Гуд бай, Ленин
Хотя, похоже, этот стал последним — по крайней мере, именно так он воспринимается.
За те месяцы, что прошли с момента свержения киевского памятника, “Ленинопад” стал массовым по всей Украине: от “памятного” советского наследия последовательно освободились Днепропетровск и Одесса, Полтава и Чернигов, Запорожье, Хмельницкий и Кривой Рог, десятки райцентров и малых городов по всей Украине. Накануне эпического “освобождения площади Свободы” были снесены памятники в Мариуполе и Павлограде. Да и сам памятник на площади Свободы был не то третьим, не то четвертым из снесенных в одном лишь Харькове. Но именно в этом — на центральной площади — был некий символический смысл: говорили, что это самый большой памятник Ленину из всех существующих. На самом деле достоверно лишь то, что он был самым большим в Украине (20,2 м), и что он находился на одной из самых больших площадей в Европе. В известном смысле он ей соответствовал, и пусть слухи о его художественной ценности (как в свое время разговоры о “прекрасности и неповторимости” неоднократно повторенного меркуровского Ильича) сильно преувеличены, но ансамбль площади Свободы с великолепным зданием “Госпрома” — памятник конструктивизма и памятник советской истории, собственно, славной харьковской истории 1920-х годов. Это был левый авангардный украинский Харьков, город Скрипника и Хвылевого. Ленин там был уместен, насколько он вообще уместен в этой советской истории.
Переживание “символическое” зачастую оказывается сильнее переживания реального (миметического), и, что совершенно очевидно, действия, произведенные в этом символическом поле, неизбежно умножают разного рода символическую рефлексию. Расставание именно с этим — самым эффектным из советских памятников — стало знаком окончательного освобождения Украины от СССР, ее окончательного ухода из советской империи. Возможно, поэтому харьковские события стали “темой дня” в русскоязычных блогах: причем, более всего о харьковском памятнике сожалели российские историки.
На этом фоне характерна скупая реакция украинских медиа: снос памятника — всего лишь новость, не более того. Причем, украинские медиа, в отличие от российских блогеров, отслеживают “правоохранительный сюжет”, вернее, казус: по факту сноса 28 сентября было открыто уголовное дело, и через несколько часов, когда памятник был снесен, дело закрыли. Губернатор Харьковской области Игорь Балута задним числом подписал распоряжение об официальном демонтаже памятника. Советник главы украинского МВД Антон Геращенко “освещал” события в своем “Фейсбуке”: “Ленин только что упал. При демонтаже памятника никто не пострадал”, — отчитался он по факту, а затем разместил фотографии поверженного “идола” с комментарием: “Голова идола раскололась. Внутри головы делают "селфи", подсвечивая телефонами”.
Сам глава украинского МВД Арсен Аваков “поделился статусом”: “Ленин? Пусть падает… Лишь бы люди не пострадали. Лишь бы этот кровавый коммунистический идол, уходя, не добавил себе жертв. Лишь бы негодяи и подлецы не воспользовались бурей эмоций харьковчан, не использовали это для очередных столкновений… Дал команду милиции обеспечивать ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО безопасность людей, а не идола… После распоряжения губернатора Балуты о сносе — памятник МВД не интересует… Важно, что бы процесс прошел без дополнительных эксцессов”.
В Харькове сейчас действительно боятся провокаций, т. н. “гепинга”: харьковский мэр Геннадий Кернес (в просторечии — Гепа) известен пристрастием к “двойной игре” и зачастую сам провоцирует нестабильность. Утром на площади произошли столкновения “ряженых” националистов с “ряжеными” коммунистами (под телекамеру). С понедельника улицы Харькова патрулирует нацгвардия, и по рекомендации МВД закрыты станции метро “Университет” и “Госпром”.
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта