Сижу на крыше и сам себе завидую. Метеопрогноз читаю, как увлекательный роман. Сегодня днем плюс 22, ночью — 18. А потом дневная температура поднимется чуть ли не до 26, но ночью опустится до 16-ти. А это значит, что без легенького свитерка не обойтись, и выпью вечером на две рюмки больше.

Детский, накрапывающий дождик не страшен: пару лет назад я на этот случай оборудовал навесик. Квартирка у нас небольшая, но пока чрезвычайно удобная. Имеется чайник второго этажа, плиточка — чего разогреть, барный холодильничек и стильный компьютерный столик на колесах, подобранный, между прочим, на мусорке. Мониторы-то нынче плоские. Вот я его выкатываю на нашу небольшую крышу (25 кв. метров, хватает), ставлю наверх телик, на нижнюю полку компьютер, и смотрю любимые английские детективы.

Главное, никому не завидовать. И тем, у кого поместье и надобно на тракторе раз в две недели по три дня косить. И тем, у кого крыша за сто метров. Пусть драят палубу. Я не живу у моря, а потому у меня все растет и ничего не ржавеет, не живу в лесу, не вою от тоски и счастья. Мне до Тель-Авива 10 минут, а до друзей во все концы — край — сорок.

Я злораден, каюсь, и с удовольствием смотрю, как снегом занесло Подмосковье, а синоптики предвещают Апокалипсис. Это моя мстя за бесконечные хамсины и электрический счетчик, который стучит, как в такси. Большую часть года я молюсь на свои мазганы (кондиционер — неприличное слово), чищу фильтры, при малейшем подозрении звоню мазгановеду. Летом он горд и недоступен, и если бы не объединяющая нас любовь к бытовому пьянству, мне бы п...ц. Жена уходит наверх, ей остохерели его рыбацкие рассказы. Зимой он жалок, из здоровенного лося превращается в карлика.

Когда в сентябре столбик термометра зашкаливает от жары, я звоню по "Скайпу" друзьям в Европу и прошу показать золотую осень. Мне неловко включать камеру, они в офисах или дома при жене и детях, а я большую часть года при парадных трусах на голое тело.

По снегу я не скучаю, обязательно случаются какие поездки или попадаются бросовые билеты. Много лет назад я купил жене в сорокаградусную жару тимберлендовский пуховик с меховым капюшоном. Какие-то идиоты прислали по ошибке сапоги на меху и их уценили с полутора тысяч шекелей до ста пятидесяти. В них я поеду в воскресенье в Одессу. Там будет плюс два — минус два.

У природы нет плохой погоды: плюс рюмка — минус рюмка, порция горячих вареников и борщец, да еще по смешным украинским ценам.

А когда я вернусь, днем будет 28, а ночью двадцать. Я включу "Скайп" и покажу себя всем в свежей белой футболочке, которую я обязательно засру к концу ужина. Смотрите на меня, гладенького и пушистого, летом я некрасивый, я потею и линяю.

К чему это детское хвастовство? Да к тому, что следует радоваться каждому прожитому дню, ловить кайф и никому не завидовать. Как сказал старый кот моему любимому Михал Михалычу Жванецкому: у нас такой возраст, что каждый день — день рожденья.

Источник: Facebook