x
channel 9
Фото: 9 Канал

Меир Азари: "Появится ли альтернатива раввинату, решать русскоязычной общине"

В Израиле проживают более 300 тысяч русскоязычных граждан, официально не считающихся евреями и не имеющих право заключить брак в Израиле.

Как молодые русскоязычные граждане Израиля справляются с этой ситуацией? Обращаются ли они к таким альтернативам, как реформистский гиюр? Чтобы получить ответы на эти вопросы, я обратилась к раввину Меиру Азари, главе центров реформистского иудаизма "Даниэль".


— Обращаются ли в "Бейт-Даниэль" русскоязычные израильтяне?

— Будучи реформистским раввином, я занимаю особое место, и мне хотелось бы, чтобы русскоязычные израильтяне знали о нем гораздо больше.

Зачастую они страдают, но молчат, а к альтернативам обращаются слишком редко и слишком поздно. Не проходит и недели, чтобы у меня не сидела молодая пара из бывшего Советского Союза и не плакала.

Например, на прошлой неделе была у меня молодая пара из Баркана. Они сидели и плакали, потому что у них через месяц свадьба. Проблема в том, что девушка репатриировалась из бывшего Советского Союза, и хотя она приехала сюда, когда ей было полтора года, закончила здесь школу, отслужила в армии, жила обычной израильской жизнью, но загвоздка в том, что по Галахе ее папа — еврей, а вот с мамой — не совсем ясно.

Ей обещали помочь с ортодоксальным гиюром. Но на практике процесс гиюра длится уже более двух лет, ее направляли то туда, то сюда, и только на этой неделе они наконец-то поняли, что справки о гиюре не будет. А свадьба — через месяц.

И вот они сидят и плачут и спрашивают меня, могу ли я им помочь. Вы понимаете, с каким ощущением живет эта девушка? Уже два года она живет с ощущением, что она неполноценный гражданин Израиля.

Мне больно за них, ведь я понимаю и их, и их обстоятельства. Моя жена была послом Израиля в Москве, и я видел этих людей, стоявших в снегу в очереди в посольство. Я видел, как сильно они хотели сюда приехать. Я вижу их и здесь: они платят налоги, служат в армии, чувствуют себя частью еврейского народа. Но в раввинате процессом гиюра, который проходят многие выходцы из бывшего Советского Союза, занимаются люди, не понимающие их культуры, истории и традиций. Они забывают о том, в какой стране жили эти люди, о том, что была мировая война.

Репатриантов спрашивают, кто похоронил их бабушку на русском кладбище в брежневские времена. Да кто там вообще знает, почему?! Потом их просят найти и предъявить документы с Украины и доказать, что бабушка говорит на идиш. Но кто учил или преподавал идиш в те годы?!

С этой проблемой сталкивается множество русскоговорящих молодых людей. Это абсурдно, ведь они чувствуют себя евреями и во всех остальных отношениях рассматриваются обществом как "свои люди" и даже как "сливки общества".

Даже если в удостоверении личности у такого человека написано "русский" или "украинец", он думает о себе как о еврее. Он служил в израильской армии. Он чувствует себя евреем, он хочет быть частью еврейского народа. К примеру, эта пара из Баркана — они ведь живут в Израиле, потому что они евреи. Имеем ли мы право вдруг сказать им, что они не евреи? Какое право мы имеем не позволять им строить здесь семью?

Интересно, что эта проблема становится все более и более актуальной из-за растущего количества русскоязычных израильтян, заключающих брак с "сабрами", которым важна "хупа". Ведь на первых порах новые репатрианты заключали браки в основном внутри своей общины, особенно мужчины. А теперь ситуация изменилась.

Вот, например, приходил ко мне один отец, "сабра", владелец крупного завода. У него есть дочь, которую он обожает, и которая привела к нему прекрасного молодого человека. Парень отслужил в десантных войсках, отучился в университете, у него отличная работа, он хорошо выглядит, очень любит эту девушку и во всех отношениях является мечтой любого отца. Но когда они заговорили о браке, вдруг оказалось, что кто-то в его семье не считается евреем.

Оказывается, у него были опасения на этот счет, но он так стыдился этого, что боялся проверить этот вопрос серьезно. И девушка, как вы понимаете, тоже не просила его показать удостоверение личности. И вот вдруг оказывается, что ему нельзя жениться в Израиле.

Представляете, какое это горе, какие слезы? И вот этот отец приходит ко мне и говорит: "Рабби, вы не представляете, какой это удар, какое это горе. Вы знаете, как я люблю свою дочь? Как я люблю ее жениха? Она нашла самого очаровательного парня на свете! Что нам делать?" Такие истории часто замалчиваются. Об этом очень больно и грустно слышать.


— Но что вы можете им предложить? Ведь реформистский гиюр не признается раввинатом, в руках которого находятся все полномочия касательно браков и разводов в Израиле?

— Я могу предложить им альтернативу. Я могу предложить им две очень важные вещи: причастность к большому и важному течению иудаизма, а также современный, либеральный способ быть евреем.

Главная ошибка светского населения Израиля состоит в том, что оно обращается в раввинат. А я спрашиваю: зачем оно туда обращается? Почему у любого еврея в Соединенных Штатах, в Англии, во Франции есть альтернативы, а в Израиле их нет? Только потому, что на сегодняшний день их не существует из-за политических игр?

Но ведь у нас демократия, и если люди будут де-факто все больше и больше обращаться в другую инстанцию, то политики придадут ей официальный статус.

Особенно это касается репатриантов из бывшего Советского Союза. Казалось бы, русскоязычные израильтяне могли бы освободить Израиль от религиозного засилья. На это, кстати, надеялись светские евреи, реформисты и т.п. Но они приехали и смирились, и теперь терпят дискриминацию.

Как и большинство светских израильтян, они молча, как нечто само собой разумеющееся, принимают заявления ортодоксальных политиков о том, что есть лишь один способ быть евреем — ультраортодоксальный.

Новые репатрианты, вместо того, чтобы освободить государство Израиль от религиозного засилья, стали его жертвами и смирились с ним. Вместо того чтобы просто потребовать от политиков альтернативных вариантов, русскоязычная общественность пытается изменить раввинат. Этого не случится, и это неправильно. Нельзя взять ультраортодоксального раввина и потребовать у него изменить своим принципам; нельзя указывать ему, как проводить гиюр.

В конце концов, у него есть право действовать в соответствии с убеждениями его общины. Русскоязычные израильтяне бьются головой об стену, пытаясь уговорить "ортодоксов" принять их, хотя "ортодоксы" никогда этого не сделают. А я — и это ответ на ваш вопрос — могу предложить им нечто гораздо лучшее.

Многие не знают о нашей победе в Верховном суде, благодаря которой в удостоверениях личности людей, прошедших гиюр в "Бейт-Даниэль", появилась запись, что они являются евреями. Это ведь именно то, к чему стремятся русскоязычные репатрианты.

Кстати, гиюр у нас можно проходить на разных языках. Есть у нас и русскоговорящая группа, хотя в ней нуждаются немногие, так как большинство прекрасно знают иврит.

Но самое важное, что у нас есть раввины, которые прекрасно знакомы с культурой и историей русскоязычного еврейства — например, замечательный раввин Григорий Котляр.

Кроме того, в этом году мы впервые получили частичное государственное финансирование нашего гиюра. Хотя оно и не покрывает все затраты, однако впервые в бюджете государства Израиль выделены деньги на реформистский гиюр для репатриантов. Для нас это является еще одним признанием, победой и шагом вперед.


— Хорошо, вы добились того, что прошедшие ваш гиюр будут записаны евреями. Но что они будут делать, когда захотят заключить брак?

— То же, что делают многие израильтяне, по собственной воле решившие не жениться в раввинате. Ведь это абсурд, что ко мне приходит жениться вся израильская элита, в то время как русскоязычные израильтяне, которым это больше всего нужно, попросту не в курсе такого варианта! Самые уважаемые люди Израиля устраивали у нас реформистские свадьбы для своих детей.

[Примечание интервьюера: израильская пресса писала, что брак по реформистскому обряду в "Бейт-Даниэль" заключали дети Шломо Арци, Яира Лапида и Эхуда Барака (в бытность его премьер-министром), а также дети председателей Верховного суда, президентов Израиля, генералов, депутатов Кнессета и известных деятелей культуры].

Скажу прямо: сегодня эту альтернативу развивает в основном либеральная элита израильского общества. Однако в конечном счете судьба вопроса о том, будет ли в Израиле создана альтернатива раввинату, находится в руках огромной русскоязычной общины.

Вы спросите, что делать после реформистской свадьбы? После свадебной церемонии, которая пройдет в присутствии семьи и друзей, молодые могут оформить договор у адвоката. Это придаст им официальный статус, который признается судом и прочими официальными инстанциями (включая запись в удостоверении личности). Этот статус позволит им жить в браке, пользуясь всеми правами и привилегиями супружеских пар.


— Но мне кажется, что многим репатриантам сложно отказаться от мечты о заключении брака в раввинате. Им хочется наконец-то стать частью "мейнстрима", ведь в диаспоре и они, и их родители не могли жениться "по-еврейски".

— Наш гиюр тоже может дать им причастность к еврейскому народу, к еврейской общине и к еврейским обрядам. Зачем вам ортодоксальные раввины, живущие согласно принципам 16-го века?

Ортодоксальный гиюр пытается превратить евреев из бывшего Советского Союза в ортодоксов, требуя от них соблюдать все еврейские традиции именно так, как это делают ортодоксы, и отправлять детей только в религиозные школы.

Мы же предлагаем им продолжать жить современной еврейской и одновременно либеральной жизнью. Альтернативный гиюр, который мы предлагаем, куда больше подходит к современному образу жизни.

К примеру, реформистский иудаизм подразумевает совместные синагоги и равноправие мужчин и женщин, к которому привыкли русскоязычные израильтяне.

Особенно это подходит тем, чья мать не является или не считается еврейкой. В "Бейт-Даниэль" есть два разных вида гиюра. Первый — для тех, кто ранее имел лишь отдаленное отношение к иудаизму (например, человек, дедушка которого был евреем). Такой гиюр длится год и является всеобъемлющим — мы изучаем еврейскую историю и традиции, заповеди, смысл Субботы, молитвы, принципы семейной жизни и т.д.

Все это, разумеется, не в ортодоксальном смысле, а в реформаторском понимании вещей. Мы уделяем много времени изучению еврейской истории — это куда важнее, чем знать, как правильно солить мясо, тем более что сегодня мы все покупаем мясо в супермаркете.

Моя цель состоит в том, чтобы люди чувствовали, что иудаизм является частью их реальной жизни, и что он ведет к справедливому обществу. Именно это было важно пророкам. Когда Амос и Иеремия говорили с еврейским народом, они заботились не о точности соблюдения субботы, а о том, как нужно себя вести. И русской аудитории очень подходит такой либеральный, справедливый и гуманистический иудаизм, для которого в центре находится сам человек.

Второй, более короткий гиюр, названный нами "Семя Израиля", предназначен для таких люди, как девушка из Баркана, о которой я рассказывал в начале интервью. Ее отец — еврей, она выросла в Израиле, приехав сюда, когда ей было полтора года. Она сдала экзамен по Танаху на аттестат зрелости, она знакома со всеми еврейскими праздниками, с еврейской жизнью, с еврейской историей. В этом плане она похожа на мою дочь, она "семя Израиля". Поэтому ее гиюр будет коротким, нужно лишь дополнить то, чего не хватает, и для каждого этот процесс является очень индивидуальным.

Нужно пройти курс из 8-10 встреч и дополнительное домашнее обучение, спланированное вместе с раввином. Все вместе занимает от трех до четырех месяцев. Наша цель — сделать так, чтобы, в конечном счете, человек мог воспитывать своих детей, например, отправить ребенка в детский сад и, когда приходит Рош ха-Шана (еврейский Новый год), знать, как подготовить к этому ребенка.


— Сколько русскоязычных израильтян обращается к вам каждый год?

— За год у нас проходят гиюр около 70-80 русскоязычных израильтян. Их могло бы быть гораздо больше, просто у нас нет средств на то, чтобы пропагандировать этот гиюр среди русскоязычной аудитории (в отличие от у ортодоксального государственного гиюра). А жаль, очень жаль.

В последние годы к нам начала приходить часть русскоязычной элиты — адвокаты, работники "хайтека", молодые художники. Обычно это люди, связанные с израильской элитой и узнавшие о нас от нее. Эта группа растет.

Но большинство русскоязычных израильтян обращаются ко мне не из соображений принципиального характера. Обычно они приходят в последнюю минуту перед свадьбой, в отчаянии из-за отказа, полученного от раввината. Часто бывает, что приходят слишком поздно, ведь даже ускоренный гиюр нельзя начать за неделю до свадьбы. Они приходят в расстроенных чувствах, после ужасного кризиса.

Представьте себе: девушка встречается с любимым 3 года и никогда не говорила ему, что она не считается еврейкой с точки зрения раввината. А ведь никто при встрече не говорит девушке: "Покажи мне свое удостоверение личности. Ты еврейка?"

Пара встречается год, два года, и вот начинаются разговоры о свадьбе, а она, бедняжка, страдает и переживает, что она не еврейка. Тогда она звонит мне: "Я знаю, что он собирается сделать мне предложение. На следующей неделе мы собираемся в отпуск, и я уверена, что он подойдет ко мне с кольцом. Что мне делать? Что мне ему сказать?" Я предлагаю людям задавать вопросы, узнавать, какие существуют альтернативы.


— Задам вам еще один непростой вопрос. Если вы действительно руководствуетесь соображениями гуманности и справедливости, то почему бы Израилю просто не позволить русскоязычным гражданам быть самими собой? Зачем гиюр людям, которые всего лишь хотят вступить в брак?

— Никто не приходит только для того, чтобы заключить брак. Люди хотят стать частью израильского общества. Я же со своей стороны, как реформистский раввин, считаю, что Израиль не может позволить себе закрыть двери перед всеми светскими евреями, такими, как репатрианты из бывшего СССР.

Иудаизм умрет, если мы закроем перед ними наши двери. В моих глазах они евреи, и мне это важно. У меня, как у реформистского раввина, одна цель: помочь иудаизму стать значительной и даже ведущей силой в 21-м веке.


Интервью взяла Вика Идзинская

Оригинал публикации

comments powered by HyperComments