Лично я мечтал об этом еще при советской власти — о наступлении времени, когда будет осуждена коммунистическая теория и практика — не только в СССР, но и в странах Восточной Европы, и в Китае, и в Камбодже. Часть моей семьи погибла в Холокосте, другая часть — в сталинских процессах, поэтому для меня обе эти идеологии преступны.

Да, мне кажется это запоздалым решением, но лучше поздно, чем никогда. Разумеется, законом ментальность не изменить, все наоборот — ментальность за 23 года изменилась настолько, что стало возможным принятие этого закона, точнее, законов. К ним, разумеется, есть претензии — исторического, терминологического характера, но эту страницу истории надо было перевернуть. В Украине все и всегда делается не вовремя, но ждать, пока уйдут все, для кого коммунизм несет позитивный заряд, — бессмысленно.

Вместе с тем не думаю, что решение ВР приведет к отчуждению юго-востока, хотя бы потому, что в этой части мира законы принимаются не для того, чтобы их выполнять. Они не будут выполняться, как и сотни законов, принятых ранее. У евразийцев (а в каждом из нас сидит евразиец) нет уважения к закону, вместо этого работает авторитет некоей личности — царя-батюшки или генерального секретаря. Но никто персонально из властной элиты — будь-то Порошенко, Яценюк или Гройсман — не готов лечь костьми, чтобы выполнить этот закон до последней буквы. Тем не менее это символический шаг — подведение черты под эпохой.

Линии раскола в обществе новые законы вряд ли обострят — идет война, и коллаборационизм отдельных украинцев к коммунистической идеологии не имеет никакого отношения. Собственно, и оккупация опирается не на коммунистическую, а имперскую идею. Коммунизм был только формой евразийской идентичности, которая доминировала и доминирует на постсоветском пространстве. В каждой постколониальной стране есть силы, сотрудничающие с бывшей метрополией, — спустя 23 года их меньше, чем было на заре независимости, но они есть. А пролетариата, который был носителем коммунистической идеологии, — нет и не будет.

Видеть в новых законах попытку отвлечь общество от коррупционного скандала, думаю, непродуктивно, борьба с коррупцией — это ныне основной тренд страны. Более того, гражданские активисты, контролирующие сегодня все и вся, — реальная и серьезная сила. Проработав три месяца в Администрации президента в рамках конкурсной комиссии по отбору кандидатов на пост главы Национального антикоррупционного бюро, я понял, что в администрации, так же как и в правительстве, чутко прислушиваются к общественному мнению. Имплементация этих законов также будет контролироваться, потому что людей с левыми взглядами в гражданском обществе тоже хватает, и они не допустят злоупотреблений.

Что даст этот закон? Да ничего, кто захочет на нем спекулировать — как с одной, так и с другой стороны, — будет это делать. На Донбассе, как и в ряде областей юго-востока, он выполняться вообще не будет. Конечно, необходима децентрализация, учитывающая особенности регионов и просто желание людей жить среди определенных памятников. Но децентрализация эта будет проводиться не по закону, а по воле региональных элит — они будут создавать себе комфортные условия существования, где доминирует их идентичность, как это было всегда.

Я не хочу жить в мире евразийской идентичности, но разные идентичности могут сосуществовать. Для этого скорость движения в Европу должна быть такой, чтобы людей, которые не приемлют европейскую идентичность, это не фрустрировало.
У каждого есть выбор, по какую сторону этой условной стены, разделяющей два мира — евразийский и европейский, — жить. Мы 300 лет жили по одну сторону этой стены, давайте поживем по другую.

Источник

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта