Пресс-служба "Ликуда" публикует фрагмент интервью, которое премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу дал журналисту Давиду Бен-Басату.

— Нелегко вам в эти дни?

— Премьер-министр — не самая простая должность.

— Кто-то говорил, что премьер-министр Израиля — вообще самый сложный пост в мире...

— Тут я с вами не спорю. Но занимать его — это еще и большая честь.

— Ваши сторонники говорят, что речь в Конгрессе несколько дней назад была одним из важнейших ваших выступлений за всю карьеру. А противники утверждают, что вы нанесли ущерб государству Израиль...

— Самый большой вред Израилю нанесет Иран, если получит ядерное оружие. Соглашение, которое готовится, даст Ирану возможность создать не одну бомбу, а целый ядерный арсенал. И это будет угрозой нашему существованию. Они получат инструмент для уничтожения нашего государства. Поэтому моя первоочередная задача на посту премьер-министра — использовать любую возможность, чтобы убедить мир остановить это соглашение. Кстати, оно несет опасность не только нам. Оно угрожает всему региону, многие арабские государства согласны с этим. И, безусловно, этот договор — опасность для всего мира. Поэтому я выступил в Конгрессе. Очень может быть, что судьба этого соглашения будет решена в Конгрессе. Поэтому на мне, как на главе правительства, лежит ответственность — я обязан был отправиться туда и попытаться предотвратить то, что может стать угрозой для будущего нашей страны.

— Что вы чувствовали, когда возражали президенту США, говоря ему, в сущности: "Уважаемый, соглашение, которое вы предлагаете — плохое?" Разве это ответственно — задевать президента США?

— Это, безусловно, не делается походя. Я знаю содержание готовящегося договора в деталях, потому что слежу за иранской ядерной программой не один год. Эта угроза с каждым годом становится все более реальной. Я думаю, если бы мы не предпринимали ничего в этом направлении, у Ирана уже давно было бы ядерное оружие. Но я вижу, что сейчас, несмотря на тяжелое экономическое положение из-за падения цен на нефть, им хотят сделать подарок. Я с большим уважением отношусь к президенту США, очень ценю наши крепкие отношения с США. И я уверен, что мы преодолеем эти разногласия, как это уже не раз бывало в прошлом. Вы знаете, мне обещали, что когда я приду в зал Конгресса, он будет пуст, никто не придет, или мне объявят бойкот, будут выходить во время выступления...

— Этого не произошло.

— Более того. Меня приняли очень тепло. Я был тронут, хотя хорошо знаком с американской учтивостью, но в тот момент воздух в зале Конгресса был наэлектризован симпатией. Не только ко мне лично, но и к нашей борьбе, к нашей стране. Они понимают — мы находимся на передовой западного мира, и нам угрожает исламский фундаментализм, который хочет уничтожить нас, чтобы потом приняться за Америку. Сегодня, после того, как я объяснил, почему мы возражаем против уступок Ирану, я вижу, что эта тема поднялась на повестку дня, получила резонанс. Люди начинают спорить по поводу соглашения с Ираном. Если так — то это серьезное достижение. Я надеюсь, что решение в конечном итоге будет в нашу пользу.

— Эхо вашего выступления, похоже, услышали и во Франции. Министр обороны французской республики заявил: составленное американцами соглашение с Ираном неприемлемо, и мы, возможно, выступим против.

— Я пока еще не видел официальной версии этого заявления, но если он так сказал, то это, безусловно, положительный знак.

— Вы разговариваете с президентом США?

— Да. Пару недель назад у нас была довольно длинная беседа по телефону. Полтора часа говорили про Иран.

— Керри несколько дней назад сказал, что у вас отличные отношения, вы регулярно обмениваетесь мнениями

— Это действительно так.

— Бужи говорит, что он не стал бы выступать.

— В таком случае я считаю, что он не достоин поста руководителя государства. Я уверен, что Ципи и Бужи не устояли бы и минуты под международным давлением. Они согласились бы с фактом вооружения Ирана. Эта уступчивость была характерна для нашего народа в прошлом, когда нашу судьбу определял кто-то другой. Мы соглашались с ужасными вещами, лишь бы не конфликтовать. Отец мой часто повторял слова Жаботинского: "Тишина — это зыбучий песок". Я не говорю, что во всем надо идти напролом. Есть компромиссы и в международной политике, и во внутренней. Но по вопросам, определяющим нашу судьбу? Боже упаси! Прошли времена, когда мы со всем соглашались.