До февраля, когда проевропейским протестующим, которые всю зиму оккупировали площадь Независимости в центре Киева, удалось свергнуть пророссийское правительство Украины, самое крупное противостояние между Москвой и Западом было на Ближнем Востоке, и особенно в Сирии, где президент Башар аль-Асад, пользуясь поддержкой российского руководителя Владимира Путина, вот уже четыре года ведет жестокую гражданскую войну.


Но пока вашингтонские политические деятели следят за действиями Путина в Восточной Европе, события на востоке Средиземноморья продолжают набирать обороты. При этом крайне мала вероятность того, что Кремль, очень занятый урегулированием ситуации в Крыму, откажется от других своих геостратегических интересов.

Российские интересы на Ближнем Востоке обширны и разнообразны. Они не менее, а пожалуй, и более глубоки, чем интересы Запада. И в крайнем случае нельзя исключать, что Путин воспользуется российским влиянием и отношениями на Ближнем Востоке для того, чтобы резко ослабить там интересы Запада, с целью обретения новых рычагов воздействия на Украину.



Исторически Сирия была главной страной, через которую Советы проецировали свою мощь на Ближнем Востоке. Есть множество военных, политических и экономических факторов, которые способствуют тому, что Кремль продолжает вмешиваться в происходящие там события. Для начала, у России имеется военно-морская база в прибрежном сирийском городе Тартусе — единственная в Средиземноморье.

Это важное морское звено, дающее России проход из Черного моря, который контролируется входящей в состав НАТО Турцией. В мае прошлого года российский ВМФ создал там постоянное средиземноморское оперативное соединение.

Это составная часть путинского проекта по укреплению вооруженных сил и проецированию военной мощи в мире. Без Тартуса российским кораблям и подводным лодкам будет негде заправляться при нахождении в восточном Средиземноморье.


Россия также чрезвычайно опасается исламского и конкретно суннитского фундаментализма, ведя свою собственную давнюю борьбу против радикального ислама.

Сначала она делала это в Афганистане, и вот уже 15 лет делает это на Кавказе. В Сирии после Асада во власти наверняка будут доминировать суннитские исламисты крайнего толка, и Путин по-настоящему боится потерять эту страну, которая, перейдя в руки исламистских сил, создаст угрозу на южных рубежах России.

Москва знает, что против режима Асада в рядах связанных с "Аль-Каидой" джихадистских группировок воюет немало чеченцев. Поэтому русских, что вполне естественно, беспокоит перспектива возвращения таких боевиков в Россию, если Асад будет свергнут.


У русских в Сирии также есть серьезные экономические интересы. Общая сумма сирийских контрактов с российской оборонной отраслью превышает 4 миллиарда долларов. А недавно обнаруженные месторождения природного газа в восточной части Средиземноморья могут стать для России новым источником доходов, поскольку российская государственная газовая компания "Союзнефтегаз" в декабре подписала с режимом Асада контракт на разведочные работы в сирийских водах Средиземного моря.

Влияние России на Асада значительно — сирийский режим фактически стал государством-сателлитом Москвы. Без российской поддержки у режима Асада было бы мало шансов на выживание. Русские поставляют этому режиму крупные партии оружия и оказывают Сирии важнейшую политическую поддержку в ООН, где они наложили вето на многие резолюции, направленные против Асада.

Публично Россия призывает обе стороны в сирийском конфликте прийти к какому-то мирному решению, но Путин, пользуясь своими отношениями с Асадом, может создать Западу серьезную головную боль. Он может поставить сирийскому режиму более современные системы вооружений и даже отправить в Сирию военных советников на помощь Асаду. Такие действия придадут Асаду сил, а это может привести к дальнейшему усилению хаоса и кровопролития в Сирии, которые могут перетечь на территорию Турции, Ливана и Иордании.



Между тем у России довольно сложные отношения с другим ее давним союзником по этому региону — Ираном. При царях, а затем и при Советах Тегеран боялся российской экспансии. Но с распадом Советского Союза отношения между двумя странами существенно улучшились, поскольку российские и иранские интересы стали во многом сближаться и совпадать. В частности, это касается ограничения американского влияния и власти на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и на Кавказе. Россия и Иран являются ведущими сторонниками и спонсорами режима Асада, потому что они вместе заинтересованы в противодействии суннитскому фундаментализму.



Но, в отличие от Сирии, Иран не является российским сателлитом, и есть целый ряд областей, где российские и иранские интересы конфликтуют. В экономическом плане Россия получила огромную выгоду от международного бойкота Ирана. Из-за напряженности в Персидском заливе и иранских проблем с продажей нефти на международных рынках сохраняются высокие нефтяные цены, а это исключительно важно для российской экономики, в основе которой лежат ее нефтяные и газовые ресурсы.

Санкции против Ирана помешали центральноазиатским странам — Казахстану и Туркмении — проложить через Иран в Персидский залив трубопроводы для экспорта нефти и газа. А это дает России возможность и дальше оказывать существенное влияние на данные страны, поскольку ей принадлежат крайне важные маршруты нефтегазового экспорта этих государств.

Надо также отметить, что Россия не желает превращения Ирана в ядерную державу. Русские выступают резко против нападения Израиля и Запада на эту страну, считая, что оно станет "катастрофой" и разожжет на Ближнем Востоке межконфессиональную вражду.

Но Кремль не заинтересован в появлении еще одной ядерной державы по соседству, особенно такой, которая способна побороться с Россией за влияние на мусульманские государства из состава бывшего Советского Союза. Путин прекрасно понимает, что если ядерное оружие обретет Иран, то и Саудовская Аравия, которую Москва считает подстрекательницей беспорядков на Кавказе, тоже может захотеть стать ядерной державой, действуя через свой альянс с Пакистаном.

Соответственно, хотя русские противодействуют любым санкциям ООН против Сирии, они фактически голосуют за резолюции ООН, в которых осуждается иранская программа ядерного обогащения.



Русские в рамках своих отношений с Ираном вполне могут оказать воздействие на эту страну по многим направлениям, начиная с возрождения контракта на поставку Ирану ракет С-300. На самом деле Путин уже продемонстрировал способность России нанести удар в ответ на западные санкции, направив в Тегеран руководителя российской атомной отрасли для обсуждения вопроса о строительстве в Иране второй атомной электростанции.



При оптимальном сценарии — если на Украине будет дипломатическое урегулирование — Путин может пойти на наращивание сотрудничества с Западом по Ближнему Востоку.

В Сирии, например, Путин может сократить или даже прекратить поставки оружия режиму Асада, подтолкнув его к серьезным переговорам с умеренной оппозицией.

Он может также сделать некое заявление, указав на то, что Россия не видит в Асаде неотъемлемую часть будущего Сирии.

А что касается Ирана, то Путин может подать сигнал о поддержке позиций Запада, просто прекратив все переговоры о дальнейшем сотрудничестве с Тегераном в области ядерной энергетики, а также открыто подтолкнув Иран к переговорам об отказе от ядерной программы.



Но пока, в свете крымского референдума, мы оказываемся в полной неизвестности. И если Путин решит, что он готов пожертвовать своими отношениями с Европой, то появятся основания думать о том, что он при наличии желания воспользуется имеющимися у него возможностями для нанесения значительного ущерба интересам Запада на Ближнем Востоке.



Оригинал публикации