Судя по навязчивой лихорадке "открытия – прикрытия", охватившей наше общество, было бы наивно думать, что какая-то реформа или существенная инициатива останутся неприкосновенными. И все же в 2008 году произошло нечто необычное.

В Кнессете впервые появилось существенное большинство (52 депутата против 11) в поддержку изменения порядка избрания судей Верховного суда. Ури Ариель и Звулон Орлев, Моше Гафни и Авишай Браверман, Авигдор Либерман и Эйтан Кабель, Моше Калон и Ицхак Коэн, Руби Ривлин и Юлий Эдельштейн, Йоель Хасон и Зеэв Элькин – это были законодатели с разными мнениями о Верховном суде, его постановлениях и его общественном статусе.

Мое предложение, которое было выдвинуто за 4 года до этого, переросло, в силу обстоятельств, в исключительный консенсус насчет необходимости в сбалансированной и пропорциональной корректировке. Почти все были убеждены, что в эпоху "судебного активизма", когда Верховный суд вмешивается в государственные дела, и в таком поляризованном обществе, как в Израиле, предоставление абсолютной власти большинству в один голос при формировании состава Верховного суда – проблематично.

В отличие от остальных судебных структур, где которых для назначения достаточно обычного большинства, особенное большинство (7 из 9 членов комиссии по назначению судей) создало механизм "обоюдного вето", который сменил право вето одной из сторон (обычно это были судьи). Следовательно, на тот момент, моя поправка привела к тому, что и судьи и политики оказались в равном положении, и предоставил всем членам комиссии реальную возможность влиять.

"Смысл демократии надо искать в компромиссе", – говорил Зеэв Жаботинский. Нынешний закон действительно создает механизм, порождающий диалог и компромиссные решения ради необходимого большинства. Но это не просто механизм сдержек и противовесов. Результат такого механизма – более разнообразный состав суда. Министр юстиции права: существует необходимость в судьях с консервативными взглядами, но наряду с судьями с либеральными взглядами. "Правда лежит посреди враждующих доктрин", - учит нас Джон Стюарт Миль в своей книге "О свободе".

С момента вступления в силу моего закона - механизм работает. На протяжении многих лет на посту министров юстиции служили люди с консервативным мировоззрением, которые достигали компромисса с главами Верховного суда. Если мы посмотрим на состав Верховного суда сегодня, то он на самом деле более разнообразен, чем десять лет назад.

Преимуществом опыта в политической карьере в демократическом государстве является память. Тот, кто стоял у руля, знает, что власть ограничена во времени. Тот, кто в коалиции, может оказаться в оппозиции, даже если сегодня это кажется невероятным. Кроме того, состав комиссии по назначению судей тоже часто меняется. Выборы в Кнессет и выборы новых представителей в комиссию от ИАГ (израильская адвокатская гильдия) порою полностью меняют баланс сил в этой комиссии.

Я не уверен, что автор новой инициативы заинтересован в ее успехе, и не только потому, что мой друг, депутат Кнессета Роберт Илатов, поддержал в 2008 году мой законопроект на всех этапах. А потому, что в нашем раздробленном обществе лучше не идти на такой риск.

Я скажу очевидное: неправильно и даже опасно играть с основополагающими принципами порядка избрания судей. Стабильность имеет большое значение. Успех или провал той или другой реформы или инициативы надо рассматривать в более долгосрочной перспективе. Надо избегать нанесения вреда стратегическим шагам в пользу тактических и сиюминутных. Фундаментальные изменения должны быть стратегическими.

И напоследок - на мой взгляд, председатель Верховного суда Мирьям Наор отреагировала ошибкой на ошибку. Вернитесь к переговорам, найдите компромисс и берегите структуру, за которую вы в ответе. Другой у нас нет.

Опубликовано в газете "Хаарец"