Лет надцать назад, мы жили в “русско-марокканском” гетто на Адаре, в портовом городе Хайфа, (в котором, кстати, всегда есть место для кайфа), одной тёмной, тёмной ноченькой, когда приличные люди и даже такие как я спят, раздаётся жалобный, но громкий писк. Думаю: “Наверно, ребёнок соседский плачет. Мамка дрыхнет, папка хоть и проснулся, но максимум, что он может сделать, так это разбудить жену, толкнув ее в бок. Странно, неужели они оставили ребёнка одного”. Плач тем временем усиливался. “Ты можешь что-нибудь сделать?” - просит меня супруга. “Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?”

Через полчаса всё-таки решил, если не взломать соседскую дверь, то хотя бы постучать.

Однако, на лестничной площадке уловил, что звук исходит с улицы. Люди так не плачут, даже сосущие грудь и писающие в подгузники.

Ну конечно, это котёнок, живущий по рекомендации: “пищите и отворят”.
Выбор стоял простой: ликвидировать источник раздражения или накормить. Взвесив за и против, посмотрел на себя в зеркало: лоб высокий, глаза доброумные, выбираю второе.

Набрав всякой снеди, вышел на улицу. В то время с котами я не очень умел общаться, однако заговорил с ним на библейском языке, он всё-таки сабра:

“Ма нишма, ахи хатальтуль? Бо, це лээхоль, аль хешбони” (Как дела, братишка котёнок? Давай, выходи покушать, угощаю), - предложил я.

Зверёныш перешёл на крик. Из окон высунулись соседи, наверно проснулись от слов “аль хешбони”.

На улице Гилель стоят машины в два ряда, видимо бедолага застрял в одной из них, и так как кошкоблох ни на секунду не замолкал, я без труда вычислил несчастного.

Пошарил под автомобилем, тщетно. А он уже рыдает взахлёб. От волнения я перешёл на русский, стал его успокаивать: “Слышь, держись там, не нервничай, сейчас что-нибудь придумаем”.

А что придумать, мне только не хватало статью за взлом. Кто поверит, что я котёнка хотел вытащить, а не магнитолу.

Мимо шёл прохожий.

- Надо ментов вызывать, - предложил он.

- Думаешь, они арестуют котёнка за нарушение общественного покоя?

Задумался: - Ну и пусть, но ведь сначала его спасут.

Очень сильно сомневаясь, я позвонил в полицию:

- Диспетчер полицейской службы на связи. Что случилось? – ответил женский, и от того приятный голос.

- Котенок застрял под машиной, сильно плачет, страдает, а с ним весь дом не спит, а людям утром на работу. Вы можете помочь?

-Адрес! – потребовал приятный голос.

Я ответил.

- Помощь придёт. Ждите.

Раздались гудки в телефонной трубке.

- Что сказали? – спросила супруга.

- Чип и Дейл спешат на помощь…

Минут через десять с мигалкой появился наряд полиции, выскочили несколько крепких парней. “Сейчас мне достанется за ложный вызов”.

- Давно плачет? – поинтересовался офицер.

- Не меньше часа, - сохраняя невозмутимый вид, ответил я.

Просветили дно машины фонариками. Тщетно. Звук есть, изображения нет.

- Надо владельца тачки найти, - всё-таки в полиции служат умные ребята. - Вы знаете, кому принадлежит автомобиль?

- Понятия не имею. Можно опросить всех жильцов ближайших домов. В Израиле, чтобы вломиться в дом ордер не нужен, - у меня порой бывают гениальные идеи.

Полицейский не согласился: - Это не 37 год. Сейчас найдём.

Связывается по рации с диспетчером. – Просьба пробить адрес по номеру машины. Это срочно!

Ждём. Котенок стал плакать тише, лишь иногда всхлипывал. Нервничаем.
Спасительным треском просигналила рация.

- Записываю! Понял… – голос полицейского задрожал.

- Машину взяли напрокат. Телефон можно будет узнать только утром.

- До утра подопечный может не протянуть, - вздохнул я.

- Ладно, - махнул офицер. – Давайте перевернём машину. Только аккуратно, чтобы не задавить котёнка.

Только мы собрались калечить чужую машину, как видим, посередине дороги стоит черный котик, выгибает спину, жалобно, и как ни странно, удивительно знакомо мявкает.

Мы все улыбаемся.

- Ах, ты гадёныш, - говорю ему. - Бо лээхоль аль хешбони…

Источник: Facebook

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта