В день памяти Катастрофы европейского еврейства и героизма один из вечных вопросов — когда антисемитизм может разрастись до Холокоста? Грозит ли нынешним евреям уничтожение, и каковы причины ненависти к еврейскому народу? Об этом в программе "Герой дня" Дина Марголина побеседовала с экспертом Шмуэлем Банаем.

Дина Марголина: Исследовательский институт профессора Кантора при Тель-Авивском университете опубликовал свой ежегодный отчет о статистике случаев антисемитизма в Европе и в мире в целом. Согласно отчету, антисемитизм видоизменяется, превращаясь в более общественный и менее государственный. Впрочем, государственного тоже хватает. В нашей студии доктор Шмуэль Барнай, специалист по истории и мониторингу антисемитизма из Еврейского университета, добрый вечер!

Шмуэль Барнай: Добрый вечер!

Дина Марголина: Итак, мы возвращаемся к простому бытовому антисемитизму, судя по этому отчету. В чем может быть причина такого факта? Еще совсем недавно основным был государственный антисемитизм, то есть тот, который является частью политики.

Шмуэль Барнай: Я бы не сказал, что государственный антисемитизм в Европе, особенно в Западной Европе, был основным. Все-таки это были проявления какого-то бытового антисемитизма, в том числе среди иммигрантов из мусульманских стран, ультраправых.

Дина Марголина: Которые приходили к власти. Ультраправые все больше и больше приходят к власти.

Шмуэль Барнай: Они сейчас больше приходят к власти, да. Я, в принципе, согласен с выводами этого отчета о том, что в большей степени мы видим традиционный антисемитизм. Это антисемитизм в меньшей степени связан с арабо-израильским конфликтом, с палестинскими делами. А именно бытовой антисемитизм, направленный на евреев как таковых, на евреев, как представителей чуждой культуры, чужаков, хотя они проживают в этих европейских странах сотни, тысячи иногда лет. Это возврат к традиционному антисемитизму в отношении, если хотите, "христоубийц", врагов веры.

Дина Марголина: "Поедателей христианских младенцев". Как это произошло? Почему? Мир ведь вперед идет, а не назад. Дремучесть откуда берется?

Шмуэль Барнай: Возможны различные объяснения. Рост традиционалистских настроений, отчасти это и разочарование в европейских конституциях, например. Мы с нетерпением ждем результатов приближающихся выборов в Европарламент, посмотрим, какие результаты покажут правые, ультраправые и "суперправые" партии, от стремящейся к более-менее умеренно правому центру Марин Ле Пен во Франции до ультраправых "Йоббик" в Венгрии или "Золотая заря" в Греции. Евроскептицизм — это тоже очень мощный фактор.

Дина Марголина: Очень печальный вывод вырисовывается из того, что вы говорите. То есть человечество за это 70 лет, или более чем уже 70 лет, смотря, откуда считать, оно ничем не изменилось. Разжечь ксенофобию не так трудно, и сделать ее массовой. Получается, что уроков Холокоста, уроков Второй мировой войны никто и нигде не извлек.

Шмуэль Барнай: Люди за последние несколько тысяч лет мало изменились. Конечно, Шоа, Холокост уходит в прошлое, это уже поколение, даже если брать сегодняшних подростков, и даже их родителей, это уже их прабабушки, а то и прадедушки. Это какие-то рассказы, далеко не до всех эти рассказы доходят, о какой-то истории, былинной практически. Такой остроты восприятия, как это было в первые десятилетия после войны, конечно же, нет. В то же время, я не настолько скептически смотрю на эту ситуацию. Если смотреть все доклады, которые делал институт Кантора за последние почти 15 лет, мы видим с 2000 по 2009 год непрерывный рост происшествий, событий, связанных с антисемитизмом, ненавистью к евреям, к Израилю. Пик был в 2009 году, когда было зарегистрировано в мире более 1000 случаев. Сейчас постепенное колебание, но в сторону снижения, по сравнению с прошлым годом, количество этих событий уменьшилось примерно на 19-20%. В этом году зарегистрировано "всего" 554 таких случая. Может быть небольшое объяснение здесь: под словом "случай" понимается все — от убийства еврея до попытки нападения или даже просто словесной агрессии, оскорбления.

Дина Марголина: Я хотела бы вернуться в предвоенную Германию. Мы сегодня воспринимаем все проявления бытового антисемитизма, вообще любого антисемитизма в Европе, как некие предостерегающие сигналы именно в контексте Холокоста. Если я правильно помню историю, как раз бытовой антисемитизм в предвоенной Германии не был так уж развит, во всяком случае, до того момента, пока Гитлер не начал свою антиеврейскую программу. Может быть, мы преувеличиваем? Может, не так все страшно? Антисемитизм был и до Гитлера, и после Гитлера, и может быть, это какая-то "норма", которая всегда будет, и нет опасений, что это может перерасти во что-то большее? Тем более, что наше правительство в последние уже много лет, а именно Биньямин Нетаниягу, всем известно, насколько он практически обсессивно связывает Катастрофу именно с иранской угрозой, а не с антисемитизмом другого вида.

Шмуэль Барнай: Я позволю себе сразу оставить вопрос господина Нетаниягу и иранскую проблему, и то, как он ее видит, в стороне. По поводу того, что вы сказали — бытовой антисемитизм в Германии, конечно же, был. Это нельзя представлять себе так, как будто пришел какой-то негодяй Адольф Гитлер, и простые, наивные, гуманные немцы вдруг стали собственных соседей посылать на расстрел, унижать, оскорблять, убивать. Он был, он тлел, он существовал, существовали различные группы, кружки, организации широкого плана: от рабочих и пролетариев самых низких социальных ступеней, до профессуры и интеллектуалов, которые разделяли близкие к нацизму взгляды. Он просто пришел и оформил все это в единую доктрину уничтожения. Поэтому тот факт, что постоянно идет мониторинг — это, конечно же, вещь очень важная и полезная. Как говорится, обжегшись на молоке, дуешь и на воду. Не надо, я думаю, раздувать какие-то вопросы от того, что кто-то где-то кого-то обидел, оскорбил даже, видеть в этом предтечу нового Холокоста. Но, в то же время, надо все время мониторить и видеть динамику, особенно событий, связанных с уничтожением, в первую очередь, людей, агрессия физическая, но также нападения на еврейские объекты: школы, синагоги, кладбища, общинные дома и так далее. Это может случиться в самых непредсказуемых местах. Совсем недавно мы были свидетелями ужасного события: где-то в американской глубинке — Канзас, кто бы мог подумать, что там вообще есть евреи, — и, тем не менее, находится совершенно сумасшедший человек.

Дина Марголина: Одним словом, не драматизировать, но быть начеку.

Шмуэль Барнай: Да, соглашусь с вашим выводом.

Дина Марголина: Доктор Шмуэль Барнай, спасибо большое за участие в нашей программе.

Шмуэль Барнай: Спасибо вам.