Яркий театральный жест в политике типа клятвы над гробом — явление нечастое, все-таки на этих подмостках играют в другие игры. Тем любопытней вчерашняя акция японского премьер-министра Синдзо Абэ, который на могиле своего отца, политика и дипломата, торжественно пообещал приложить все усилия для решения проблемы “Северных территорий”. А себя самого назвал при этом “исторической вехой” на пути к возвращению островов.

Это стало заметным событием не только в отношениях между Москвой и Токио, но и в мировых новостных сводках. Еще более заметным, чем предыдущие заявления Абэ насчет того, что они с президентом Путиным полны решимости “обязательно поставить точку в этом деле”, и о том, что мнение россиян, проживающих на спорных Курилах, непременно следует учитывать. Впрочем, и те высказывания японского премьера производили довольно сильное впечатление, порождая разнообразные вопросы.

С одной стороны, хотелось узнать, так ли уж полон решимости Владимир Владимирович отдавать хотя бы два острова из четырех. С другой стороны, отдельные шутники предполагали, что перед обещанным референдумом многие россияне пожелают зарегистрироваться на Шикотане и Хабомаи, чтобы потом вместе с ними уплыть из родной осажденной крепости в неродную, но относительно тихую гавань — в Японию. Хохмачам давали отпор российские официальные лица второго ряда, говорившие о недопустимости референдума на наших исконных островах.

Клятва на могиле отца стала кульминацией в этом спектакле. Поступком, который должен был доказать и японскому избирателю, и Кремлю, и всему человечеству, сколь серьезно настроен политический лидер. Такими вещами не шутят, правда же.

Между тем есть немало оснований усомниться в том, что Синдзо Абэ действительно верит в свои слова. Касательно Путина, референдума, а также исторической вехи. Более того, он понимает, что при нынешнем российском национальном лидере проблема точно не будет решена — по китайскому, допустим, образцу, ибо мощь Китая и Японии несоизмеримы.

Однако понимает он и ситуацию, в которой оказался его партнер по переговорам, обложенный санкциями и стремящийся к нормальному общению с руководителями “Семерки”. Абэ — один из них, и сам факт длительного, как бы дружественного диалога Москвы и Токио в эпоху новой холодной войны радует одинокого Владимира Владимировича. Беседуя с японским коллегой о далеких островах и на иные темы, он может даже помечтать о том, как сумеет внести некоторый хаос в отношения Токио с Вашингтоном, хотя едва ли добьется тут каких-либо заметных успехов. Поскольку связями с Америкой там дорожат гораздо больше, чем всеми утраченными территориями, вместе взятыми.

Свою мелкую выгоду из этих дискуссий извлекают и японцы. Ядерный щит США до сих пор служит им надежной защитой от поползновений китайских и северокорейских товарищей, но и российским влиянием в Азиатском регионе Абэ не склонен пренебрегать. Осторожненько вбивая клин в тандем Москвы с Пекином, он рассчитывает на помощь РФ в тяжелейших китайско-японских конфликтах, но и эти мечты вряд ли сбудутся. Зато в рамках санкционной политики, направленной против КНДР, Кремль, с точки зрения японцев, действует, не пренебрегая их интересами, которые не противоречат российским. Ради этого Синдзо Абэ, пожалуй, стоит поддерживать отчасти взаимовыгодные контакты с Владимиром Путиным.

А что до островов, то блефуют, по-моему, оба: и японский премьер, и российский президент.

Абэ вроде и поторапливает коллегу, и оказывает на него давление, произнося страшные клятвы, но и завтра, и через год не станет порывать с Москвой, когда откроется, что Владимир Владимирович все еще не готов обменивать острова на мирный договор с Японией. Премьер скажет, что сделал все, что мог, и, знаете, с оптимизмом смотрит в будущее, подобно своим предшественникам. Ну и Путин еще не раз выскажется в том духе, что мы бы и рады заключить соглашение, но “не понимаем уровня суверенитета Японии”, и как только оттуда уберутся американцы, так мы сразу и договоримся по поводу островов. То есть никогда. Как минимум до тех пор, покуда Россией правит нынешний президент, расположенный к сантиментам лишь в тех случаях, когда речь заходит о наших священных землях.

А вообще говоря, во всех этих удивительных событиях и сенсационных заявлениях, если прислушаться, прослеживается своя логика. Оказывается, во времена тотальной гибридной войны мирные переговоры тоже иногда носят гибридный характер. Даже Путин, понимаете ли, не выступает против передачи спорных островов Японии, а его партнер по переговорам ведет себя так, словно они уже назначили день и час, когда сакральные территории приплывут домой. Но это все нам только чудится, а на деле не меняется практически ничего, и договор, заключенный более шести десятилетий назад, оседает мертвым грузом в сейфах дипломатических ведомств обеих стран. Что в итоге мало способствует реальному изменению климата в отношениях между Россией и Японией, и эффектные театральные жесты и целые фразы вызывают скорее недоумение, нежели живой интерес к политическому спектаклю. Правда, все это можно объяснить, утешаясь мыслью, что гибридный мир лучше гибридной войны, но ощущение карнавальной бессмысленности происходящего сильнее любых утешений.

Источник: SNOB