x
channel 9
Автор: Рами Крупник Фото: 9 Канал

Обрезание: семь раз отмерь, один отрежь!

В свою защиту сразу напишу, что очень хотел быть таким же, как и все. Мне, конечно же, не говорили, что ОН может не понравиться ТАКИМ моей девушке, когда у меня будет девушка, но мне "да говорили", что будет, когда я пойду в армию или просто окажусь в душе с кошерными израильтянами, пугая, что мне будет стыдно.

Еще мне говорили, правда не с таким апломбом, как про армию, что это гигиенично и вовсю практикуется в Америке и без принадлежности к еврейскому народу.

Ну, и естественно, меня пугали, что в таком виде я не смогу жениться на кошерной еврейке в раббануте. Но, собственно, долго уговаривать меня не было необходимости – в шестнадцать с половиной лет, после двух месяцев пребывания в Израиле, я отчаянно хотел во всем соответствовать и походить на своих новых соотечественников.

Итак, формально заручившись моим согласием, моя тетя, работавшая на административной должности в больнице "Сорока" в Беэр-Шеве, записала меня на операцию, которая автоматически снимает три процента с идеального профиля новоиспеченного израильского солдата.

Как известно, в Израиле при приеме в армию для определения рода войск, в который возьмут служить солдата, ему устанавливается так называемый профиль, отражающий состояние здоровья и "служебноспособность", но ни одному солдату никогда не назначают профиль 100%, а максимальный профиль у израильских солдат всегда снижен именно из-за небольшого обреза, который производят нормальному еврейскому ребенку в восемь дней.

В отличие от нормального среднестатистического еврейского ребенка, мне произвели такой обрез только в возрасте шестнадцати лет и двух месяцев под общим наркозом в больнице "Сорока", ибо в Израиль я приехал необрезанным сыном бывших учителей-методистов СССР, далеких от всего религиозного, как Земля от Луны.

В январе 1990 года для новоприбывших необрезанных наподобие меня, вернувшихся в лоно еврейского народа с лишним, хоть и естественным, кожным покровом на причинном месте, уже была продумана процедура обкошеривания. Чтобы сделать обрезание в возрасте, который не соответствует прописанным догмам Торы, желающему нужно было заранее записаться в очередь, так как кандидатов из новоприбывших необрезанных было очень много.

В день операции в больнице "Сорока" было двадцать или больше счастливых и не очень пациентов, с нетерпением ожидающих избавления от крайней плоти и приобщения к нации. Многие из более пессимистичных пациентов были старше меня, в возрасте, когда крайняя плоть уже была испытана и опробована в контакте с представительницами противоположного (надеюсь) пола и они наяву понимали, ЧТО они могут потерять, хоть и осознано на это шли, в то время как моя была еще не освоена на таком поприще.

Меня поместили в больничную палату, полную, как буратинами, кандидатами, обреченными на обрезание, и выдали голубенький халатик с эмблемой больницы "Сорока", который надевался задом наперед с характерным вырезом сзади.

Когда я надевал халатик по требованию персонала на голое тело, обнаружилось, что он коротковат для моего роста, и вырез начинался от поясницы вниз, что свело на нет последние остатки уверенности в себе. Через час-полтора меня позвали в операционную, и я посеменил (в контексте "медленно идти") туда, придерживая полы халата сзади и постоянно оглядываясь.

Обрезание в больнице юноше околодавидовского антиголиафного возраста делали тогда под общим наркозом. Я слышал много рассказов о красивых медсестрах, присутствовавших при этом процессе, историй о конфузах у почему-то возбужденных этими медсестрами пациентов под впечатлением немецких порнофильмов.

Но для общего понимания могу сказать, что в ситуации, когда ОН начинает понимать, что к НЕМУ скоро притронется ледяной скальпель, ЕГО уже не поднимет ни медсестра с бюстом Памелы Андерсон и губами Анджелины Джоли, ни домкрат, ни богиня любви. Но медсестра в операционной все-таки присутствовала, и, когда я задрал полы халатика, конфуза мне было не избежать, хоть и по другой причине – в предчувствии скальпеля мой самостоятельный друг скукожился до постыдных микроразмеров, которых нельзя достичь даже окунувшись летом в холодную четырнадцатиградусную воду Черного моря (тоже фрагмент из детства, который в тот момент почему-то нахлынул и захлестнул).

Уже овеянный Морфеем, в течение нескольких минут я серьезно опасался, что им либо понадобится отдельное хирургическое вмешательство, чтобы вытащить ЕГО из убежища, либо, как минимум, потребуется микроскоп, чтобы ту самую крайнюю плоть отделить...

Как всегда, во время нервного в неподконтрольном ознобе ожидания операции, вскоре эти опасения сменились новым страшным – что будет, если они начнут резать еще до того, как я усну.

Пока засыпал, все-таки решил уточнить у хирурга и лишний раз убедиться, что разрез халатика сзади точно ни на что не намекает, и моя девственная попа может оставаться спокойной. Понимаю только сейчас, что с моим девственным на тот момент ивритом (только несколько месяцев в стране) и уже под действием наркоза я не вполне мог передать врачу мои опасения, и он мог воспринять это не как опасение, а как призыв к действию… Но врач был с кипой и слишком кошерный для такого, а анестезиолог вроде понимала по-русски, и только теперь мне понятно, почему они так ржали.

Процесс медицинского вмешательства занял всего несколько минут, которые я, посапывая, проспал. Уже через пятнадцать минут я очнулся на больничной койке без крайней плоти. В полуобморочном состоянии я приподнял одеяло и внизу увидел очень много бинтов. Бинты я решил не трогать. Через пару часов меня уже выписывали, сперва объяснив, как надо себя ТАМ подмывать, что-то объяснив про швы и про экстренные ситуации. Проблемы еще не начались, а я только хотел как можно быстрее уйти из больницы.

Утром следующего дня я проснулся от ужасной боли распиравшей меня внизу. Мне никто не объяснил заранее, а даже если бы объяснили, я никак не мог ожидать ТАКОГО – наложенные на НЕГО швы мешали естественному процессу утренней эрекции, который никто не отменял.

Интересно, женщины вообще представляют себе, что ощущает при эрекции ученик, которого вызвали к доске, или солдат, стоя в линейном ряду? То, что ощущает мужчина при эрекции на следующий день после обрезания, лучше себе не представлять.

Спросонья мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что вообще происходит, и осознав причинно-следственную связь, я призвал все душевные силы, призвал на помощь самых уродливых женщин, которых я знал и когда-либо видел (а конкретно представил себе нашу стокилограммовую учительницу иврита в неглиже). Через несколько минут богатое воображение помогло, и бунт внизу был временно усмирен. Но долго расслабляться в то утро не получилось – мне еще предстояло менять повязку.

К замене повязки я готовился долго и, оттягивая сам процесс, раскладывал на умывальнике и вокруг него все, что мне только может понадобиться. Пока ковылял в ванную комнату, я отклонил предложение помощи от мамы и проигнорировал полный боли взгляд отца – мой впечатлительный и переживающий папа чувствовал мою боль издалека, и в помощники при процессе не годился.

Итак, я уединился в ванной комнате. Представьте себе, что вам нужно снять пластырь с раны, которая еще болит. Процесс знаком? Вы сначала пытаетесь это сделать "нежно" – берете пластырь за кончик и медленно отлепляете, пока не понимаете, что по-хорошему нужно как следует факинг дернуть...

Как поменять повязку ТАМ? Я медленно начал распутывать бинты, но меня ничто не готовило к тому, что я увидел. Когда глаза увидели открытую рану ТАМ, красную бесформенную массу в месте, которым мужчины дорожат больше всего, я пошатнулся, и у меня начала кружиться голова. Мне хотелось кричать и материться – что эти б..ди с НИМ сделали?!

Видимо, хватаясь за шкаф в ванной комнате, чтобы не упасть в предобморочном состоянии, я что-то опрокинул и сразу же из-за закрытой двери услышал мамин голос: "Рома, что случилось?" Я еще не успел ничего ответить, как она спросила: "Тебе нужна помощь?", что помогло мне прийти в себя и более решительно взяться за процесс.

Помните фильм "Ронин", когда Де Ниро помогает оперировать себя и говорит: "А сейчас я отключусь?" Я менял себе бинты на НЕМ еще до того, как сняли тот фильм! Сказав маме, что у меня все в порядке, кое-как сняв бинты и наложив вместо них новые, я растянулся на полу ванной комнаты весь в холодном поту и пролежал так минут пять без сознания, пока мама снова не поинтересовалась, все ли со мной в порядке.

Та первая перевязка, конечно, была кульминационным моментом, после которого мои бескрайнеплотные приключения стали менее яркими и не такими болезненными. Сначала мне предстояло привыкнуть к новой, немного ковбойской походке – ноги максимально раздвинуты при ходьбе, чтобы не создавать трения, на неделю-две отказаться от джинсов, носить старые отцовские семейные трусы, помнящие еще времена Брежнева, на улицу выходить только в старом адидасовском спортивном костюме в совдеповском стиле.

Дальнейший ежедневный процесс смены бинтов происходил менее умопомрачающе, месиво между ног уже не так пугало и начинало принимать более узнаваемые, хоть еще и недостаточно, формы. Эрекция по утрам все ещё была неприятной, но, видимо, деформировала швы и освободила немного свободного пространства для роста и расширения. Вода, как говорится, точит камень.

Выздоровление прошло бы скорее, если бы не гениальная игра в "Ма шломо?" (в вольном переводе с иврита – "Как у НЕГО дела?"), которую придумали мои долбанутые друзья. Таких травмированных, как я, в нашей компании было еще двое, и суперприкольная игра заключалась в том, чтобы исподтишка бряцнуть по мужскому хозяйству зазевавшегося товарища внешней стороной ладони или схватить его между ног, восклицая: "Ма шломо?" под громкий гогот и восторг свидетелей.

После одного такого захвата, заставшего меня врасплох, я еле доковылял домой в крови, весь в холодном поту от страха, переживая о будущем потомстве. К счастью, мне повезло, и через неделю после удаления крайней плоти, также на грани потери сознания, я сам снял оставшиеся швы, которые уже начали сами выползать.

После испытанного расставания с крайней плотью я теперь всерьез сочувствую мусульманам, которые проходят подобный процесс наказания в тринадцать лет, без наркоза и, думаю, в несанитарных условиях. А с товарищем отношения у меня вновь наладились недельки через три – постепенно вернулось утраченное доверие на понятийном уровне, и вскоре после этого окончательно возобновилась связь между НИМ и руками в отсутствии достойных партнерш.

Когда партнерши наконец появились, они тоже вроде ни на что не жаловались. Во всяком случае, до сих пор ни одна не жаловалась на НЕГО.

authorАвтор: Рами Крупник

Адвокат и нотариус из Хайфы, Начинающий литератор. www.facebook.com/krupniklaw
comments powered by HyperComments