x
channel 9
Автор: Ирина Афремова Фото: 9 Канал

"Чтобы евреи рождались, а их враги сдыхали"

5 марта. День рождения моего деда. Его звали странно, т.е. мне маленькой казалось странным его имя. Все родные и знакомые звали его Маркус. А еще больше я удивилась, когда прочла его имя в паспорте — Мордехай.

Звучало, как я считала, как-то неправильно. Ну не бывает таких имен. И как подружкам скажешь? Смеяться же будут.

Дед из дому выходил редко. Ходить ему было тяжело. И его протез часто стоял в прихожей. Он посмеивался, а бабушка громко ругала меня за то, что я играю с этой ногой, обутой в коричневую туфлю. Мне же очень нравилось засовывать в протез свою куклу и носиться по всей квартире с этим сооружением из куклы до пояса и протеза.

Ногу дед потерял на войне. А вторую, здоровую, повредил на курорте, там в ванной комнате санатория на неё упал тяжелый газовый баллон.

Вот поэтому я запомнила своего деда, сидящим на стуле с "Роман-газетой", в тяжелых роговых очках. Он, читая, шевелил губами, иногда вздыхал, а иногда и посмеивался. А еще помню, что он никогда не пропускал телепередачи с чемпионатов по фигурному катанию. Дед громко сокрушался, когда падали во время выступлений фигуристы. Очень их жалел и часто потирал свою культю в полосатой подвернутой пижаме.

5 марта вся семья собиралась за столом. На столе появлялись всякие нелюбимые мною блюда. Все эти форшмаки и паштеты я полюбила намного позже, а тогда ждала только, когда бабушка вынесет из кухни большую эмалированную кастрюлю, обвязанную сверху цветастым штапельным платком. Оттуда из недр, как мне тогда казалось, огромной кастрюли вынимали и укладывали на блюдо треугольные пирожки с маком и изюмом, пахнущие сдобой, еще теплые и необыкновенно вкусные.

Назывались пирожки совершенно непонятным словом "гументаш", и пекли их только к дню рождения деда. Это потом уже я узнала про праздник Пурим, про тезку моего деда Мордехая, про мою тезку Эстер (у нас в семье говорили Эсфирь) и про "уши Амана".

Хотя бы один гументаш съедал каждый гость за столом. И запивал домашней вишневой наливкой, которую бабушка делала мастерски. И тост был особый, тост, который я тоже тогда не понимала. Дед вставал во весь свой немалый рост, выбритый , в крахмальной белой рубашке, с галстуком в меленький горошек, стоял торжественно на своей больной ноге и на протезе, приглаживал рукой седые редкие волосы и подняв маленькую рюмочку говорил:

"А теперь выпьем не за меня, а за то, чтобы евреи рождались, а их враги сдыхали к чертовой матери".

Только позже, когда я уже знала и о Пуриме, и нелегкой жизни деда, узнала я и то, что в этот день 5 марта умер Сталин. И дед, не желая называть имя этого Амана, вот так говорил об этом в своем тосте.

Источник: "ИСРАГЕО"

Автор: Ирина Афремова

директор музея в Кирьят-Ата
comments powered by HyperComments