирака появится атомное оружие, нам придется выбирать из двух вариантов — или уступить их требованиям, или рисковать массовым уничтожением нашего народа.

С того самого момента, как мне стало известно о планах Ирака — эта информация не дает мне покоя. Мы сделали многое для того, чтобы задержать развитие атомных планов Ирака. Но мы не можем надеяться на отсрочки. Пришло время принять решение. Другого пути остановить работу атомного реактора под Багдадом, кроме военной операции, — нет.

Десять министров проголосовали за проведение операции, шесть — против нее.

10 мая, в день президентских выборов во Франции, самолеты израильских ВВС были готовы к вылету на бомбежку «Осирака», когда Бегин неожиданно получил секретное послание. Это было письмо Шимона Переса, написанное им от руки. Из содержания этого письма Бегину стало ясно, что главе оппозиции известно о проведении операции против атомного реактора в Багдаде. Кто еще знает об этом? Только мысль о рассекречивании предстоящей бомбардировки, а не то, что Перес категорически возражал против нее, привела Бегина к решению о переносе даты операции.

На заседании правительства один из министров предложил перенести бомбардировку на более поздний срок, после выборов в Кнессет десятого созыва.

— Друг мой, — сказал Бегин, — никто не знает, каковы будут результаты выборов. Возможно, через месяц в этом кабинете будет сидеть Шимон Перес. Сейчас уже очевидно, что он никогда не даст разрешения в качестве главы правительства на бомбардировку атомного реактора. Можем ли мы так просто уйти со сцены и оставить эту беду нашим детям?

Новая дата проведения операции была назначена на воскресенье, 7 июня, на праздник Шавуот. По воскресеньям французские инженеры и техники на «Осираке» не работали, и этот факт играл огромную роль в выборе даты бомбардировки израильтянами — Бегин ни в коем случае не хотел большого числа человеческих жертв в результате этой операции.

В тот день министры кабинета были неожиданно приглашены в 17 часов в дом главы правительства на консультацию. Многие из них этот внезапный вызов в праздничный день расценивали как нечто более, чем странное, большинство министров были очень удивлены, встретив своих коллег в резиденции Бегина. Шоферы министерских машин должны были припарковывать автомобили в нескольких кварталах от дома премьера по требованию охраны.

В 17 часов ровно к собравшимся министрам вышел Бегин в сопровождении Йихиеля Кадишая и сказал:

— Друзья мои, здравствуйте! В эти минуты наши самолеты находятся на пути к Багдаду.

Мертвая тишина сопровождала эти слова премьер-министра.

Бегин продолжил:

— Долгие сомнения сопровождали принятие этого решения, которому нет аналога в современной мировой истории. Но подчеркну, что все это делается нами в сознании того, что этим мы спасаем наш народ от ужасной опасности, которая может стать реальностью уже через год, два, три...

Министры начали обсуждать вопрос о том, стоит сообщать в прессу информацию о бомбардировке, или нет. Естественно, мнения их разделились и по этому вопросу.

Здесь Бегина позвали в смежную комнату к телефону. Звонил генерал-лейтенант Рафаэль Эйтан, которого вся страна знала под сокращенным именем Рафуль, начальник генерального штаба израильской армии.

— Цель уничтожена, господин глава правительства, — сказал Рафуль кратко.
— Замечательно, — откликнулся Бегин, — что с летчиками?
— Ребята возвращаются домой, все в порядке. Когда они приземлятся, я позвоню еще раз, — сказал Рафуль.

В бомбардировке участвовали 6 самолетов типа «F-15» в качестве прикрытия, 8 самолетов типа «F-16», которые и должны были, собственно, осуществить бомбардировку.

На пятиминутном собрании перед вылетом командующий ВВС Давид Иври сказал летчикам тихим голосом:

— Вы выполняете задание нации. Эта операция останется в истории, и не у каждого солдата была в жизни возможность участвовать в подобной бомбардировке.

Сказал несколько слов и Рафуль:

— Выбора у нас нет, выбор у нас — или эта бомбардировка, или наше уничтожение.

Позже Давид Иври рассказывал:

— Я думаю, что у каждого из летчиков были свои сомнения, страхи и тревоги перед полетом, все они обычные люди. Но никто из них не отказался от участия в операции, каждый из них «боролся» за право на участие в ней. На меня даже пытались оказать давление для того, чтобы я увеличил число самолетов, участвовавших в бомбардировке. Все хотели лететь...

В 16 часов 1 минуту израильские самолеты вылетели с аэродрома на юге страны. С самолетов не были сняты опознавательные знаки израильских ВВС, не был изменен и их цвет. Полет осуществлялся на высоте 100 метров и должен был длиться в общей сложности 180 минут.

К 17 часам 30 минутам самолеты были у цели. Они резко поднялись на высоту в полторы тысячи метров и один за другим начали в вертикальном полете пикировать цель — атомный реактор Ирака «Осирак», или еще «Тамуз-17», как называли его сторонники партии Баас и президента Саддама Хуссейна. Каждый из самолетов «F-16» сбросил по две тысячи-килограммовые бомбы на цель — каждая из них упала и взорвалась точно на том месте, в которое целились летчики. Атомный реактор Ирака под названием «Тамуз-17» перестал существовать.

Обратно самолеты возвращались уже на большой высоте и через полтора часа приземлились на том же аэродроме, с которого вылетели.

Стоит отметить, что после бомбардировки Израиль выдерживал критические нападки со стороны многих стран мирового сообщества. Советские газеты цитировать не имеет смысла, но вот выдержка из статьи в американской газете «Нью-Йорк таймс»: «Внезапная атака без предупреждения на атомный реактор независимой страны является актом агрессии, который невозможно простить. Политическую близорукость лидеров Израиля понять нельзя...»

«Бостон глобс» так определила решение Бегина: «Глупый поступок политика, находящегося на грани отчаяния».

Франция и Италия резко осудили поведение Израиля. В списке осудивших бомбардировку находился и Белый дом.

Из значительных западных изданий лишь «Уолл-стрит джорнал» написал: «Мы все вместе должны собраться и поблагодарить Израиль от имени всего мира».

Бегин опубликовал официальное заявление правительства, объяснявшее бомбардировку иракского атомного реактора:

«Мы ни при каких условиях не позволим врагу произвести оружие массового уничтожения, которое будет использовано против нас. Мы защитим граждан Израиля всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Время бомбардировки было выбрано сейчас по двум причинам: разрушение реактора на этом этапе строительства не заражало территорию радиоактивными материалами, и вторая, главная — через самое короткое время «Осирак» начинал свою работу...»

Таково было политическое кредо Менахема Бегина.

Надо сказать, что президент Рональд Рейган, разгневанный сообщением о бомбардировке, приостановил поставку боевых американских самолетов Израилю. В сообщении президента говорилось, что он взвешивает принятие дополнительных санкций против Израиля.

Бегин ответил Рейгану личным посланием, в котором просил только одного — «попытайтесь понять и быть справедливым, господин Рейган».

Бегин послал письмо и Анвару Садату, который тоже выражал возмущение действиями Израиля. Постепенно и Рейган, и Садат стали осознавать высшую правоту действий Бегина, но это заняло время.

Посол Израиля в Каире Моше Сасон, передавший послание Бегина Садату, рассказывает, что египетский президент отреагировал на прочитанное немедленно:

— О, Менахем, Менахем, пусть Бог простит тебя за содеянное.

Садат ненавидел Саддама Хуссейна.

Через 10 лет после бомбардировки атомного реактора «Осирак», во время войны в Персидском заливе, выяснилась правота Бегина, который смог отчетливо увидеть все, что будет, и все, что могло бы быть.

Особых благодарностей от государств — участников антииракской коалиции Бегин, уже очень плохо себя чувствовавший физически, так и не дождался.


На фото: изображение Менахема Бегина на его следственном деле в НКВД

authorАвтор: Марк Зайчик

Марк Меирович Зайчик – писатель и журналист. Жил в Ленинграде. В 1973 году репатриировался в Израиль. Работал журналистом на радиостанции "Голос Израиля" и в газете "Вести". Печатался в журналах "22", "Менора", "Континент", "Звезда" и др. Автор девяти книг прозы.




Комментарии для сайта Cackle