Игра разведок
Со стороны Северной Кореи операцией ведает некий "мистер Х-2". Так в Японии прозвали влиятельного человека (имя его неизвестно), которого считают фактическим руководителем Департамента государственной безопасности. Эта структура напрямую подчинена лидеру КНДР Ким Чен Ыну и, как полагают, координирует деятельность всех северокорейских спецслужб и отраслевых спецотделов. "Мистер Х-2" сменил на этом важнейшем посту предыдущего "мистера Х", который в самом начале 2000-х годов также сыграл ключевую роль в первой, но очень недолговечной разрядке напряженности с Токио. В 2002 году эта разрядка вылилась в первый в истории визит японского премьера в Пхеньян, освобождение пятерых японцев, похищенных северокорейскими агентами, а также в начало некоторой помощи Пхеньяну со стороны Токио. Процесс тогда быстро рухнул из-за взаимного недоверия, а потом и ракетно-ядерных испытаний в КНДР.
Предыдущий "мистер Х" считался фаворитом покойного северокорейского лидера Ким Чен Ира, однако, как удалось выяснить, по непонятной причине был репрессирован в 2011 году. В начале 2000-х связь между ним и японской стороной осуществлял некий представитель Госкомитета обороны Северной Кореи Ким Чжон Чёль. Сейчас он опять вышел на японцев, сумел подтвердить свои полномочия и сообщил, что на сей раз будет представлять "мистера Х-2". Собственно, с этого нынешняя игра и началась.
С японской стороны ею занимается крайне узкий круг сотрудников МИД, одно из подразделений которого выполняет функции политической разведки. Контактами непосредственно руководит премьер Синдзо Абэ, а встречи уполномоченных проводили в третьих странах при максимальной секретности, скрывая их даже от американцев и южных корейцев. Были, впрочем, и официально объявленные закрытые консультации, на которых КНДР представлял высокопоставленный чиновник МИД. Проходили они в Ханое, а последняя встреча состоялась в Стокгольме.
Именно после нее было сделано 29 мая сенсационное заявление, которое зачитали одновременно в столицах КНДР и Японии. В Токио его огласил лично премьер-министр Абэ — это призвано было показать подозрительным северокорейцам серьезность намерений партнера. Содержание заявления стало неожиданностью — вырабатывалось оно, повторюсь, в полной тайне.
Пхеньян пообещал провести т.н. "новое расследование" проблемы, которую он еще недавно называл несуществующей, а при ее упоминании немедленно хамил и хлопал дверью. Речь идет о японцах, которых в 70–80-х годах прошлого века похитили северокорейские спецслужбы. С самыми разными целями — чаще всего как инструкторов для обучения пхеньянских разведчиков японскому языку и обычаям. Кого-то захватывали по ошибке, кого-то — как нежелательных свидетелей, подвернувшихся под руку в последний момент. К ним, очевидно, относится и символ крайне эмоциональной и сильно раскрученной японской кампании за возвращение похищенных, — Мэгуми Ёкота, которую в 1977 году в возрасте 13 лет похитили в ее родном приморском городе Ниигата по дороге из школьного кружка домой. Фотография этой миловидной девочки известна сейчас каждому японцу.
В начале 2000-х, во времена первого потепления, лидер КНДР Ким Чен Ир лично признал факты захвата людей и даже как бы извинился. На родину были отправлены пятеро похищенных. Все остальные, как было сказано, уже умерли. Пхеньян признал и факт похищения девочки Мэгуми — по его версии, она выросла, вышла замуж за похищенного южного корейца, но покончила с собой в припадке депрессии. Были присланы в Японию даже ее кремированные останки, однако Пхеньян недооценил подготовку японских специалистов. Генетический анализ сожженных костей показал — это не Мэгуми. Были и свидетельства перебежчиков о том, что девочка стала в КНДР солидной дамой, вошла в круг привилегированных лиц. Не исключено, что сейчас она не горит желанием возвращаться.
В Токио, тем не менее, составлен список из 17 похищенных, которые, как здесь полагают, по-прежнему удерживаются в КНДР. Есть и расширенный перечень из нескольких десятков лиц, которых считают потенциальными похищенными. Пхеньян до сих пор называл все это провокацией и наглой ложью.
И вот теперь, в ходе тайных контактов, представители "мистера Х-2" дали четко понять — "возобновление расследования" дел о похищенных означает, что люди будут реально отпущены. Какие и сколько — будем разговаривать. Для демонстрации серьезности намерений в Улан-Батор привезли на встречу с японскими дедушкой и бабушкой дочку якобы покойной Мэгуми — очень холеную, самоуверенную девочку. Явно из высшего круга пхеньянской элиты.
В ответ Токио 29 мая официально пообещал, что в случае прогресса по делу о похищенных в качестве встречного шага будет отменена часть крайне жестких санкций, которые введены в отношении Пхеньяна. А именно: запрет на въезд в Японию северокорейцев, жесткие ограничения на банковские переводы и провоз наличных, а также на некоторые заходы в порты пассажирских судов КНДР. Другие санкции пока отменять не обещают. А их много — запрет на весь импорт-экспорт, на заходы торговых и рыболовецких судов. Есть и санкции, введенные по линии Совбеза ООН — их отменять японцы в одностороннем порядке не могут.
Итак, морковка показана и модель обозначена — выпускайте заложников в обмен на будущие экономические выгоды. И лидер КНДР Ким Чен Ын дает понять, что ради этого он готов отойти от позиции покойного отца, который называл проблему похищенных закрытой. Почему сейчас и так резко?
Тайные контакты с Токио интенсивно начались в минувшем декабре на фоне демонстративной казни дяди Ким Чен Ына, который до этого был человеком номер два в стране. Дядя выступал в качестве главного канала связи с КНР, его принимали в Пекине на высшем уровне. Казнь этого деятеля и репрессии против его явных и мнимых сторонников, как полагают, вызвали кризис в отношениях Северной Кореи с Китаем, которые и так были не в лучшем состоянии. Сеульская и токийская печать уверяют, что после расправы над дядей в январе-апреле из Китая прекратились поставки нефти в КНДР. По некоторым данным, заморожены все крупные проекты. В Северной Корее вновь обострились проблемы с электроэнергией — по японским данным, срывается даже и без того скудная схема ее подачи в обычные жилые дома: по два часа утром и по шесть часов вечером.
Это еще раз указало вождю КНДР на опасность односторонней зависимости от Китая. Что стало, как полагают в Токио, главным стимулом его нынешней попытки разыграть японскую карту. Не исключено, кстати, что это просто блеф, призванный поставить на место Пекин. Также возможно, что Пхеньян реально рассчитывает на серьезное экономическое содействие в обмен на уступки. Или даже на приз-максимум — массированную помощь от Японии в случае нормализации двусторонних отношений на приемлемых для Токио условиях. Сопоставимую с теми солидными грантами и низкопроцентными займами, которые получил Сеул, установив с Токио дипломатические связи в 1965 году. Кстати, в последнее время из Пхеньяна стали как-то неожиданно кстати поступать сигналы о том, что нормализация отношений с Японией — это строгий завет отца, который молодой Ким Чен Ын обязан выполнить.
Впрочем, до этого, конечно, далеко — Токио не пойдет на кардинальные шаги по сближению со страной, которая угрожает ему ядерными ракетами. К тому же нынешний процесс только начался и может быть сорван в любой момент. Однако пока контакты по линии "мистера Х-2" идут быстро — в Токио уже заговорили о том, что до конца года глава японского правительства может совершить триумфальный визит в Пхеньян, чтобы вернуться с освобожденными заложниками. Что вызывает тревогу в Вашингтоне и Сеуле — не пойдет ли премьер Абэ на подрыв единого фронта давления на КНДР ради того, чтобы вписать свое имя в историю?
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта
