В Россию возвращается старое слово "политэмигрант" — это когда люди бегут не от тяжелой жизни, а от власти.

Вот, например, последний оппозиционер в Государственной Думе, депутат Илья Пономарев. Давно уже живет в США. Против него на этой неделе возбуждено уголовное дело. В Россию, понятно, в ближайшем будущем он возвращаться не собирается.

Не станет возвращаться на родину и дочь Бориса Немцова Жанна, ведь там в ее адрес звучат анонимные угрозы. Еще один эмигрант — молодой российский оппозиционер Филипп Кегелес. Ему всего двадцать, но он уже успел поработать помощником Бориса Немцова в Ярославле.

Алию 90-х, помнится, называли "колбасной". Нынешнюю волну — а о сегодняшних новых репатриантах из России уже можно говорить, как о волне — впору называть "беженцами Путина".

Дмитрий Дубов: Это странное слово, "политэмигрант" — в нем что-то осталось от советских времен. Но на дворе 21 век, температура воздуха — за 30, возраст — 21 год. Вернее, столько Филиппу Кегелесу исполнится через два дня. В свои 21, на побережье древнего Яффо, теперь уже бывший российский оппозиционер признает, что проиграл.

Филипп Кегелес: Я не смысл в России потерял, я потерял смысл в той борьбе, которую мы вели. В России происходят определенного рода война — война между властью и оппозицией. И на мой взгляд, вести войну есть смысл тогда, когда ты веришь, что можешь победить.

Дмитрий Дубов: Ты сейчас здесь временно? Или все-таки ты приехал навсегда?

Филипп Кегелес: Я приехал навсегда.

Дмитрий Дубов: Он смотрит ввысь — "там по небу низко-низко самолетик молодой" — как на оборванную им же нить, которая связывала его с прошлой жизнью. Той, в которой оппозиционер Яшин представляет доклад Бориса Немцова "Путин. Война", а оппозиционер Навальный оспаривает в Люблинском суде Москвы замену своего условного тюремного срока на реальный. Той, в которой санкции, вызванные аннексией Крыма, обвалили рубль — но народ не вышел на "вторую Болотную"...

Филипп Кегелес: Для меня это было какой-то точкой того, что народ готов потреблять все. Все, что дает ему власть.

Дмитрий Дубов: А вот что конкретно народ готов? Завтра объявят людей — оппозиционеров — врагами народа, как это было при Сталине — ты думаешь, народ это "скушает"?

Филипп Кегелес: Конечно. По сути, сейчас не объявляли, как при Сталине, но в общем существует термин "национал-предатели", он очень расхожий в России. И действительно, людей, которые относят себя к внесистемной либеральной оппозиции, критикуют позицию власти — особенно по Украине и по Крыму — относят к национал-предателям. Это, наверное, громко прозвучит, но в какой-то степени я разочаровался в обществе, в их реакции, в способности изменить что-то к лучшему.

Дмитрий Дубов: "Национал-предатели", по этой терминологии — несогласные. Одним из них, а заодно и старшим соратником Филиппа Кегелеса, был Борис Немцов. Именно поэтому сообщения об эмиграции 20-летнего молодого парня наделали столько шуму. Немцов убит; будет ли найден его убийца — неизвестно.

Филипп Кегелес: Это звучит очень наивно, но на самом деле, Немцов — не тот человек, которого можно убить. Каждый, кто с ним разговаривал, по-моему, понимает, что вот так выглядит живой человек. Для Путина убийство Немцова было шоком, настоящим. У меня не было ощущения, что это какая-то логичная закономерность. По-моему, это выходило из всех рамок каких-то.

Дмитрий Дубов: Оставив прошлый мир, он окунулся в новый, где все неизвестно, все в диковинку. Но климат, даже когда за 30, ему нравится — там где тепло, "теплые" люди. Посмотри на море — тебе нравится море?

Филипп Кегелес: Да, очень. Здесь жарко, конечно — но я люблю теплые страны. У меня был очень хороший учитель истории в школе, и он сказал такую вещь: для того, чтобы быть счастливым, нужно делать две вещи. Первая — это получать удовольствие от всего, что происходит с тобой вокруг. Ну вот, берет у меня сейчас интервью Девятый канал, я в прекрасной теплой стране — это же прекрасно? Прекрасно. И второе: не сожалеть о сделанном выборе.