В минувшую субботу — первую за 28 лет нашей жизни в Израиле, когда мы не просто по-туристически прогулялись, а остались ночевать в Старом квартале города Цфат — мы удостоились УСЛЫШАТЬ его неповторимое звучание.

Мы поселились во дворике за голубыми воротами. В комнате, врезанной в древние камни и напомнившей жилище средневековой крепости… Поблизости от самых знаменитых, хотя и небольших по размеру, синагог старого Цфата.

С наступлением субботы все вокруг ожило, заискрилось, во весь голос заговорило на идиш. И всколыхнулись уже не яркие, но такие дорогие воспоминания о двух моих бабушках, которые позволяли себе иной раз перекинуться словечком-другим…

В синагогу, названную его последователями в память о "поющем и танцующем" раве Шломо Карлебахе, невозможно было протиснуться. Толпа возле открытой настежь двери, из которой вырывались пронзительной силы напевы, росла, заполняя узкую улочку. Суббота вступала в свои права, и сердца слышавших чарующее многоголосие, откликались и таяли от ни с чем не сравнимого наслаждения… Уверена: почти каждый из участников этой вечерней молитвы, этой "Песни песней", мог бы сделать достойную музыкальную карьеру в общепринятом смысле слова — если бы его привлекала эта стезя…

Когда-то моя знакомая, преподававшая в Академии музыки в Иерусалиме и делавшая докторат по еврейской литургии, рассказала, что многие годы ездила в одну небольшую синагогу, чтобы послушать старого кантора, голос которого был столь Божественен, что этому нельзя было подобрать достойный аналог. Знакомая говорила, что этот гений НИКОГДА не всходил на театральные подмостки, на эстраду. По ее словам, именно этим объяснялось неповторимое магическое воздействие его голоса, которое возникало во время молитвы старого хазана. Для него беседа со Всевышним всегда перевешивала искушение демонстрировать свое великое искусство праздной публике…

— Расступитесь, дайте нашим солдатам войти в синагогу! — раздались возгласы возле "синагоги Карлебаха". Толпа медленно, с трудом колыхнувшись, раздвинулась, освобождая проход. И ребята в военной форме все-таки протиснулись внутрь. И вкусили от этого небывалого чуда встречи Субботы, которое сохранилось и пришло к нам от наших предков и которое приходится оберегать денно и нощно — в том числе, и с оружием в руках…

А субботним утром, уже в легендарной "синагоге Ари", выстроенной в 16-м веке евреями-выходцами из Испании (той самой синагоге, в которую в ходе войны за Независимость попал осколок от снаряда во время обстрела, но никто из молящихся тогда не пострадал, а след от осколка остался навсегда), вновь довелось испытать потрясение, услышав молодого хазана.

Он пел так, что к нему приблизился старик в штраймле (меховой шапке — традиционном праздничном головном уборе религиозных евреев европейского происхождения) и благоговейно попытался поцеловать руку. Парень покраснел, забормотал извинения с явным акцентом уроженца американского континента и — не дал…

И эта сцена тоже вошла в сердце, вызывая великое чувство трепета и благодарности Творцу, который позволил вернуться на эту землю — как и было об этом предсказано и завещано нашим предкам более двух тысяч лет назад…

Источник: "ИСРАГЕО"