В очередной раз Израиль захватила волна терроризма. Выглядит это ужасно. Утренний город, кто-то торопится на работу, кто-то на учебу, народ толпится на остановке, и тут в остановку въезжает террорист на фирменном автомобиле компании, в которой он работал, убивает несколько человек. Потом выскакивает из машины с топором и пытается убить еще нескольких.

То, что люди способны убивать друг друга, не секрет. Неприятно, но понятно, что люди гибнут, когда идет война, бывают отчаявшиеся самоубийцы-одиночки, совершающие суицид общественно опасным способом. Но вот так — семейный человек на фирменном автомобиле компании, ехавший по служебным делам, вдруг резко меняет свои планы и совершает теракт. Или это давно кем-то запрограммированный зомби, которого кто-то именно сегодня активировал, а до этого он жил обычной мирной жизнью среди нас? Если так, то сколько среди нас живет человек-зомби, которых можно внезапно активировать для развязывания очередной интифады? Из этого вытекает два очень важных вопроса:

1) кто эти зомби, откуда они берутся и где хранятся до часа Х?
2) кто управляет этой армией террористов-смертников и каким образом их активирует?

Начнем с самого первого — человек генетически способен на убийство. Это ворон ворону глаз не выклюет, а история людей — это череда войн, побед и поражений. Так что не нужно иллюзий по этому поводу. Обычные дети из благоприятных семей с хорошим образованием, абсолютно моральные идут в армию и через полгода учебки попадают в регулярные войска и уже способны убивать врага. Психологически это все достаточно просто. Человеческий мозг оперирует категориями. Есть категория "друг" — его убивать нельзя, есть категория "враг" — его можно, но незаконно. А если враг и война — то и можно, и нужно. Мыслить такими категориями ребенок учится с детства. Я сам лично наблюдал трансформацию психики ребенка, когда его "друзья"-курицы, с которыми он играл и загонял в курятник, вдруг стали супом. Человеческая психика моментально может переключиться с друга-курицы на курицу-бульон. Т.е. получается, что пока мы торопимся на работу, идем в школу, любим, ругаемся, считаем, сколько осталось денег до получки, кто-то живет в состоянии войны. Он видит врагов, видит опасность, регулярно смотрит новости "о боевых потерях" своих друзей-однополчан и в любой момент готов совершить свой подвиг Александра Матросова — броситься на амбразуру, чтобы спасти своих боевых товарищей, или, как камикадзе, направить свой самолет в полет в одну сторону, ну или как привычный нам арабский террорист-смертник.

Суицид, совершенный опасным для общества способом — это болезнь не только Израиля. Очень много случаев можно наблюдать в Америке: то в школе перестрелка, то очередной Марвин Химейер обошьет свой трактор броней и попытается разобраться с обидчиками. Психология много изучала данный феномен, и считается, что подобные действия часто совершаются в реактивном состоянии психики. Клиническая фаза депрессии. Человек до этого длительное время страдал, или пережил серьезную травму, и в итоге не смог найти выхода из ситуации, депрессия усиливалась и вошла в реактивную фазу. Теперь его мир, его интересы сузились, и часто этот мир начинает крутиться вокруг одной идеи, которая потом легко может перерасти в сверхидею, ради которой ни своей жизни, ни своих детей, ни тем более обычных прохожих не жалко. Самое страшное, что практически любого человека можно довести до такого состояния. Тяготами, недосыпаниями, чрезмерной физической нагрузкой... Психика человека становится пластичной. Для армии важно сломать личность, сделать из человека винтик в системе — универсального солдата, который не будет задумываться над приказом, а исполнять. Этот эффект часто используют в учебных частях российской армии. Но не только. Кому интересен путь прохождения от интеллигентного образованного человека до "существа", дошедшего до каннибализма и готового выполнить абсолютно любой приказ — почитайте книгу Виктора Франкла "Психология в концлагере".

Получается, что по разнообразным жизненным обстоятельствам некоторая — обычно мизерная в сытые мирные годы — часть общества впадает в глубокую реактивную депрессию и готова на что угодно, вплоть до того, чтобы выйти из дома и начать убивать всех подряд кухонным ножом. Но данная фаза депрессии продолжается один-два месяца, редко доходит до года. Вроде понятно, где можно набрать смертников? Нужно просто быть рядом с местами, куда могут прийти люди в состоянии полного отчаяния. Это, наверное, религиозные заведения, старейшины в общинах, молодежные банды, да и просто влиятельные и сильные люди в диаспоре, у которых можно поискать помощи.

Дальше вопрос — как "хранить" этих будущих солдат-суицидников? Если ничего не делать, то, как известно, время лечит, и через два три месяца травма затрется в памяти, заслонится ворохом бытовых дел и забот, суперидея уйдет на десятый план. Голова будет занята мыслью: "Где купить муки подешевле? Праздники скоро, много туристов, следовательно, больше продам лепешек". Но психика человека в отчаянии, попавшего в глубокую депрессию, пластична, он сломлен, следовательно, легковосприимчив к новой идеологии. Получается, что нужно иметь сеть центров, которые помогали бы будущим смертникам удерживать и укреплять свою сверхидею. Это и есть ответ на вопрос: где хранить. Вместо холодильника — идеологические центры, которые не только хранят, но и развивают параноидальную суперидею, можем даже догадаться какую, в частности в Израиле.

