Ежедневное снижение нефтяных цен, падение курса российского рубля, повышение розничных цен и увеличение количества безработных — вот обычная российская жизнь последних месяцев. Жизнь на фоне прогнозов о неминуемом крахе российского политического режима, социальном крахе, государственном коллапсе — еще вчера никто в это вообще не верил, но с каждым долларом за баррель "понимающих" становится все больше и больше. Жизнь вполне предсказуемая, — но от этого не менее трагичная.

Могут сказать, что эта жизнь во многом обусловлена неудачным выбором внешнеполитического вектора. Что российскому руководству — и России в целом — просто не повезло. Ну, например, не повезло с Майданом и необходимостью реагировать на украинскую революцию тогда, когда не было никакой необходимости обострять отношения с Западом. Путин начал свою агрессию в Украине как раз накануне начала снижения нефтяных цен. В это снижение никто в Кремле не верил, а поэтому никто не опасался западной реакции на происходящее. Война привела к введению западных санкций — и, таким образом, российские компании потеряли доступ к дешевым кредитам, необходимым в кризисный период. Возможно, если бы не это совпадение тенденций, кризис бы не ощущался Россией столь серьезно. Ведь в интересах Запада было бы поддержать Россию и не допустить политической и экономической нестабильности в этой стране. А сейчас западные страны — скорее свидетели краха, чем участники российского будущего.

Но я бы все же отнес начало кризиса к куда более мирным временам — к началу "сланцевой революции" в Соединенных Штатах. Ведь это было действительно определяющее событие на мировом энергетическом рынке и страны, которые зависят от продажи нефти и газа, просто обязаны были задуматься о его последствиях. Но реакция российского руководства на "сланцевую революцию" была далека от адекватности. Тогда многие эксперты говорили о неизбежном удешевлении сырья, о том, что новые технологии перевернут газовый и нефтяной рынки. Но в России над этим откровенно смеялись. И глава "Роснефть" Игорь Сечин, и глава "Газпрома" Алексей Миллер просили не морочить им голову и объясняли, что "сланцевый пузырь" рано или поздно сдуется, а в результате цена нефти только повысится. Такого рода прогнозы раздавались до последнего времени. Кстати, даже сейчас российские энергетики утверждают, что скоро сланцевое бурение в США заморозится под влиянием низких нефтяных цен — и тогда цены, конечно же, пойдут вверх. Возможно, если бы во главе российских энергетических компаний стояли бы более компетентные менеджеры, они не сделали бы столь бездарных прогнозов и российское руководство понимало бы, к чему ему готовиться?

И тогда нужно отнести начало кризиса к куда более раннему периоду — к приходу во власть Владимира Путина. Да, Путин был случайным человеком во власти. Но именно Путин начал подбирать кадры по собственному образу и подобию, предпочитая личную преданность компетентности, а понимание ситуации — умению поработать на собственный карман и кубышку хозяина. Так в российской политике и экономике произошел самый настоящий селективный отбор некомпетентности. Миллер имеет такое же отношение к газу, как Сечин — к нефти. Все люди, которые принимают сегодня реальные решения в России — малообразованные невежественные проходимцы с большими деньгами, еще большими амбициями и криминальными наклонностями. Как такие люди могли понять что-то о "сланцевой революции"? И главное — как они могли бы услышать правду? Даже если в их окружении по счастливой случайности могли бы оказаться настоящие специалисты, они вряд ли захотели бы беспокоить хозяев по столь незначительному и опасному поводу. Ну и к тому же даже если Сечин или Миллер что-то поняли бы, разве они стали бы беспокоить собственного хозяина — Владимира Путина? Ведь уже видно, что Путин живет в своем собственном затхлом мире и явно не хочет, чтобы его вытолкали на свежий воздух.

Но тогда, возможно, начало кризиса нужно связать с самим фактом появления Владимира Путина в Кремле. Кто привел его туда за руку и сказал "берегите Россию!"? Тогдашний президент Борис Ельцин, которому важнее всего было обеспечить безопасность капиталов собственного коррумпированного семейства и окружения. Ельцин в своем преемнике явно не ошибся. Путин выполнил условия сделки — никто из людей, близких к Ельцину, за эти годы не пострадал не только от государственных репрессий, но даже от западных санкций. Вот только Россию Путин явно не сберег, — и это скоро станет очевидным.

Но тогда необходимо припомнить, как в Кремле появился сам Борис Ельцин. Его приход во власть и распад Советского Союза был связан с очередным энергетическим кризисом, то есть понижением нефтяных цен. Советская экономика оказалась неспособной пережить этот кризис, в результате — попытки половинчатых горбачевских реформ, перестройка с гласностью, стремление союзных республик к независимости, путч и Ельцин.

Но тогда нужно понять, почему советская экономика не могла пережить падения нефтяных цен. А потому, что тогдашние руководители Советского Союза — как и нынешние руководители России — не хотели и думать о необходимости каких-либо экономических изменений в стране. Осторожные реформы Косыгина, начатые тогдашним председателем Совета министров СССР сразу же после прихода к власти, были отброшены партийным аппаратом. Реформам предпочли жизнь в феодальном болоте и гонку вооружений. Запрет на репатриацию советских евреев привел к санкциям, сравнимым с сегодняшним наказанием за войну в Украине — поправке Джексона-Вэника, то есть отказом в высоких технологиях. В результате СССР безнадежно отстал — в том числе и в развитии собственной энергетики.

Этот экскурс в российскую историю можно продолжать фактически до первых срубов, появившихся на месте, на котором сейчас находится Москва. И всюду мы будем наблюдать одну и ту же закономерность: амбиции и нежелание что-либо менять. Поэтому главным вектором развития российской государственности до сих пор остается расширение территории любыми путями, поэтому — Крымнаш и мы не уйдем с Донбасса. А в то же время в центральной России маленькие города и села — какой-нибудь Киржач или Юрьев-Польский — выглядят, как во времена Ивана Калиты — с непроездными дорогами и покосившимися домами. Но это никого, кажется, не интересует — потому что и власти в России, и жителям самих этих городов важнее, на сколько еще километров расширилась территория любимой Родины.

Этот интерес, конечно же, и привел к тому, что Россия занимает на географической карте мира место, которому может позавидовать любое другое государство. Но это — необжитая территория. Территория без инфраструктуры и современной промышленности, нередко — просто без населения на сотни, тысячи километров. И все это отсутствие стратегии, понимания развития, желания что-то изменить соединяется не размером, а нефтью, — как когда-то соединялось какой-нибудь пенькой.

И когда нефть дешевеет — сразу же оказывается, что никаких других "скреп" нет. Что россиян не могут сплотить ни общий язык, ни религия, ни территориальные амбиции. Что альтернатива отсутствию денег — только хаос.

В России любят называть западное общество обществом потребления. Но американцы и европейцы потребляют результаты собственного труда. Даже нефть, которую сейчас Соединенные Штаты собираются продавать на внешние рынки — результат смелых открытий и тяжелой работы по освоению новых возможностей добычи. А в России все просто живут за счет добываемых в далекой Сибири энергоносителей — и если цена на эти энергоносители далека от суммы, на которую может прожить нефтяная империя, — то империя погружается в хаос и небытие. А потом вновь появляется из пучины вместе с новыми ценами на нефть, чтобы через несколько десятилетий опять погрузиться в новый кризис.

Так что это еще не конец. Это — постоянный, бесконечный конец России.

Источник: 7days

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта