Нужен ли в университетах этический кодекс?
На днях закончила работу комиссия профессора Асы Кашера (составителя "Этического кодекса ЦАХАЛа"), назначенная министром просвещения Нафтали Беннетом с целью составления особого этического кодекса для университетских преподавателей. Профессор Кашер составил кодекс, и в ближайшее время тот будет представлен Беннетом на утверждение Комиссии по высшему образованию, которую он возглавляет. Если Комиссия утвердит документ, "Этический кодекс израильской академической среды" вступит в силу и станет обязательным для всего препсостава университетов и колледжей.
Возникает два вопроса:
1. Неужели израильская профессура настолько аморальна, что для сохранения этических норм в кампусах нужно изобретать какой-то специальный кодекс?
2. Не является ли этот кодекс попыткой ограничения свободы академической мысли?
Чтобы ответить на эти вопросы, нужно посмотреть, какие конкретные проблемы решает (точнее, пытается решить) новоиспеченный кодекс. Оказывается, проблема, о которой говорится в кодексе, только одна: политизация университетских занятий и политическая "промывка мозгов" студентам со стороны профессуры, без стеснения пропагандирующей свои убеждения за счет оплаченных учениками и государством учебных часов.
Кодекс профессора Кашера говорит, в частности, следующее:
1. Лекторам академических учебных заведений Израиля запрещается обсуждать политические темы на занятиях – за исключением случаев, когда это необходимо по программе учебного материала (например, на курсах политологии).
2. Всем сотрудникам израильских ВУЗов запрещается участвовать в бойкоте израильских ВУЗов и призывать к этому других людей.
3. Лаборатории и учебные программы университетов не имеют права привлекать к учебному процессу общественные организации с политической окраской.
4. Каждое высшее учебное заведение обязано создать комиссию по проверке жалоб студентов на попытки политического давления со стороны преподавателей или агитации ими за свои политические убеждения. Преподаватель, на которого поступила жалоба, должен быть вызван "на ковер", а если не исправился после этого – против него следует принять санкции.
Представляя проект Кодекса, министр Беннет, в частности, сказал: "Вузы – это не политбюро. Недопустимо, чтобы студенты боялись выражать на занятиях свои убеждения из боязни понижения оценки, тем более – чтобы преподаватели университетов призывали к международному бойкоту учебного заведения, в котором они работают. Это не касается специально какой-то стороны политического спектра, Кодекс одинаково распространяется на правых и на левых, поэтому претензии к нему нерелевантны" (источник цитаты – "Едиот ахронот" за 9.06).
Однако израильская профессура, похоже, не считает, что "претензии нерелевантны". Она остро почувствовала, что атака Беннета направлена конкретно на ультралевое крыло университетского препсостава, которое задает тон во многих учебных заведениях страны и превращает университеты в мощную машину по переработке "мозгового материала".
Еще полгода назад (в декабре прошлого года), когда только начались разговоры о создании такого документа, группа известных профессоров обратилась к профессору Кашеру, призвав его отказаться от разработки кодекса. Сотни университетских преподавателей подписали тогда петицию от имени "лекторш и лекторов" (в нормативном русском языке слово "лектор" не употребляется в женском роде, но мне важно передать посыл петиции, не только упомянувшей отдельно преподавателей-женщин, но и поставившей их раньше мужчин), в которой попытка ограничения "преподавательских свобод" каким-то моральным кодексом называлась "вмешательством правительства в учебный процесс".
Авторы петиции по-хамски заявляли, что каковы бы ни были результаты работы комиссии Кашера, они "совершенно не собираются с ними считаться" (представьте себе реакцию израильского общества, если бы так высказалось, скажем, Минобороны по поводу комиссии Винограда).
И вот сейчас, когда результаты работы комиссии Кашера собраны в документ, начался второй виток конфликта. В бой вступили депутаты от оппозиции, защищая один из своих важнейших бастионов.
"Этот этический кодекс аморален!" – возмущается Ципи Ливни (СЛ). Похоже, если некий работник компании "Интел" начнет публично призывать к бойкоту продукции "Интел", продолжая получать от нее жирную зарплату, госпожа Ливни назовет аморальными не действия работника, а попытки компании призвать его к ответу.
"Это очередная попытка ограничить свободу слова и мысли, - продолжает Ливни. - Именно свобода мысли, плодотворные талмудические дискуссии между представителями разных мнений сделали человеческий капитал в Израиле таким особенным и ценным, а Израиль – страной, которой мы гордимся".
Ярая "поборница изучения Торы" Ципи Ливни совершенно упустила из виду, что ни Шмайя и Автальон, ни Гилель и Шамай, ни Абае и Рава не ставили друг другу оценки и не зависели друг от друга для продвижения по карьерной лестнице. Они спорили на равных, как спорят студенты в общежитии или преподаватели друг с другом в кулуарах своей кафедры, и как никто не мешает и не помешает спорить в Израиле ни до публикации кодекса Кашера, ни после.
Кодекс Кашера запрещает совершенно другое – изложение политических убеждений преподавателя перед студентами во время занятий, превращающее это мнение в официальное, на которое должны ориентироваться студенты, если хотят получить хорошую оценку, попасть в аспирантуру, получить рекомендацию на хорошую должность и пр. Сам факт того, что израильские университеты на протяжении многих десятилетий остаются главными "производителями" ультралевой элиты, притом, что в обществе в целом представителей ультралевых взглядов мизерное меньшинство, говорит о том, что система отлично "работает на себя", и ни о каком плюрализме, дискуссии на равных и пр. там речи не идет.
Тем не менее нужно отметить, что Этический кодекс Кашера – Беннета, даже если ему дадут зеленый свет и даже если израильская профессура не выполнит своей угрозы его проигнорировать, скорее всего, ничего не изменит. Этот кодекс совершенно "беззубый" (как, впрочем, и полагается моральному кодексу, в отличие от уголовного). По сути, он действительно лишь отражает позицию правого правительства по поводу происходящего в университетах, никак на это происходящее не влияя. Увольнять профессоров за политические высказывания на лекциях никто не будет, а "ну-ну-ну" в трудовой книжке для такого человека – только дополнительный повод ему поиздеваться над "темнотой" и "мракобесием" правого правительства.
У правительства есть только один реальный канал влияния на происходящее – перераспределение средств. Прекращение спонсирования кафедр и групп, замеченных в антиизраильской деятельности (как правило, гуманитарных), и направление освободившихся средств на помощь кафедрам точных наук, программирования и медицины. Как говорили еврейские мудрецы, чтобы человеку не хотелось заниматься глупостями, он должен быть занят реальным делом.