Ну и подходим ко второму вопросу — как активировать? В любом случае это должны быть какие-то информационные коммуникации. Слова. Вопрос только в том, будут ли эти слова широковещательными и не персонифицированными (пропаганда, реклама, информация) или же конкретными — приказ. Я долго изучал пропаганду, рекламу и прочие вещи, которые относятся к убеждению и изменению нашего мнения. Очень большая проблема в том, что от слов до действий — огромная пропасть. На слова пропаганды человек реагирует словами поддержки. Вся мощь российской пропаганды сейчас привела к тому, что на словах президента поддерживают 86%, при этом волонтерами на войну на Украину — теперь и в Сирию — никто не идет. Да что там на войну — на митинг поддержки власти народ собирают за деньги. Максимальное действие, которое готов выполнить среднестатистический россиянин, поддерживающий власть — это чокнуться стопкой водки и произнести тост "за Путина (за НовоРоссию, НовоСирию и т.д.)". Пропагандой можно добиться эффекта, если она очень точно будет подстраиваться под наши автоматические шаблоны, под наши глубинные убеждения, под то, за что обычно отвечает не логика, а подсознание. Если забить глубоко в подсознание сверхидею о том, что враги кругом, то, наверное, просто информации о том, что интифада началась, будет достаточно для активизации уже перегретых ожиданием шахидов.

Но это все очень и очень ненадежно. Это не может быть стратегией, так как плохо управляемо. Ядро солдат–смертников должно получить приказ, а там уже и "армия зомби" подтянется и поможет посеять страх и панику. Структура приказов другая. Сущность приказа — это страх. Наказание за невыполнение приказа в разы страшнее чем сам приказ. Во время Великой Отечественной Войны очень часто использовались заградотряды, которые не давали войскам отступать, и штрафные батальоны — фактически те же армии смертников. Это было страшнее, чем погибнуть в бою, плюс социальное осуждение и страх прославиться трусом и т.д. А что может быть настолько страшно для молодого шахида, который пошел на теракт? Его собственная жизнь — думаю, что нет, она не имеет ценности. Он давно мечтает с ней расстаться. Семья? Да скорее всего ее нет или его это не сильно заботит. Что еще? Думаю, что самое страшное для него жизнь — невыполнение приказа для него будет караться жизнью, которая для него и так невыносимая, а станет еще хуже. А тут как специально израильские власти решили активно применять тактику убийства террориста на месте совершения преступления. Вот именно поэтому они пошли в атаки с ножами да машинами, так как практически гарантированно это давало им избавление от того, что их так мучило последние месяцы или годы — от их собственной жизни.

С этим понятно? А теперь что нам делать-то с этими знаниями? Если диагноз поставлен правильно, то с лечением легче.

Начнем с того, что нужно снизить количество потенциальных "зомби". Как мы выяснили ранее, в состояние депрессии их загоняет неустроенность, бесперспективность и бесцельность жизни, травма, — а это часто смерть близкого (может, и погибшего как шахид), разрушение дома (как ответная мера властей) и т.д. Чем сильнее зажимать и выдавливать на территории, лишать рабочих виз, разрушать дома, тем больше будет появляться новобранцев в этой "армии зомби". Так или иначе, нужна интеграция в общество. Тут уж, уважаемые политики, принимайте решение — или интеграция, если мы живем вместе, или изоляция, и тогда пусть уж как-то сами решают свои вопросы и друг друга взрывают.

Следующий момент — это "хранение". Даже острая реактивная депрессия, когда человека буквально вынули из петли, легко купируется трех-шестимесячным курсом антидепрессантов в комбинации с транквилизаторами. Да, если основная причина, по которой человек впал в такое реактивное состояние, не решена, то возможен рецидив. Не хотим рецидивов — смотрим предыдущий параграф.

Следовательно, нужно развивать социально-психологические службы помощи в "депрессивных" районах и делать так, чтобы быть первой инстанцией, куда обратится человек в состоянии отчаяния. Как минимум многие из них контактируют с "Битуах Леуми", получали пособия по безработице, социальному минимуму и т.д. Можно же параллельно с финансовой поддержкой наладить социально-психологическую? АД для шахида — это АнтиДепрессант. На объявленный джихад нужно массово раздать Прозак. Антидепрессанты снижают чувство страха, а страх — это источник агрессии. На фоне приема препаратов крайне тяжело удержать в голове свою сверхценную идею, какая бы она ни была.

Ну и остается последний вопрос — это уменьшение воздействия пропаганды и работа с теми, кто может отдать этот последний приказ смертнику. С приказом немного проще — это прямая коммуникация, и с ней можно разобраться по законам военной науки. Взять одного-другого шахида, допросить, сравнить с данными разведки и т.д. С пропагандой все сложнее. Если эта суперидея вбилась глубоко в голову, то спусковым крючком может стать просто информация о теракте: "началось". Не нужно муссировать имена террористов, не нужно делать их героями. Также не нужно муссировать сами атаки. Это усиливает страх и панику — что и было целью атак и является спусковым крючком для следующих смертников. "Наконец-то началось". Если для смертника самоубийство это цель, то зачем его прилюдно казнить, если он остался жив после нападения. Для него самое страшное — это жизнь. Его мемуары после того, как отпустит депрессия и паранойя — бесценны по силе воздействия для новых потенциальных смертников.

Ну, и в завершение ложка дегтя. Есть культурные особенности у некоторых народностей и религиозных групп. В России после серии терактов была смена тактики с войны в Чечне на "задабривание". Вместо снарядов — летели доллары на вес снарядов, если не больше. Все это привело к небольшому снижению уровня терроризма, но с увеличением напряженности в обществе, которое провоцировали обезумевшие от денег и вседозволенности бывшие чеченские боевики.

Нужна именно интеграция в общество, а это сложно, долго и очень трудоемко. Простое "задаривание" приведет к еще большим проблемам, так как выработает стандартную модель поведения. Как у испорченного ребенка. Ребенок закатывает классическую истерику в супермаркете и традиционно получает все, что хотел, лишь бы не орал. Стратегия — вот тебе деньги, лишь бы не было войны — проигрышная, как минимум на примере России.

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта