Имперский синдром
Почему люди хотят найти точку опоры и испытывать гордость не за собственные достижения, а за подвиги некоего абстрактного "мы", к которому они имеют очень опосредованное отношение?
Вот болеет человек за какой-то футбольный клуб. И говорит: "мы" выиграли — или "мы" проиграли. Когда "мы" выиграли, то он гордится. Ему радостно. Он со снисхождением и презрением смотрит на проигравших, к которым относятся и фанаты вражеского клуба.
Но, в сущности, какое отношение этот человек имеет к этой победе? Иностранные чернокожие игроки, ни слова не говорящие по-русски, за огромные деньги сделали "good job". А люди говорят: "армейцы стали чемпионами". И болельщики "коней" ходят выпятив грудь по Москве.
А когда клуб проигрывает — какая его вина в этом? Никакой. Но он страдает, грустит, мечтает о реванше... Ждет следующей игры, беспокоится, пьет валерьянку, надеется... Людей косят инфаркты, они чистят друг другу физиономии, реально, на самом деле ненавидят противников... Как все это объяснить?
Вот входит русский солдат в Чечню. Его убивают. Его товарищи мстят за него. Тогда чеченцы ожесточаются еще сильнее. Разгорается кровавая мясорубка. Чеченцы становятся врагами этих солдат. Солдаты — врагами чеченцев. Потом, как-то потихоньку, война затихает. Налаживается мирная жизнь. Чеченцы постепенно, медленно и тяжело, начинают жить вместе с нами.
И вот мы, уже вместе с ними, вторгаемся в Грузию. И что я вижу: простые люди, типичные русаки, дети которых воевали в Чечне, а соседи получили "груз 200" с истерзанным телом их сына без гениталий, смотрят телевизионный репортаж о бравом рейде чеченского батальона по тылам грузинской армии и говорят: "Здорово мы (!) наподдали грузинам!"
Это же переход Быстрова из "Спартака" в "Зенит"! Раньше он был враг, а теперь наш! Он теперь — "мы". Как такое могло случиться? Как это различается: "мы" и "чужие"? Вот Дугин (российский политолог, один из создателей национал-большевистской партии, идеолог евразийской сверхдержавы — ред.) пишет, что меня и моих товарищей надо убить потому, что мы предатели.
Но ведь для того, чтобы кого-то предать (да вот хоть того же Дугина), нужно сначала считать его членом своей команды. А я никогда не считал, что я с ним играю в одной команде. Он мне чужой, неинтересный человек. И мне даже оскорбительно думать, что он мог предположить, будто я как-то с ним связан, какой-то незримой присягой...
Или вот этот стон об угрозе русским в Крыму. Почему он меня должен трогать? Почему я должен был стоически снести уничтожение русских в Туркмении, а вот именно сейчас воспрять духом и петь "Священную войну"? Был я в Крыму. Честно говоря, я там особо ничего не заметил в этом смысле...
Вот не могу я себя довести до такой экзальтации, до которой доводят себя и Кургинян и Леонтьев. Нет какого-то топлива. Мне отвратительна эта стадность имперцев, их истеричность, их лузерская обидчивость... Ну, право, какая может быть "травля" подписантов верноподданического письма, если все телевизионные каналы в стране контролируются его адресатом?
Где вы увидели эту "травлю"? На наших стенах в ФБ? А! Так вы их читаете? А зачем? Вот мы ваши телеканалы не смотрим. Нам неинтересно. И противно. А вы подписываетесь на наши страницы и ЖЖ. Зачем вам это? Вы что, мазохисты?
Послушайте! У вас армия, милиция, прокуратура, ФСБ. У вас весь пропагандистский аппарат. У вас огромные финансовые средства. У вас вся полнота государственной власти. Вы хотите захватить Крым. Как мы можем вам помешать? Никак!
Какую угрозу мы для вас представляем? Никакой! Почему же вы так нас боитесь? Откуда такая ненависть? Почему вы хотите нас обвинить в предательстве того, чему мы не присягали? Почему нам нужно заткнуть рот? Зачем нас сажать? И уж тем более — убивать?
Я думаю, все потому, что вы нам завидуете. Завидуете тому, что мы не замазались в этом дерьме. И еще вам страшно. Потому что вы знаете, что вы — преступники. И поддерживаете вы — преступников. И вы это хорошо понимаете. И также вы прекрасно понимаете, что расплата, рано или поздно, неизбежна.
