— Дочка, ты иврит знаешь? Помоги мне, выясни, куда позвонить, попросить, чтоб меня на войну взяли, я хожу с палочкой, медленно, но я девчонкой на фронте сестричкам медицинским помогала раненых таскать, я уколы делать умею, перевязки. Ну, не могу я видеть, как дети погибают, нас, стариков, уже не жалко, а им, молодым, погибать нельзя — у нее в глазах стояли слезы — узнай, дочка, может, я там тоже чем сгожусь? Я правнука просила узнать, а он обнимает меня и смеется, он военный фельдшер, сейчас там, в Газе этой проклятой… — и заплакала.

Я обняла ее, посмотрела вокруг, а кругом люди со слезами на глазах, ее слова, оказывается, несколько человек переводили на иврит и английский, а я и не заметила, заслушалась…

А потом, уже в клинике, днем…

В папину палату зашли девочки лет четырнадцати. Целая стайка смущенных девочек с воздушными шариками и записками. Они желали всем больным полного и скорейшего выздоровления, а в записках было написано, что их — жительниц юга — пригласили к себе иерусалимские ровесницы. Вот уже почти 2 недели жители Иерусалима принимают их у себя.

И в благодарность девушки решили молиться не только за раненых солдат, но и за пациентов иерусалимских клиник, они, оказывается, каждый день делят между собой книгу Теилим и просят дать им имена для молитвы.

Я уже даже не сдерживала слез, перевела слова детей папе, увидела, как он тронут, и поняла — вот оно — начало Геулы — один народ с единым сердцем!

Оригинал публикации

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта