В столице СССР театр Грановского открылся в 1921 году спектаклем «Вечер Шолом Алейхема», в котором заявили о себе молодые актёры Соломон Михоэлс и Вениамин Зускин, в дальнейшем ставшие ведущими актёрами театра. Оформлял спектакль Марк Шагал.

В 1925 году из названия театра было удалено слово «камерный» и он превратился в Государственный еврейский театр (ГОСЕТ). До конца 1928 года Грановский был художественным руководителем ГОСЕТа и режиссёром всех основных постановок.

Театр много гастролировал по стране и за рубежом.

Секретариат ЦК ВКПб 16 марта 1928 года, в составе Сталина, Молотова, Косиора, Шкирятова, Ежова, Поскребышева и других, разрешил поездку ГОСЕТа на гастроли в Европу и Америку.

В 1928 году ГОСЕТ выехал в длительную поездку по театрам Европы (Австрия, Германия и др.), собираясь далее проследовать в Америку. Гастроли проходили триумфально, пресса единодушно отмечала мастерство Грановского, игру исполнителей, мощь и тщательную разработанность массовых сцен, выразительность жеста и языка.

Особенно сильное впечатление производил спектакль "Ночь на старом рынке" (художник Р.Фальк) — из трехсот строк текста Грановский создал реквием умирающему еврейскому местечку. Сам режиссёр определил идею спектакля как «трагический карнавал на театре». Критика, положительно оценив актёрские работы, спектакль в целом не приняла, хотя во время европейских гастролей он был оценен очень высоко. После спектакля в Германии познакомиться и побеседовать с режиссёром за кулисы пришёл З.Фрейд.

По воспоминаниям свидетелей, с огромным успехом прошли гастроли в Париже, когда криками с галерки зрители благодарили режиссёра и артистов, игравших на непонятном большинству языке. Спектакли ГОСЕТа посещали М.Рейнхардт и Б.Брехт, Л.Фейхтвангер и Т.Манн, оставившие восторженные отзывы.

Совсем иное отношение к театру было в Советском Союзе. К концу 1920-х годов, ещё перед гастролями ГОСЕТа, отношение критики к театру стало меняться. В ряде статей появились упреки в «безыдейности» репертуара, в отсутствии пьес, отражающих «советскую действительность», в «бессмысленном левачестве и формализме». В вину ставилась артистам и то, что они пили чай у писателя Шалома Аша, эмигранта.

Их обвиняли и на том основании, что ГОСЕТ якобы превысил гастрольный бюджет и без предварительного разрешения властей заключил договор о гастролях в Америке (однако, сообщение о предстоящих гастролях за океаном публиковалось в советских газетах ещё до отъезда театра в Европу). Грановскому было предъявлено требование немедленно вернуться домой. Режиссёр предпочел остаться за границей. Театр вернулся в Москву в декабре 1928 года без него. О «невозвращенце» Грановском много писала тогда советская пресса.

С этого момента руководство ГОСЕТом перешло к С. Михоэлсу.
В честь победы в Великой Отечественной войне в 1945 году был выпущен спектакль «Фрейлехс» («Радость») Залмана Шнеера по мотивам еврейского музыкального фольклора. Это был последний триумф театра и режиссёрский триумф Михоэлса. В 1947 году Москонцерт устроил гастрольную поездку группы артистов ГОСЕТа в Вильнюс и Каунас, с программой, составленной из сцен спектаклей: «Тевье-молочник», «Блуждающие звезды», «Колдунья» и «Фрейлехс».

13 января 1948 года в Минске в результате организованного покушения (по личному указанию Сталина) был убит Михоэлс. Художественным руководителем театра был назначен В.Зускин, который оставался на этом посту до своего ареста (26 декабря 1948 года). Зускин был арестован по делу Еврейского антифашистского комитета и погиб в заключении. Вскоре театру было отказано в государственном финансировании, начались аресты среди еврейской интеллигенции.

Власти стали чинить жёсткие препятствия в работе театра. Всех зрителей на входе ожидали фотографы и фиксировали каждого на плёнку. Посещаемость в конце концов практически опустилась до нуля. С июля 1949 года газеты прекратили печатать объявления о спектаклях. Последний спектакль Московского ГОСЕТа — «Гершеле Острополер» М. Гершензона — состоялся 16 ноября 1949 года. В том же году театр был официально закрыт (по причине «непосещаемости»). Тогда же было закрыто и училище при театре.

Ныне в здании театра располагается Московский драматический театр на Малой Бронной.

В 1948 году, накануне погрома, учиненного по инициативе «отца всех народов», в издательстве «Советский писатель» вышла книга «Еврейские новеллы». Перевод рассказов этого сборника на русский язык осуществил С. Родов. Наряду с произведениями таких маститых писателей, как, например, Давид Бергельсон и Ноах Лурье, в сборнике был представлен рассказ «Чабан Шефтель Браилов» З. М. Шнеера (Окуня) - далеко уже не юного писателя, известного, в основном, своим участием в создании текста популярного тогда спектакля «Фрейлэхс».

После ликвидации в ноябре того же года московского издательства «Дер Эмес» этим именем - З. Шнеер (Окунь) - уже никогда более не было подписано ни одного произведения. Ни одна из современных энциклопедий: ни «Краткая еврейская», ни «Российская еврейская» не посвятили этому еврейскому литератору ни одной, даже самой маленькой заметки.

Тем ценнее та, вероятно, единственная «официальная» справка, приведенная в «Биографических заметках» к упомянутому выше сборнику:

«Шнеер (Окунь) Залман Мордухович. Родился в 1892 г., в еврейской колонии Селибы Минской губ., в Белоруссии, в семье земледельца. Окончил социально-экономический факультет Одесского института народного образования. Работал в качестве лектора и педагога. Первая литературная работа напечатана в 1921 г. в еженедельнике «Комунистише штим» в Одессе. Литературную деятельность начал в качестве фольклориста и много работал в области еврейского фольклора. В 1939 г. выпустил в гос. изд. «Эмес» книгу «Сказки». Были поставлены пьесы – «Потерянный рай», «Фрейлехс» и др. Художественную прозу начал писать в годы Отечественной войны».

А вот краткое редакторское вступление к републикации эссе добавило неясности в жизнеописание Залмана Мордуховича Окуня: «Ирма Друкер и Залман Шнеер – два узника бериевских лагерей, известные в литературной среде как интеллектуалы и эрудированные писатели. И.Друкер (1906-1982) вернулся из лагерей и плодотворно публиковался в журнале «Советиш геймланд». Залман Шнеер (1892- 1937) не дождался освобождения». Внимательного читателя смутит трагическая цифра «1937» - неверная в отношении Окуня. А вот как было на самом деле.

У автора этих строк есть некоторая информация о судьбе драматурга Залмана Шнеера. В 1948 году он был вызван в МГБ повесткой для проведения следственных мероприятий. Случайно в Москве находилась в это время его племянница с мужем. Это были мои родители. Религиозный экстремист, каковым был мой отец, сказал Залману, что нужно уехать и переждать.

«Поезжай с нами в Ленинград, поживешь у нас, они тебя никогда не найдут, у них много других дел, переждешь, а там все и кончится», - сказал отец Шнееру. Тот ответил, что не может скрываться от органов: «Я же коммунист».

Он не был глупым или ограниченным человеком, просто, как показалось родным, Залман смирился с судьбой. Он проводил племянницу с мужем на вокзал, простился с ними. Матери показалось, что он плакал, но было очень холодно и, возможно, слезы на его лице появились из-за мороза. На другой день он явился в МГБ на допрос, был избит следователями ножками от табуреток. Получил 10 лет и умер в лагере в 1952 году от почечной недостаточности.

Мать всегда говорила, что Залман Шнеер был красавец, очень сильный, добрый и порядочный человек, всем помогал.

В 1973 году мы с отцом приезжали в Москву за визами в Израиль в голландское посольство. После этого мы пришли в общежитие ГОСЕТа к вдове Залман Шнеера - тете Гите. Она не узнала отца, была испугана, задрожала от слова Израиль. Отец положил ей деньги на обеденный стол с неубранной посудой и мы ушли.

На фото: члены Еврейского антифашистского комитета ЕАК