В Израиле отметили 10-летие Второй ливанской войны. Без фанфар. Но и без скрежета зубовного. Неоднозначность ее результатов сразу после ее окончания была более определенной и более негативной, чем сейчас. Не потому, что забылось дурное послевкусие, а потому что оно изменилось.

Как выглядит ничего

Итоги любой крупномасштабной военной операции (война не исключение) оценивается по степени достижения поставленных в ней целей. Десять лет назад справедливо отмечалось, что ни одна из поставленных целей Второй ливанской достигнута не была.

Солдат-резервистов Эхуда Гольдвассера и Эльдада Регева, из-за похищения которых на границе и началась война, освободить не удалось. Их тела потом обменяли на террористов “Хизбаалы”, мертвых и живых, среди которых был и гнусный детоубийца Самир Кунтар. Его 30-летнее пребывание в живых, хотя и в тюрьме, не говоря уж о триумфальном освобождении, - вопиющее попрание справедливости.

“Хизбалла” не разгромлена, хотя и понесла тяжелые потери. Ее авторитет и влияние в Ливане и в арабском мире возросли, силы вскоре были восстановлены, а ракетный потенциал, уничтоженный и израсходованный в ходе войны, возрос многократно и качественно улучшился.

С учетом этого и покой на израильском севере нельзя было считать достигнутым: фитиль торчит вблизи от границы, спички не отняты – вспыхнуть может в любой момент.

То есть – ничего

В современном арабском эпосе (а арабы склонны верить сочиненным ими самими сказкам) считается непреложным, что “Хизбалла” из той войны вышла победителем. Но примерно такое же мнение было у многих израильтян, особенно в первое послевоенное время.

В 2009 году я интервьюировал генерала запаса Галя Гирша. Он командовал дивизией “Галилея”, на которую пришлась основная тяжесть боевых действий, и на которого посыпались все шишки после неудач на поле боя, из-за чего он, прежде считавшийся одним из самых блестящих офицеров ЦАХАЛа, претендентом на пост начальника Генштаба в будущем, ушел в отставку. Сказал ему, скорее, чтобы подразнить, что вот, мол, вождь “Хизбаллы” шейх Насралла считает, что он победил ЦАХАЛ в этой войне.

- Это какой Насралла? – зло улыбнулся Гирш. – Вы говорите о том парне, который уже три года сидит в бункере и боится оттуда высунуть нос? Хорошее место для победителя.

Сейчас Насралла сидит в бункере уже десять лет. Появлялся на публике вживую, лично, всего дважды на несколько минут. Впервые – на миллионном (четверть населения Ливана!) митинге в честь возвращения на родину уже упомянутого Самира Кунтара, которого вскоре назначил командующим операциями “Хизбаллы” на Голанских высотах, границе с Израилем.

Кунтар, в отличие от благоразумного победителя Насраллы, в бункере не сидел. И напрасно. В декабре прошлого года “героя сопротивления” вместе с семью его соратниками грохнули с неизвестного самолета, вроде израильского, в пригороде Дамаска. Вопреки обыкновению, “Хизбалла” ничем, кроме угроз, не ответила на эту ликвидацию – не до того.

Это – показательная деталь к долгосрочным итогам Второй ливанской.

Как из ничего получается все

Ни одной из тактических целей той войны достичь не удалось. Но стратегическая осуществлена: 10 лет граница с Ливаном спокойна. “Хизбалла” не произвела ни одной диверсии, ни одного теракта, ни одного обстрела. Когда на израильский север несколько раз залетали шальные ракеты, спецслужбы Насраллы и ливанская армия сами разыскивали “нарушителей конвенции” и разбирались с ними по-своему, как они умеют.

Это можно считать главным стратегическим итогом одной из самых (если не самой) неудачных войн в истории еврейского государства.

Фактически Израиль все время воюет за одно и то же – за тишину. Мне как-то объяснял это Эхуд Барак, в то время министр обороны, ссылаясь на Бен-Гуриона, который, по его словам, и сформулировал суть оборонной стратегии страны в простой формуле. Мы окружены врагами. Они всегда стремятся и будут стремиться нас уничтожить или хотя бы лишить нормального существования. Наша задача – ломать и сдерживать их усилия. А не удается – вести войну, чтобы обеспечить себе как можно больший промежуток тишины.

Неудачная, а многие считают – провальная Вторая ливанская война, против ожиданий, обеспечила такой промежуток. Десять лет для Ближнего Востока – громадный срок. И тишина еще не кончилась.

Не только потому, что летом 2006-го “Хизбалла” получила непредвиденно тяжелый удар (Насралла и сам признался вскоре после войны, что если бы знал, сколь неадекватной будет реакция Израиля на похищение солдат, он бы не стал санкционировать захват). Но и потому, что “Хизбалла” воюет в Сирии, и открывать второй фронт ей не под силу. А заваруха в Сирии – это надолго. Без подразделений Насраллы Асаду не устоять, так что иранские хозяева не дадут шейху увести свои войска домой, чтобы разбираться с главным врагом – Израилем. Не сейчас!

Так или иначе – тишина, завоеванная во Второй ливанской, еще длится. И потому однозначно негативные ее результаты в 2006-м выглядят не так мрачно в 2016-м. Праздновать нечего, но и посыпать голову пеплом незачем. А вот выводы делать надо. Не только армии, где они, судя по всему, уже сделаны, но и нам всем – обществу.

Как мы выбирали командиров командирам

Это неправда, что войны воюет армия (тем более у нас, где резервистов – вся страна, тем более сейчас, когда тыла нет). Это не ложь, что она лишь выполняет указания политического руководства.

Это политики решают, быть войне или нет, когда ей быть и какой, определяют ее ход и продолжительность, цели, характер и силу наносимых ударов. А принимая решения, руководствуются собственными знаниями и убеждениями, способностью оценивать ситуацию и вообще соображать. Но при этом ориентируются на мнение и стремления общества, то есть - на нас. Не на всех одинаково – на своих избирателей в первую очередь, свой электорат.

Что бы там ни говорили, мы живем в демократической стране. И это мы выбираем политиков, которые потом будут отдавать приказы генералам, в том числе и во время войны. А учитывая традицию нашего высшего генералитета, завершая армейскую карьеру, усиленно готовиться к грядущему политическому призыву, то на нас оборачиваются и главные генералы, особенно во время войны. Они уже подобрались к армейскому потолку, – скоро на пенсию, молодыми и заслуженными, остается лишь стать знаменитыми и популярными. Вот они и прилагают усилия, чтобы заслужить популярность у избирателя и прессы, которая внимание публики аккумулирует.

Война для этого – самое удобное время. Во время Второй ливанской это проявилось со всей очевидностью. Опытные телевизионщики диву давались, с какой легкостью им удавалось заполучить в студию генералов, в том числе действующих. С готовностью переквалифицировались в комментаторов, как будто не было у них других дел.

То есть все, и политики и генералы, старались для нас. Мы же их и выбирали.

Это мы, народ, выбрали в премьеры Ольмерта. Не для войны – для мирной, счастливой жизни. Он ведь обещал прямым текстом перед выборами, что при нем жизнь в Израиле будет “сплошной кайф”. И проголосовали! Его партия, “Кадима”, созданная “под ключ” для выхода из Газы, откуда уже тогда, до выборов, посыпались ракеты, получила наибольшее количество мандатов. Ну и что, что “Кадима” облажалась, – будет кайф, он же обещал!

А случилась война. Как выяснилось потом, буквально на следующий день, премьер начал войну, когда армия к ней оказалась не готова. Ни штабы, ни боевые части, ни инфраструктура.

Знакомый резервист десантного батальона рассказывает уже сейчас, что когда они по срочной мобилизации прибыли на базу у границы, на складах не было самого необходимого – бронежилетов, боеприпасов, даже соответствующих действительности карт, а бардак был: им с какого-то перепугу выдали палатки и дождевики – это в израильском июле, до дождей полгода. Учений на местности два года до этого не проводилось – экономили деньги. Бывший командующий Северным округом, Йоси Пелед, сам удивляясь, но кипя от возмущения, поделился: во время войны выяснилось, что танковые экипажи не умеют передвигаться и вести бой ночью – их не учили! Такого рода историй в каждой семье, где есть резервисты (а это в Израиле почти каждая семья), про Вторую ливанскую масса.

Так что – у нас армия плохая? Типун мне на язык! Только за год до войны весь Израиль мог убедиться, какая замечательная у него армия. Операцию “размежевание”, то есть выселение еврейских поселенцев из Газы, проводил ЦАХАЛ. Граждане Израиля впервые имели возможность наблюдать армейскую операцию в прямом эфире. Это было потрясающее зрелище – не только по драматизму (обрыдались все). Четкий план, безупречная организация, совершенная логистика, высокий профессионализм, выучка, выдержка, слаженность.

Трудно представить, каких средств, скольких часов тренировок это стоило. Не тех ли средств, которых не хватило на учения? Не того ли времени, которого не оказалось у солдат на тренировки для выполнения боевых задач? Политики определили приоритеты – армия их выполняла.

Это мы выбрали Амира Переца министром обороны. То есть назначил его премьер, но Ольмерту деваться было некуда. Мы, народ, отдали партии Переца, “Аводе”, столько голосов, что он вправе был требовать любой пост в правительстве. Претендовал на министерство финансов. Ольмерт боялся ставить во главе экономики страны социалиста Переца, вчерашнего профсоюзного босса, который вывел Израиль на первое место в мире по продолжительности забастовок. А министерство обороны отдать ему было не страшно – там же армия. Не война же! А случилась война.

Кто сломал стратегию?

Главная претензия к руководству страны и командованию армией в той войне: ощущение спонтанности действий. Не ведали, что творят. После нескольких дней воздушных ударов цели для ВВС, видимо, были исчерпаны, а наземные войска топтались на месте, то входили в Ливан, то выходили, с кровью брали один населенный пункт, затем уходили оттуда, позже брали вновь…

Мне трудно поверить, что в армии не было сценария предстоящей войны с “Хизбаллой”. Скорее всего был, но не был осуществлен.

В первые дни СМИ цитировали слова начальника Генштаба, летчика Дана Халуца, о том, что он вернет Ливан в каменный век. Если сопоставить эти слова с его намерениями добиться всех целей операции в ходе массированных ударов с воздуха – не вводя сухопутные войска, можно представить, в чем был план.

Разбомбить электростанции, систему водоснабжения, коммуникации Ливана. Оказавшись без света, воды дорог из-за шалостей “Хизбаллы”, ливанцы сами разберутся с ней – заставят вернуть Израилю похищенных солдат (вернее – их тела, ребята погибли при захвате) и перестать провоцировать сумасшедшего южного соседа впредь.

Ничем иным объяснить упования Халуца исключительно на воздушную операцию нельзя – он, возможно, и не считался лучшим командующим армии, но ни дураком, ни оторванным от жизни идеалистом его тоже никто не считал. Косвенным подтверждением того, что сценарий планировался именно таким, были и приводимые в СМИ многочисленные предупреждения Израилю от президента Буша и госсекретаря Райс ни в коем случае не распространять боевые действия на инфраструктуру Ливана: ваш враг “Хизбалла” - вот с ней и воюйте, мирные ливанцы ни при чем.

Так можно объяснить и все последующее: существующий сценарий был забракован Вашингтоном, другого не было – отсюда и спонтанность, метания и бардак. Когда через три года после войны я решил проверить свои догадки у самого Дана Халуца, он все яростно отрицал. Причина, думаю, была та же: я брал интервью у него, когда он собрался в политику, никого злить не хотел.

Я тогда ему не поверил. А сейчас получил подтверждение своих предположений с другой стороны.

Амир Перец, один из главных отрицательных героев той войны, в канун ее 10-летия увидел шанс отмыться от отрицательного имиджа (в “Аводе” предстоят праймериз, надо выглядеть красиво) и стал раздавать интервью с довольно сенсационными откровениями.

Рассказал, например, как заставил военных разбомбить склады “Хизбаллы” с ракетами средней дальности – генералы не хотели. Я думаю, здесь он несколько преувеличивает (как и свое авторство программы создания противоракетной системы “Железный купол”, но об этом как-нибудь отдельно). И среди прочего – о том, что это он не дал генералам бомбить электростанции в Ливане.

Перец, по всей видимости, не понимает, в чем признался. В том, что сорвал осуществление единственного стратегического плана всей войны. Скорее всего и здесь он приписывает себе лишнее: для того чтобы поломать стратегию недостаточно полномочий министра обороны – нужно решение премьер-министра. А делает он это намеренно: его избиратель голосует за миролюбцев. За короткий срок на посту министра обороны ему эту репутацию завоевать не удалось, возмещает постфактум. Будь он и дальше министром обороны – проявил бы себя миролюбцем в полной мере. Бог и Насралла не дали.

В этом примере не только перемывание костей прошлого. Здесь нам подсказка на будущее. Министр обороны – не резиновый штамп для утверждения решений высшего генералитета. Это политическое назначение. И политик во главе оборонного ведомства ведет себя в соответствии со своими политическими убеждениями, личными качествами и ожиданиями своего основного электората.

Амир Перец на посту министра обороны вел себя именно так, как должен был себя вести Амир Перец – и Вторая ливанская война развивалась так, как ей следовало развиваться при нем и таком умелом стратеге и миролюбце, Ольмерте. Потому нет никаких оснований сомневаться, что и Либерман на этом посту ведет себя так, как должен себя вести Либерман с его жизненными и политическими постулатами, ожиданиями его основного электората. А это мы. Потому нам должно быть гораздо спокойнее за свою безопасность, когда в этой должности он, а не Перец или кто-то в том же роде. И если в его каденцию, не дай Бог, случится Третья ливанская война или четвертая операция в Газе она будет другой, в том числе и по этой причине.