Итоги выборов десятого президента Израиля можно назвать символическими. Или — зеркальными. Кому что по душе более. Речь веду не о победе Реувена Ривлина. Речь веду о поражении Дана Шехтмана. Это — не поражение нобелевского лауреата. Это поражение всего израильского общества. Причем поражение разгромное.

Нет, Шехтан не был явным фаворитом президентской гонки. Он и не мог победить. Никак не мог. Но то, как он проиграл, заставляет задуматься: а куда мы все идем, вернее, куда нас всех ведут?

Шехтман получил во время голосования в Кнессете один голос. Говорят, что голос отдал за него коллега. Ученый, ныне депутат Кнессета. То есть за нобелевского лауреата, человека, принесшего Израилю мировую славу, проголосовал только один человек из 120, которых принято называть народными избранниками. Избранными народом.

Это — приговор всей нашей политической системе. Это почти смертельный диагноз всему нашему обществу.

Президента у нас выбирает не народ. Не напрямую. Президента у нас выбирают народные избранники. Те, кому народ делегирует право представлять его, народа, интересы, в Кнессете. Насколько же разными жизнями живут народные избранники и избравший их народ, если за две недели до выборов, согласно данным социологического опроса, 22% граждан страны хотели видеть на посту президента именно профессора Шехтмана, а в итоге он получил в Кнессете всего один голос?

Особо помечу: опрос проводился до того, как в стране грянул скандал с Фуадом. До того, как в обществе крепко задумались над тем, а что такое это президентство, если вокруг него последнее время то и дело вспыхивают грязные и громкие скандалы.

22%. Это больше чем каждый пятый, пусть там есть и статистические погрешности. В пересчете на 120 депутатов Кнессета, за Шехтмана должны были проголосовать не менее двадцати депутатов. Проголосовал один.

Только один, несмотря на то, что именно кандидатура профессора Шехтмана, человека, всеми уважаемого в стране и в мире, не запятнанного ни одним скандалом, не политика (что особенно важно, если по-прежнему рассматривать президента Израиля как некоего духовного лидера страны, отца нации), смотрелась если не доминирующей, то рядом с этим. Смотрелась, смотрелась, да не высмотрелась. Как Ася Клячкина. Она тоже любила, да вот только замуж не вышла.

Наш парламент четко и недвусмысленно дал понять: мухи отдельно, котлеты отдельно. А мы получили пищу для размышления. Мнение народа если кому и принадлежит, то только самому народу. Точки зрения избирателей и избранных не совпадают категорически. Избиратели и избранные живут совершенно разными жизнями. В совершенно разных мирах. И смотрят на одно и то же совершенно по-разному.

Нам еще раз четко продемонстрировали: слова не совпадают с делами. Нам все время говорили, что президент Израиля — это не политика, это символ. Но какой же это символ, если за пост президента сражаются не на жизнь, а на политическую смерть? Каким медом намазано это место, если говорится только о символах? О человеке, который только исполняет представительские функции и не влияет ни что другое?

И если это не так, то давайте признаем, что президент Израиля играет важную политическую роль в политической же системе страны. И, признав это, сделаем то, что выглядит логичным: начнем избирать президента страны всеобщим прямым голосованием.

Тогда, возможно, у большого ученого Шехтмана появятся наконец-то шансы на пост духовного отца нации. И если он даже и не выиграет выборы, он их столь унизительно не проиграет. И нам всем не будет мерзко на душе от того, что наши избранники столь демонстративно показывают, насколько им наплевать на мнение тех, кто их избрал.

Дан Шехтман получил Нобелевскую премию за открытие квазикристаллов. А вчера он невольно открыл нам глаза на квазиполитику, в результате которой мнение народа никак не совпадает с мнением народных избранников.

Я бы вручил профессору Шехтману за это открытие премию.