Его зовут Карам Даду. Ему 23 года. И он израильский араб, родившийся и проживший все свое детство в Акко. Проживший более-менее так, как живут все, пока в возрасте 14 лет не осознал свою гомосексуальность. О сложной судьбе Карама рассказал британский Telegraph.

Быть геем или трансвеститом в арабском обществе — дело практически неслыханное. Даже в продвинутом Израиле, где в большинстве городов ежегодно проходят гей-парады. Среди израильских арабов, как и в большинстве арабских стран, слова "гомосексуализм" стараются избегать, и геи живут в страхе быть отвергнутыми или даже убитыми, причем от рук своих же родственников, считающих, что те опозорили семью.

Карам Даду родился в обычной арабской семье в Акко и, еще не понимая, что творит, в 14 лет наивно заявил о своей сексуальной ориентации. С той поры дома его ждали только насмешки или пинки. Он начал подвергаться настолько жестокому обращению, что через два года вынужден был просто бежать из родового гнезда.
"Не было ни одного дня в течение этих двух лет, чтоб я не думал о побеге. Я не хотел умирать, — рассказывал он потом. — Я каждый день себя ненавидел".

Через два года, когда ему было 19, он решил навестить своих родных. Во время краткого визита пьяный отец в ярости ударил его несколько раз железным прутом. Карам после этого пролежал в больнице в течение семи недель. Этот инцидент побудил его полностью отказаться от семьи и начать новую жизнь.

"После двух или трех дней одиночества в больнице меня посетила моя мать, — говорит он. — Она соблюдала дистанцию и, держась подальше от постели, произнесла: "Это все твоя вина, ты сам виноват в том, что ты гомосексуалист". Больше она не сказала ничего, развернулась и ушла".

Карам переехал в Тель-Авив, город, распахнувший свои объятия всем, вне зависимости от сексуальной ориентации, город, разукрашенный разноцветными флагами во время ежегодных гей-парадов, город, где каждый человек, вне зависимости от того, какой он, может дышать свободно. В Тель-Авиве Карам нашел единомышленников. Он снял квартиру с израильскими евреями недалеко от центра города и устроился работать в ресторане.

И сегодня Карам свободен. Он надевает яркую любимую одежду, сжав на груди тугой лиф, приклеивает накладные ресницы, наводит тени на веки и, накрасив алым губы и подтянув ажурные колготки, в туфлях на высоком каблуке выходит на тель-авивские улицы. Он благодарен Тель-Авиву за открытость. Он благодарен за друзей, благодарен за популярнейший парк Ган Меир. Ему хочется жить дальше.

"Я чувствую, что здесь я могу свободно дышать, — сказал он. — Здесь на меня смотрят, но никто не осуждает меня за то, что я гей, за то, что я араб. Тут оценивается красота. И это замечательно, это освобождает. Я могу здесь сказать — Карам живет! Не выживает, а именно живет".