(продолжение)

22 марта

Прилежно обхожу медресе, мечети, усыпальницы и музеи. Восстановлено все, даже то, от чего остались одни остовы. Печальный экскурсовод говорит, что реставрировали 18-летние мальчишки, не смыслящие в старине. Новую светлую мозаику легко отличить от оригинальной, но, пока мне не объясняют разницу, я ничего не замечаю. Подозреваю, что и большинство туристов не осознают подлога. Ну ладно, еще через 600 лет это тоже будет древностью.

В Бухаре восстановлено почти все, центр города сияет. В Шахрисабзе, городе, где родился Тимур, сносят все дома в старом центре, чтобы жилища бедных людей не мешали интуристам наслаждаться обновленной древностью. Компенсации за утраченное жилье выделяют по госстандарту, намного ниже реальной стоимости, так что проклятие Тимуридов обрушилось на бедных шахрисабцев. Каримов не сразу стал открывать страну для туристов, но теперь, похоже, решил, что прибыль важнее идеологических рисков.

Проезжаем бывшую американскую военную базу Ханабад. В 2005 году, после андижанских расстрелов, когда отношения с Америкой испортились, базу отобрали. На блокпосту толстый мент неожиданно спрашивает, не журналисты ли мы, но, удовлетворившись отрицательным ответом, ничего не проверяет. На перевале в Кашакадарьинской области жарят какой-то специальный шашлык. Перед своим взлетом Каримов служил первым секретарем Кашкадарьинского обкома КПУз. По дороге не вижу ни одного его портрета и никаких признаков культа личности не замечаю, хотя кое-где висят таблички с цитатами из его мудрых речей.

Недалеко граница с Афганистаном, но она полностью закрыта, дабы не проникли талибы. Молодым узбекам запрещено носить бороды, атрибут ваххабита. Муэдзинам запрещено петь с минаретов — только по праздникам. С этим узбеки, кажется, смирились, а жалуются больше всего на извращенные правила покупки машин. Работающие в России гастарбайтеры первым делом покупают автомобиль, так что спрос растет. Производят машины в Узбекистане, но создан искусственный дефицит, с очередями и записью, почти как в СССР. Разумеется, возникли тысячи способов обойти законы — тоже как в советские времена.

В ресторане на главной площади Бухары звучит песня "Гугуша": гимн еще не попавшей в немилость принцессе сочинил Максим Фадеев. Пел дуэтом с Гульнарой Каримовой Жерар Депардье. Смешно, что эти песни, недавно свидетельствовавшие лишь о продажности заграничных звезд, в новые времена звучат чуть ли не вызовом режиму.

23 марта

Последний бухарский эмир, просвещенный толстяк, бежал от большевиков в Афганистан. На площади перед его резиденцией устраивали коллективное срывание паранджи под присмотром красноармейцев: что-то вроде теперешнего крымского референдума при поддержке зеленых человечков. Потом эмансипированных девушек тихо душили отсталые братья и соседи. Русские были тогда Талибаном-наизнанку.

Последние большие теракты тут тоже устроили, как и в Ташкенте, 10 лет назад, в конце марта 2004 года. В бухарских медресе обучались курдские беженцы, потом их всех погнали. Здесь же в медресе "Мир-Араб" в советские времена выучился верховный муфтий Гайнутдин.

В бар, где мы устраиваемся курить кальян, заваливает толпа местных пацанов и пытается с нами подружиться. Они могут отвертеть голову за одну секунду (в России их сверстники наверняка бы так и сделали), но почему-то необычайно милы и доброжелательны. Не знаю, в чем дело — в традициях гостеприимства или в суровости режима. Законы теперь безжалостны: за угон машины, например, дают 15 лет, как за убийство, даже если ты никуда не уехал, а просто сел за чужой руль. Штрафы за нарушение правил огромные. В 90-х, когда еще сохранялся вялый советский УК, машины воровали постоянно.

Фархад рассказывает анекдот про аиста, который свил гнездо на бухарском минарете. Минарет попросил у него галоши, аист объявил, что приносил галоши, но никого не застал, минарет говорит, что уже 1000 лет стоит на одном месте, на что аист ответил ему: "Так зачем же тебе галоши?". История вполне могла бы быть в антологии Андре Бретона.

Тот самый минарет. Аист с галошами улетел.

24 марта

Дорога к туркменской границе. Виза в Туркмению не нужна только жителям Бухары, причем дается лишь на три дня и только при поездке в Туркменабад. В Узбекистане ходят легенды о роскошной жизни при Туркменбаши, который раздавал бензин бесплатно, а на внутренние рейсы билет стоил 2 доллара. При Бердымухаммедове уже не так.

Пайкенд — руины погибшего от нехватки воды города и маленький музей, осколок Эрмитажа. Электричества нет, в полумраке сияет прекрасное разбитое блюдо с арабским словом Аллах на борту.

Запутанная дорога в Хиву. Сбоку блестит пересохшая Амударья. Автостраду строят немцы и корейцы, и вроде бы она готова, но почему-то одна полоса перекрыта. На обочине стоит невзрачный памятник троим снбшникам, погибшим в перестрелке с террористами, захватившими автобус. Каримов смог репрессиями подавить радикальный ислам — во всяком случае, загнать его в подполье: но глубоко ли? Подозреваю, что стоит режиму ослабить хватку, к власти вполне могут прийти исламисты. Особенно теперь, как прозападная Гугуша вылетела из числа кандидатов в президенты.

Несмотря на то, что никаких официальных объяснений причин исчезновения Гульнары Каримовой нет и не было, а оппозиционные ресурсы заблокированы, эту историю знает каждый придорожный ишак. Интересно, что и у Путина две взрослых дочери, о которых вообще ничего не известно, если не считать невнятных сплетен. Может быть, он тоже посадил их под домашний арест?

Сходство России и Узбекистана становится все разительней, и я думаю о том, как эти две истории кончатся. Каримову, судя по всему, осталось править недолго (не исключено, что всего несколько месяцев); вполне возможно, что украинская история приближает конец Путина. Представляю, сколько шакалов накинутся на его секреты. Наверняка какой-нибудь новый Малахов (а может быть, и тот же самый) устроит грандиозную стирку путинского белья, вытащит его дочерей, любовниц, начнет допрашивать прислугу и охрану. Впереди замечательный водевиль, нужно только подождать.

25 марта

В Хиве адский холод, и ради Новруза на голые деревья приклеили тряпичные цветы. Юноша Рустам рассказывает про шахский гарем, и я снова вспоминаю разведенного Путина. Контрацепцию тут знали с 11-го века — любовники поедали бараний жир с перцем. В Хиве родился Аль-Хорезми, изобретатель алгебры, учения о сочетании костей. Выставка местного художника — спившегося инженера Рафаэля Давлетшина, рисовавшего сюрреалистические ребусы. На самой большой картине американцы завоевывают Хиву, Сталин, Черчилль и Рузвельт превратились в трех слонов, приближается авианосец, падает минарет, а себя Давлетшин изобразил в виде белой ящерицы. В 2005, когда после андижанских событий Узбекистан с Америкой поссорились, Давлетшин написал картину-извинение за свой прогноз, изобразив себя ящерицей, красной от стыда. Другой ребус: противостояние пожарной машины и слона (Хива сопротивляется новшествам). Невозможный холод, ноги окоченели от ходьбы по гаремам. Шаха выслали в Кривой Рог, а его наложницы в 20-е годы продавали свои воспоминания журналистам.

Страшная дорога в Муйнак, лунный пейзаж. Едем мимо тугайных лесов, где некогда колобродил туранский тигр. Муйнак прежде стоял на полуострове, теперь Аральское море ушло совсем, остались только ржавые корабли, штук 15. Когда-то было в 10 раз больше, но корыстный хаким отправил их в металлолом, убив великий туристический аттракцион. Надписи на сирых домах прославляют Олимпиаду-80 и 60-летие СССР. На бывшем берегу памятник советским воинам, но перед визитом Пан Ги Муна убрали красную звезду, стерли имена погибших и все халтурно перекрасили, так что теперь это памятник ничему.

Здесь до сих пор помнят слова Жириновского, обругавшего Среднюю Азию, и выключают телевизор, когда он там появляется. Еще больше не любят китайцев. Я ожидал увидеть тут множество китайских ресторанов, но нет ни одного. Корейские есть, и местные корейцы, в начале 90-х репатриировавшиеся, иногда возвращаются, испугавшись азиатских тигров.

26 марта

На рассвете разрушающая позвоночник дорога по плато Усть-Юрт и дну Аральского моря. Его теперь засевают с самолетов кустарником, чтобы не было пыльных бурь, но песок все равно летит и душит муйнакцев.

Принято считать, что Аральское море стало жертвой советского сельского хозяйства. Тут в эту версию верят не все. В 1965 году вода в одночасье схлынула, за одну ночь. Похоже, было испытание какого-то оружия, вызвавшее искусственное землетрясение: и сейчас на бывшем дне видны огромные трещины. Оружие (правда, биологическое) здесь действительно испытывали: военная база стояла посреди моря, на острове Возрождения, в 90-х люди из НАТО занимались деактивацией. Но если это последствия взрыва и Каримов знает об этом, какой резон ему скрывать? Теперь по дну бегают зайцы, лисы и тушканчики, а три компании ведут разведку нефти и газа: говорят, что запасы велики. На плато Усть-Юрт — самая страшная тюрьма в стране — "Жаслык", где пытают политзаключенных.

Огромное кладбище с гигантской могилой Самсона, в которой ничего нет, и подземным караван-сараем, где будто бы похоронена индийская принцесса. Кругом — современные могилы в полном хаосе, на каждой лежит лестница (к Аллаху). Если могила провалилась, это хороший знак. В Нукусе, столице Каракалпакии, зашли в кафе "Услада". Молодые люди тут же невероятно громко врубили любимую песню "О боже, какой мужчина" и принялись плясать, так что я догрыз свое киви и смылся. Пишут про Каракалпакию, что она хочет отделиться по примеру Крыма, но сайт, на который ведет ссылка, разумеется, заблокирован. Начинается гастарбайтерский сезон, и молодые люди в одинаковых куртках стоят на дороге и ждут автобуса в Россию. Пару лет назад такая же группа вернулась на родину с заработков и заразила весь кишлак СПИДом.

Оригинал публикации

Все права защищены ©РС. Печатается с разрешения Радио Свобода/Радио Свободная Европа, 2101 Коннектикут авеню, Вашингтон 20036, США