Безглазые в Газе
Вот что плохо с войной — у нее всегда две стороны.
Насколько проще было бы, если бы сторона была только одна. И, конечно, наша.
Вы строите безупречный план новой войны, готовитесь к ней, проводите учения — так чтобы без сучка и задоринки.
Но тут приходит война, и вдруг обнаруживается, что есть в ней другая сторона, и у нее тоже есть свой превосходный план, по которому она готовилась.
А когда два плана встречаются, все идет наперекосяк, и трещат они по всем швам. Никто не знает, чего ждать и как в таком случае поступить. Вы делаете вещи незапланированные и забредаете в дерби, из которых уже не знаете, как выбраться. Потому что войну гораздо проще начать, чем закончить, особенно если обеим сторонам необходимо заявить о своей победе.
На том и стоим.
Как это все началось? Зависит от того, откуда вы собрались начать.
Как и повсюду, любое событие в Газе — это реакция на другое событие. Вы делаете что-то, потому что другая сторона что-то сделала. А она сделала это, потому что что-то сделали вы. И так виток за витком до начала времен. Или хотя бы до Героя Самсона.
Самсона, как вы помните, взяли в плен филистимляне, ослепили и увезли в Газу. Там он совершил самоубийство, обрушив храм на себя, на всех владельцев и людей, сказав:
“Умри, душа моя, с Филистимлянами!” (Судей 16:30).
Если Самсон слишком далек от нас, давайте начнем с теперешней оккупации, с 1967 года.
Забытая оккупация была и до этого. Когда Израиль захватил полосу Газы и весь Синай в ходе Суэцкой войны 1956 года, Бен-Гурион заявил об основании “Третьего Царства Израильского”, но вскоре объявил дрожащим голосом, что обещал президенту Дуайту Эйзенхауэру покинуть весь Синайский полуостров. Некоторые партии в Израиле настаивали, чтобы он удержал хотя бы полосу Газы, но Бен-Гурион отказался: он не хотел, чтобы в Израиле появилась еще сотня тысяч арабов.
Один приятель напомнил мне о статье, которую я написал года через два после Шестидневной войны, когда мы опять оккупировали Газу. Мне тогда стало известно, что два араба, дорожных рабочих, один — с Западного берега, в другой — из полосы Газы, выполнявших одинаковую работу, получали разную зарплату. Рабочему из Газы платили намного меньше.
Как депутат Кнессета я сделал запрос. Один чиновник высокого ранга объяснил мне, что тут дело политическое. Цель в том, чтобы вынудить арабов покинуть Газу и поселиться на Западном берегу (или где угодно) и рассеять 400 тысяч проживающих в полосе Газы арабов, в основном беженцев из Израиля. Но не вышло — теперь в Газе около миллиона восьмисот тысяч жителей.
Тогда, в феврале 1969 года, я предупреждал: “Если мы будет продолжать в том же духе, мы окажемся перед ужасным выбором — волной террора, которая захлестнет всю страну, или нам придется прибегнуть к мщению и угнетению, столь жестоким, что они развратят наши души и навлекут осуждение всего мира”.
Я упомянул об этом, не только чтобы протрубить в свой рог, но чтобы показать, что произойдет, и что это мог предвидеть любой человек.
Потребовалось немало времени, чтобы Газа дошла до нынешней ситуации.
В то время меня пригласили на палестинскую конференцию о заключенных, которая продолжалась несколько дней, и хозяева предложили мне с Рахель остановиться в отеле на берегу моря. Газа была тогда привлекательным городом. Поздним вечером мы гуляли по центральному бульвару и вели беседы с приветливыми людьми, которые узнавали в нас израильтян. Мы были счастливы.
Вспоминаю день, когда израильская армия вышла почти из всей полосы. У города Газа стояла высоченная наблюдательная вышка, и с нее “израильские солдаты могли заглянуть в каждое окно в Газе”. Когда солдаты ушли, я забрался наверх мимо сотен счастливых мальчишек, поднимавшихся и спускавшихся, как ангелы по лестнице во сне Иакова в Библии. И опять мы были счастливы. Теперь эти мальчишки, возможно, стали членами ХАМАСа.
Это было время, когда Ясир Арафат, сам он из семьи, которая жила в полосе Газы, вернулся в Палестину и основал в Газе свою штаб-квартиру. Построили новый красивый аэропорт. Обсуждали планы строительства крупного морского порта. Представитель голландской корпорации по строительству портов незаметно подошел ко мне и попросил воспользоваться моими дружескими отношениями с Ясиром Арафатом, чтобы этот контракт передали ему. Он намекнул, что в долгу не останется. Я вежливо отказал. За все годы моего знакомства с Арафатом я никогда не просил его об одолжении.
Если бы этот порт построили, Газа стала бы процветающим центром торговли. Резко бы возрос уровень жизни, и у жителей поубавилась бы охота голосовать за радикальную исламскую партию.
Почему же этого не случилось? Израиль не дал разрешения на строительство порта. Вопреки тому, что было специально оговорено в Ословских соглашениях 1993 года, Израиль перерезал все переходы между полосой и Западным берегом. Цель состояла в том, чтобы предотвратить всякую возможность создания жизнеспособного палестинского государства.
Правда, премьер-министр Ариэль Шарон эвакуировал более десятка расположенных вдоль берега поселений. Одно из заклинаний сегодняшних “правых”: “Мы полностью ушли из полосы Газы, и что мы получили взамен? Ракеты Кассам!” Вывод: отдавать Западный берег нельзя.
Но Шарон не передал полосу Палестинской администрации. Израильтяне помешаны на “односторонних” действиях. Армия вышла, оставив полосу в хаосе, без правительства, без какого-либо соглашения двух сторон.
Газа погрузилась в нищету. На палестинских выборах 2006 года под наблюдением экс-президента Джимми Картера жители Газы — как и Западного берега — проголосовали в большинстве за партию ХАМАС. Когда ХАМАСу отказали во власти, он взял полосу Газы силой под аплодисменты жителей.
Израильское правительство отреагировало введением блокады. Ввозить можно было лишь ограниченное количество одобренных оккупационной администрацией грузов.
Американский сенатор понял большой шум, когда узнал, что макаронные изделия стали “угрозой безопасности” и не допускаются в Газу. Вывозить из Газы не разрешалось практически ничего. Это непостижимо с точки зрения заботы о “безопасности” в связи с контрабандой оружия, но вполне понятно с точки зрения “удушения”. Безработица достигла почти 60%.
Полоса имеет около 40 километров в длину и 10 — в ширину. На севере и востоке она граничит с Израилем, а морскую границу на западе контролирует израильский флот. На юге Газа граничит с Египтом, где правит жестокая антиисламская диктатура, сотрудничающая с Израилем. Говорят, что Газа “самая большая в мире тюрьма под открытым небом”.
Обе стороны заявляют, что их цель — положить конец сложившейся ситуации, но имеют в виду разные вещи.
Израильская сторона хотела бы сохранить блокаду, несколько смягчив ее. Ввоз макаронных изделий и многого другого будет разрешен, но под строгим надзором. Никакого аэропорта. Никакого морского порта. Не допустить перевооружения ХАМАСа.
Палестинская сторона требует официально объявленного снятия блокады раз и навсегда. Она хотела бы иметь свой порт и аэропорт. Она не возражает против контроля — международного или осуществляемого палестинским правительством национального единства под руководством Махмуда Аббаса.
Как вписать этот квадрат в круг, особенно учитывая, что в роли “посредника” выступает египетский диктатор, фактически играющий роль агента Израиля? Примечательно, что США от роли посредника устранились. После тщетных усилий Джона Керри посредничать на мирных переговорах, США на Ближнем Востоке уже ни во что не ставят.
Израиль не в состоянии “уничтожить” ХАМАС, чего громогласно требуют наши полуфашисты-политики (также и в составе правительства). И не хочет этого. Если ХАМАС будет “уничтожен”, Газа вернется под власть Палестинской администрации (фактически, Фатха). Это будет означать воссоединение Западного берега и Газы после долгих и успешных усилий Израиля их разъединить. Ничего хорошего.
Если ХАМАС останется, Израиль не сможет допустить процветания “террористической организации”. Смягчение блокады будет ограниченным, если вообще состоится. Население еще теснее сплотится с ХАМАСом, мечтая о мести за чудовищные разрушения, причиненные Израилем в ходе этой войны. И до следующей войны недалеко — в этом убеждены почти все израильтяне.
В конце концов, мы останемся там, где были раньше.
Не может быть реального решения для Газы без реального решения для Палестины.
Блокада должна быть снята при надежном обеспечении безопасности для обеих сторон.
Полоса Газы должна быть объединена с Западным берегом (включая Восточный Иерусалим).
Четыре “безопасных перехода” между двумя территориями, предусмотренные Ословскими соглашениями, должны быть, наконец, открыты.
Должны быть проведены долго откладывавшиеся палестинские президентские и парламентские выборы с формированием нового правительства, которое будет включать все палестинские фракции, и будет признано мировой общественностью, в том числе Израилем и США.
Должны быть начаты и завершены в разумные сроки мирные переговоры, основанные на принципе двух государств.
ХАМАС должен официально выразить обязательство признать мирное соглашение, достигнутое в ходе этих переговоров. Должны быть учтены израильские интересы в области безопасности.
Должен быть открыт порт в Газе, обеспечивающий импорт и экспорт товаров для полосы и всего палестинского государства.
Нет никакого смысла в “решении” всех этих проблем по отдельности. Они должны решаться в совокупности и лишь в совокупности могут быть решены.
Если мы не хотим без конца повторять тот же порочный круг без надежды разорвать его.
“Мы” — это израильтяне и палестинцы, навечно стиснутые мертвой хваткой войны.
Или совершить то, что сделал Самсон: покончить с собой.
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта
