Проблема "неуслышанного Донбасса", безусловно, существует. Беда в том, что в настоящий момент не существует никого, кто мог бы говорить от лица Донбасса.

Ставить вопрос "кто виноват?", в данном случае — кто виноват в том, что сейчас происходит на Украине, и в частности — в Донбассе, имеет смысл только в привязке к другому вопросу "что делать?" — то есть только если есть цель не повторять уже совершенных ошибок и попытаться понять, почему происходит то, что происходит.

Общий кризис легитимности существующих властей (не только в Донецке или Луганске, это касается в той или иной степени всей Украины) обнажил колоссальную проблему оторванности элит — как бизнес-элит, так и политических — от тех настроений, которые сейчас существуют в обществе. В Донбассе это усугубляется еще и полным отсутствием местных элит — с которыми можно было бы вести переговоры и о чем-либо договариваться. В Москве, во время выступлений на Болотной после выборов 2011 года в Государственную Думу, был популярен такой лозунг: "Вы нас даже не представляете". Это правда — по отношению к существующей власти.

В самом деле, с кем сейчас вести переговоры Порошенко — единственному, кто сейчас обладает легитимностью на Украине — вновь обретенной легитимностью института президента? Невозможно разговаривать с семью миллионами человек — можно говорить с теми, кто им доверяет, кому они делегировали свои полномочия, и из чьих рук они примут результаты договоренностей. К сожалению, в настоящий момент в публичном поле таких людей в Донбассе просто нет.

Их нет ни среди депутатов, ни среди бизнесменов, ни среди представителей ДНР, ни среди местных руководителей — каждый из них на самом деле представляет лишь очень маленькую группу людей, кроме того, зачастую уже довольно долгое время каждый из них представляет лишь свои собственные интересы — и прекрасно понимает это.

Почему же так произошло?

Стоит отметить, что процесс исхода людей из Донецка начался не сегодня и не вчера. Отчасти это естественный процесс — для того чтобы развиваться, делать карьеру, многие выбирают Киев и другие города. Но в гораздо большей степени это связано с приходом во власть Януковича — то бишь, так называемых "донецких". Начало было положено в 2000-х годов, когда власть, в частности, исполнительная, начала активно пополняться рекрутами из Донецка, и в той или иной степени продолжалось до начала 2014 года. Вопреки распространенному мнению, уезжали не только те, кто занимался воровством и коррупцией. Ну, или исключительно воровством и коррупцией. Уехало очень много исполнителей, бизнесменов — уехали политики, на другой уровень, киевский, а не региональный. А уехав — вполне успешно инкорпорировались в киевский социум, приняли правила игры — и остались.

Уезжали и в другие регионы — по назначению, благодаря связям. И даже — представьте — благодаря умению работать. Донбасс оказался предоставлен сам себе — вернее, даже не себе, а тем, кто остался здесь по остаточному принципу — кто был не выбран, но назначен, и чаще всего, в подавляющем большинстве случаев — не благодаря деловым или лидерским качествам, но благодаря знакомствам с тем, кто назначал, личной лояльности, готовности беспрекословно выполнять указания. И если при назначении людей в другие регионы еще приходилось хоть как-то учитывать местную специфику, то в Донецке и Луганске, считавшимися вотчиной и Партии Регионов, и лично Януковича, с этим считаться уже не было никакой необходимости.

Проблема обострилась после победы Януковича на выборах 2010 года. После 2010 года была проведена тотальная зачистка политического поля Донбасса от любых признаков инакомыслия, самый яркий пример — это нейтрализация Владимира Бойко, директора ММК в Мариуполе, обладавшего как раз колоссальным авторитетом в Донецкой области. Апогеем были выборы 2012 года в Верховную раду и местные советы — когда мэров, местных депутатов, депутатов Верховной рады фактически назначали — "пипл схавает", а мы нарисуем. Пипл схавал. К 2014 году власть в Донецке была представлена лояльными — но совершенно неавторитетными, неизвестными исполнителями (исключение, пожалуй, мэр Донецка Лукьянченко, пользующийся в городе безусловным и заслуженным авторитетом), бизнес был сосредоточен исключительно в руках у "семьи", и власть была всего лишь инструментом реализации бизнес-интересов очень небольшой группы лиц. Интересы населения при этом не учитывались абсолютно.

Уже к началу 2013 года даже тем, кто живет в Донецке, было непонятно, каким образом Янукович сможет эту власть сохранить, удержать или по крайней мере не потерять то, что он уже приобрел. От принятия решений были отодвинуты и традиционные союзники по Партии Регионов — Колесников, Ахметов. Складывалось ощущение, что человек собирается и жить, и править вечно — ведь в противном случае, в случае выборов — он автоматически проигрывал и терял все. Масштабы воровства, коррупции были настолько очевидны, так зашкаливали — и так контрастировали с общим кризисом в экономике, что оказалось достаточно совсем немного, чтобы обнажить полную нелегитимность существующей власти.

Таким образом, кризис на Украине — это кризис общего недоверия к власти. В Донбассе он усугубляется еще и недоверием власти на местном уровне.

В самом деле, ведь существующая Верховная рада не представляет и совершенно не отражает настроений в обществе — это показали последние выборы президента. Понятно это стало раньше — во время событий зимы 2014 года. Очевидно, что ни Яценюк, ни Тягнибок, ни Кличко, ни Турчинов не желали и не хотели подобной смены власти — фактически переворота. Как не желали такого поворота событий ни Россия, ни Европа, ни США. Они были готовы и приняли условия фактической сдачи власти Януковичем — назначение правительства из оппозиции, выборы в конце 2014 года.

Уверен, что как неглупые люди они понимали, что насилие порождает насилие, и неконтролируемая, происходящая вне законного, легитимного, демократического поля смена власти не может не привести к вспышке ответного насилия и таких же неконтролируемых процессов. Но как оказалось, это были всего лишь договоренности группы людей, представляющих лишь самих себя. И именно по этой причине — а не по причине коварства вчерашней оппозиции — Янукович был свергнут.

Никто из тех, кто оказался в новой власти, не представлял в достаточной мере людей, их настроения. И дальнейшая цепь событий — это в том числе и цепь ошибок, в попытке угадать, понравиться, не разозлить разбуженное общество. Причем не все общество, а только ту его активную часть, весьма радикальную, которая была на Майдане. Фактически можно говорить о том, что вчерашняя оппозиция к власти оказалась совершенно не готова.

Как говорил Марк Твен, история не повторяется — она рифмуется. Майдан 2014 попытались срифмовать с Майданом 2004 года. В тот момент выходом из кризиса легитимности была договоренность с элитами Юго-Востока, в частности — Донецка и Луганска. Тот же ход был проделан в этот раз — договоренность была успешно достигнута, Партия Регионов дружно проголосовала за отставку Януковича, свернула закончившийся пшиком съезд в Харькове. И все было бы хорошо и спокойно, если бы не тот факт, что к февралю 2014 и Партия Регионов, и элиты, с которыми была достигнута договоренность, уже совершенно не представляли Донбасс, ничем не отличаясь в этом плане от вчерашней оппозиции со свалившейся на нее властью, точно так же не представляющей общество.

Обратите внимание, что в 2004 году съезд проходил не в Харькове, а в Северодонецке. И организаторами его были именно элиты, известные люди Донецка, Луганска и Харькова. В 2014 году вы вряд ли вспомните кого-либо из участников съезда в Харькове, за исключением Добкина и Кернеса, да и чем закончился тот "съезд" сейчас вряд ли кто вспомнит — ничем.

В результате в Донбассе во власти образовался вакуум. Люди не чувствовали себя ни представленными во власти, ни защищенными. Их никто не представлял. Но, как известно, вакуум должен чем-то заполняться, просто так он существовать не может. И он начал заполняться. Сначала совершенно стихийными выступлениями, с совершенно опереточными персонажами вроде Губарева. Попытки киевских властей опереться на проукраински настроенную часть общества в Донбассе потерпели неудачу (надо сказать, что эта часть общества не так уж мала), отчасти — из-за надежды на те же самые договоренности с элитами, которые, как уже было сказано, потеряли совершенно связь с обществом, отчасти — из-за привлечения совершенно маргинальных представителей вроде футбольных ультрас.

В самом деле, назначение губернатором Таруты — пускай и олигарха родом из Донецка, где он начинал свой бизнес, показало полное непонимание реалий — у Таруты давно нет ни бизнес-интересов в Донецкой области, ни политического веса. Привлечение футбольных ультрас к митингам и педалирование темы "Правого сектора" привело к разжиганию страхов и враждебности со стороны пусть если не нейтрально настроенной части общества, то той ее части, которая не предполагала насилия. Когда на митинге "за единство Украины" в Донецке впереди маршируют вполне себе воинственно настроенные и соответствующим образом экипированные молодые люди в балаклавах, скандирующие "Слава Украине — Героям Слава", "Слава Нации — Смерть Ворогам", "Украина понад усе" (что вполне себе рифмуется с "Дойчланд юбе аллес"), готовые к драке и ожидающие ее, то это вполне естественным образом увеличивает количество тех людей, которые видят для себя угрозу в предстоящих изменениях.

На тот момент в Донецке существовала большая разница между флагом Украины, языком и возгласами "Слава Нации — Смерть Ворогам". Из страхов, связанных с экономикой, и отсутствием понимания, что будет дальше (что было вполне естественным) это трансформировалось в более реальный, более простой и понятный страх, что людей, живущих здесь, назначили проигравшими — с самыми трагическими для них последствиями. Телевизионная картинка из Киева, несшая явный пропагандистский оттенок, только усугубляла ситуацию.

Еще одной большой ошибкой стала полная деморализация силовых структур. Вновь назначенный министр МВД отметился публичным употреблением слова "колорады", роспуском "Беркута" и угрозами разобраться и наказать всю поголовно милицию, поскольку все они виноваты — буквально все. Новая власть создала вакуум и здесь. Государство потеряло монополию на насилие, и на фоне угроз из Киева и отсутствия гарантий защиты в случае выполнения совершенно непопулярных приказов милиция оказалась неспособна выполнять свои функции. Чехарда непродуманных, неумелых кадровых назначений, отсутствие попыток опереться на местные кадры — только дополнили картину, правоохранительные органы в Донбассе были фактически уничтожены.

Вместо того, чтобы понять свои ошибки, попытаться перехватить инициативу и провести местные выборы, когда ситуация была контролируема и это было вполне возможно — и таким образом получить и легитимных партнеров для переговоров, и дать возможность людям выпустить пар — киевская власть просто испуганно отошла в сторону.

В этот момент посыпались обвинения и упреки в адрес Ахметова — справедливые только лишь в той части, что он тоже участвовал на первоначальном этапе в том, что в результате оказался единственным узнаваемым и обладающим авторитетом представителем донецкой элиты. Но, во-первых, его влияние на настроения населения тоже весьма ограничено. Во-вторых, в последнее время он был отодвинут от принятия политических решений — в том числе, и в Донецкой области. В-третьих, он честно выполняет свои договоренности — как и остальная "элита". Партия Регионов дружно проголосовала и за новое правительство, и за отмену языкового закона, и за нового спикера — и.о. президента.

Ахметов и Партия Регионов призывают к единству Украины, а их кандидат участвовал в выборах президента, придавая им легитимность. Но проблемы это не решило. Желание и попытки обрушиться на Ахметова — это сродни наивным и детским попыткам найти кого-то одного виноватого, обязательно найти. Это от нежелания брать на себя свою часть ответственности за происходящее. Вот Януковича нет — а Ахметов есть. И это тоже проблема Ахметова, что в Донецке он остался совсем один — рядом никого нет.

Потом был "референдум". На который люди шли, чтобы иметь возможность выплеснуть свой пар, показать дулю властям и сказать "вы нас даже не представляете". Причем всем властям — в том числе и местным, в том числе и Партии Регионов.

А дальше была война.

В результате мы имеем колоссальный кризис легитимности власти в Донбассе, вполне себе рифмующийся с общим кризисом легитимности в стране. Парамилитаристские формирования, неизвестно кому подчиняющиеся, но вооруженные, пытаются наводить здесь порядок вместе с армией. Слабо координируемые, почти не контролируемые, позволяющие себе политические заявления — это не армия. Кого из местного населения они представляют? Как их воспринимать? Есть ли для них закон, соблюдения которого требуют от жителей Донбасса? Опереточный Ляшко, как бравый джигит, периодически совершает "подвиги" — но кто такой Ляшко? Супермен? Или сотрудник правоохранительных органов? Кто эти вооруженные люди рядом с ним, кому они подчиняются? Подчиняется ли он законам Украины? И если подчиняется, то почему не несет ответственность по закону — ведь то, что он делает — незаконно, с какой бы "благой" целью он это не делал. Ответов на эти вопросы нет.

Что же делать? С кем разговаривать, вести переговоры? Ответом могли бы стать местные выборы — в таком случае Порошенко получал бы легальную и легитимную сторону для переговоров. Но представить их проведение в Донбассе в текущих условиях еще сложнее, чем представить проведение прошедших президентских выборов.

Все остальные публичные стороны происходящего имеют весьма ограниченную легитимность, либо уже задействованы в процессе.

Выход один — искать таких людей. Они есть. Искать бывших директоров — собственников крупных предприятий, градообразующих предприятий. Бывших мэров, бывших депутатов. Людей известных, знакомых людям. Обладающих авторитетом. Тех, кого будут слушать, кого услышат. Поскольку киевскую власть в настоящий момент здесь не услышат. И вести диалог с ними. Чтобы они начали вести диалог с людьми. Я не знаю, каким образом это будет делаться — но это единственный выход, сделать это необходимо. Людям необходимо на кого-то опереться и кому-то поверить. Кто их не предаст. Не сбежит. Будет разделять с ними их страхи, проблемы, будет их слушать и понимать. Такая потребность есть, она очень огромна.

В противном случае окажется, что разговаривать киевской власти останется исключительно с людьми с оружием. И это будет признанием того, что они единственные, кто представляет тех, кто здесь живет. В таком случае это будет последней ошибкой Киева в Донбассе.

В том Донбассе, который пока еще в составе государства Украина.

Оригинал публикации

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта